Полное собрание сочинений. Том 62

6Николай Николаевич Обручев (1830—1904) — генерал-лейтенант, профессор военной статистики в Николаевской академии Генерального штаба, управляющий делами Военно-ученого комитета, участник разгрома армии Мухтар-паши на Кавказе.

1877 г. Октября 25. Я. П.

Спешу отвечать на ваше последнее письмо, 1дорогой Афанасий Афанасьич: оно может поспеть к вам в Еропкино 26-го и потому торжествую и радуюсь вашему приезду. Катки будут на Козловке 27 вечером. У нас всё по-старому, здоровье жены порядочно. Ужасно радуюсь вашему приезду.

Ваш Л. Толстой.

25 октября, вечером.

Под датой Толстого Фетом поставлен год: «77». Дата Фета подтверждается письмом С. А. Толстой к Т. А. Кузминской от 2 ноября 1877 г., из которого известно, что в последних числах октября Фет действительно, проездом в Москву, заезжал в Ясную Поляну.

1Письмо неизвестно.

1877 г. Ноября 6. Я. П.

Только что хотел вам писать, дорогой Николай Николаевич, именно с тем, чтобы спросить у вас, что с вами делается — нет ли у вас горя, или не очень ли вы увлеклись работой, как получил ваше письмо. 1

Очень грустно мне за вас; я по тону, которым вы говорили о покойном, чувствовал, что он вам очень близок и дорог. — Мне кажется, что из того, чтò я от вас знаю о нем, я ясно понимаю его характер, и он мне очень мил. Тем более сочувствую вам и тем менее могу ободрить вас, что я сам это последнее время в самом унылом, грустном, убитом состоянии духа. Разумеется, я не знаю, отчего это происходит; если бы я знал, я бы боролся. Но два главные предлога моей грусти, это моя праздность, постыдная и совершенная, и состояние жены, болезненная беременность и предстоящие в декабре роды. Менее важный предлог, это — мучительная эта война.

Знаю, что грех мне жаловаться, но в душе я сам себе и только вам одному жалуюсь. Мучительно и унизительно жить в совершенной праздности и противно утешать себя тем, что я берегу себя и жду какого-то вдохновения. Всё это пошло и ничтожно. Если бы я был один, я бы не был монахом, я бы был юродивым — т. е. не дорожил бы ничем в жизни и не делал бы никому вреда.

Пожалуйста не утешайте меня, и в особенности тем, что я писатель. Этим я уже слишком давно и лучше вас себя утешаю; но это не берет, а только внемлите моим жалобам и это уже меня утешит.

На днях слушал я урок священника детям из катехизиса. Всё это было так безобразно. Умные дети так очевидно не только не верят этим словам, но и не могут не презирать этих слов, что мне захотелось попробовать изложить в катехизической форме то, во что я верю, и я попытался. 2И попытка эта показала мне, как это для меня трудно и, боюсь, невозможно.

И от этого мне грустно и тяжело. —

Может быть, письмо мое подействует на вас по правилу similibus curantur 3и возбудит вас к энергии. Дай бог. Но не сердитесь на меня за это.

Всей душой любящий вас Л. Толстой.

6 ноября.

Отрывок впервые напечатан в Б, II, стр. 301—302. Полностью впервые опубликовано, по рукописной копии, в «Литературном наследстве», т. 37-38, стр. 180—181. Год определяется пометкой Страхова на автографе: «11 ноября 1877. Ясная».

1Письмо это, в котором Страхов сообщал о смерти своего друга И. А. Шестакова (см. письмо № 349, прим. 10), неизвестно.

2Статья Толстого с изложением христианского учения осталась неоконченной. Сохранившийся отрывок напечатан в т. 17, стр. 363—368.

3Основное положение гомеопатов: similia similibus curantur — подобное излечивается подобным.

1877 г.? Ноября 11. Я. П.

Очень совестно мне вас тревожить, любезнейший Николай Михайлович. Но мне очень интересно знать, как идут наши дела, и, приводя к ясности свои дела нынешнего года, я решил заслать к вам посланного в Москву с просьбой, чтобы вы передали все деньги, какие есть в сборе, и написали бы мне с ним словечко о том, как идет продажа и много ли и чего остается. Хоть приблизительно. Соня очень благодарит Варю за покупки и просит, если она получила посланное недавно ей заказное письмо с образчиком, купить и прислать с этим посланным. Сколько можно судить по письмам Вари, вы с семейством процветаете, чему я душевно радуюсь. Про себя мы не можем того же сказать. Мы, родители, оба хвораем.

Осень хороша, когда можно ездить на охоту, а я теперь уже больше недели сижу дома.

Целую Варю и детей и жму вам руку.

Гр. Л. Толстой.

11 ноября.

Год определяется предположительно упоминанием о болезни: Толстой болел в ноябре в 1877 г., тогда же С. А. тяжело переносила последние недели беременности.

1877 г. Ноября 11...12. Я. П.

Дорогой Николай Николаич. Пожалуйста, будьте так добры, подумайте и посоветуйте, чтò есть о первом времени Николая Павловича и специально о войне 28, 29 года. И что есть, купите и пришлите. 1Я совсем разнемогся и сижу дома и упражняюсь в игре на фортепьяно и всё так же презренен и противен сам себе. —

Ваш Л. Толстой.

Впервые опубликовано, по рукописной копии, в ТТ, 2, стр. 37. Датируется на основании пометки Страхова на автографе: «12 ноября 1877. Ясн.».

1Речь идет о Русско-турецкой войне 1828—1829 гг., окончившейся Адрианопольским миром 1829 г. В письме от 12 декабря 1877 г. Страхов извещал Толстого о высылке ему книги Н. Лукьяновича «Описание Турецкой войны 1828 и 1829 годов», в 4 частях, Спб. 1844—1847.

Просьба Толстого свидетельствует о пробудившемся у него интересе к замыслу продолжения «Декабристов» или романа из времени Николая I, разработкой которого заполнен весь 1878 и начало 1879 г.

1877 г. Ноября 11...12. Я. П.

Я получил от вас письмо и из Москвы и из Степановки. 1Очень благодарен вам за оба, в особенности за московское: несмотря на ваши хлопоты, вы успели мне сделать всё, что нужно. Несмотря на хорошие ваши сведения, мы не возьмем его: le mieux est l'ennemi du bien. 2A наш не дурен, только скучен. 3— Очень радуюсь, что вы с Марьей Петровной побываете у нас. Если будет не во-время около 20 ноября, мы вас известим. — Я недели две как нездоров и в мрачном духе. Страх за предстоящее семейное событие много содействует этому. 4

Слава богу, что Карс взяли. 5Перестало быть совестно.

Наш душевный поклон Марье Петровне.

Ваш Л. Толстой.

На автографе пометка Фета: «12 ноября 77», подтверждаемая его письмом от 8 ноября 1877 г., на которое Толстой отвечает.

1Письмо из Москвы неизвестно. В письме из Степановки от 7 ноября Фет спрашивал: «Получили ли мое письмо из Москвы?»

2[лучшее враг хорошего.]

3В бытность Фета в конце октября в Ясной Поляне Толстой, очевидно, дал ему несколько поручений, об исполнении которых Фет и писал ему из Москвы. Одно из поручений касалось подыскания педагога для детей Толстых. В это время в Ясной Поляне было два педагога: Василий Иванович Алексеев, поступивший в начале октября (см. о нем письмо № 378, прим. 7) и швейцарец Рей; слова письма относятся ко второму, которым Толстые были недовольны и который в январе 1878 г. был заменен Ньефом.