Полное собрание сочинений. Том 59

*Я воображаю, какъ онъ будетъ, какъ въ старину, разсказывать дѣтямъ своего сочиненія сказки, какъ дѣти будутъ цѣловать у него сальныя руки (но кот[орыя] стоятъ того), какъ онъ будетъ съ ними играть, какъ жена моя будетъ хлопотать, чтобы сдѣлать ему любимое кушанье, какъ мы съ нимъ будемъ перебирать общія воспоминанія объ давно прошедшемъ времени, какъ вы будете сидѣть на своемъ обыкновенномъ мѣстѣ и съ удовольствіемъ слушать насъ, какъ вы насъ, старыхъ, будете называть по-прежнему «Левочька, Николинька» и будете бранить меня за то, что я руками ѣмъ, а его за то, что у него руки не чисты*.

Ежели бы меня сделали русским императором, ежели бы мне предложили Перу, словом, ежели бы явилась волшебница с заколдованной палочкой и спросила меня, чего я желаю, положа руку на сердце, по совести, я сказал бы: только одного, чтобы осуществилась эта моя мечта.* Я знаю, вы не любите загадывать*, но что ж в этом дурного, и это мне так приятно! — Но мне кажется, что я эгоистичен и мало предоставил вашей доле в общем счастье. Боюсь, что прошедшие горести, оставившие чувствительные следы в вашем сердце, не дадут насладиться вам этим будущим, которое составило бы мое счастье. Дорогая тетенька, скажите, вы были бы счастливы? Всё это, может быть, сбудется, а какая чудесная вещь надежда. — Опять я плачу. Почему это я плачу, когда думаю о вас? Это слезы счастья, я счастлив тем, что умею вас любить. — И какие бы несчастья меня ни постигли, покуда вы живы, несчастлив беспросветно я не буду. Помните наше прощание у *Иверской*, когда мы уезжали в Казань. 5 В минуту расставания я вдруг понял, как по вдохновению, что вы для нас значите и, по-ребячески, слезами и несколькими отрывочными словами, я сумел вам передать то, что я чувствовал. Я любил вас всегда, но то, что я испытал у Иверской и теперешнее мое чувство к вам — гораздо сильнее и более возвышенно, чем то, что было прежде.

Я вам сознаюсь в том, чего мне очень стыдно, что я должен очистить свою совесть перед вами. Случалось раньше, что, читая ваши письма, когда вы говорили о вашей привязанности к нам, мне казалось, что вы преувеличиваете, и только теперь перечитывая их, я понимаю вас — вашу безграничную любовь, и вашу возвышенную душу. Я уверен, что всякий, кроме вас, кто бы ни прочел сегодняшнее мое письмо и предыдущее, упрекнул бы меня в том же, но от вас этого упрека я не боюсь; вы меня слишком хорошо знаете, знаете, что может быть единственное достоинство это то, что я умею сильно чувствовать. Этому свойству я обязан самыми счастливыми минутами своей жизни. — Во всяком случае, это последнее письмо, в котором я позволил себе выражать такие экзальтированные чувства, экзальтированные для равнодушных, а вы сумеете их оценить. Прощайте, дорогая тетенька, через несколько дней я думаю увидать Николеньку, и тогда я вам напишу.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые напечатано почти полностью (без последней заключительной фразы, по-французски и в переводе) П. И. Бирюковым в Б, I, 1906, стр. 195—200. Впервые полностью (только в переводе) напечатано П. А. Сергеенко, в ПТС, I, стр. 22—25. Год определяется почтовыми штемпелями: «18 (Января) 1852» и «Получено 1852 февраля 8 [?]». На конверте рукой Т. А. Ергольской написано: «Тифлис от Москва 1897 Кизляр о М. 1832 Ставрополь о М. 1869»

1Моздок — город Нальчикского округа, Терской области в 77 в. от Владикавказа.

2Гр. Мар. Ник. Толстая.

3Агафья Михайловна. О ней см. прим. 2 к п. № 23.

4Прасковья Исаевна — экономка у Толстых. О ней Толстой пишет в «Воспоминаниях детства» (гл. VIII): «Прасковью Исаевну я довольно верно описал в «Детстве» (под именем Натальи Савишны. Всё, что я о ней писал, было действительно».

5Это было осенью 1841 г.

1852 г. Марта 2. Станица Старогладковская.

2 Марта.

1852.

Старогладовская.

Chère tante!

Je viens de recevoir votre lettre datée du 18 janvier 1cette lettre en effet nous a trouvé ensemble et ce que plus est, à la maison. Je dis à la maison en parlant de Старогладовская, tant je m’y suis habitué! pendant les 9 mois que j’y ai passé. Arrivé à Староглад. je n’y ai pas trouvé N. il était déjà depuis un mois à l’expédition 2je suis allé le rejoindre et j’y ai passé un mois. 3

Quoique je vous aye écrit de Tifflis que mon affaire était terminé, il se trouve qu’elle ne l’est pas encore entièrement, de sorte que je ne suis pas au service militaire et que j’ai fait cette expédition comme volontaire. 4—

Tous ces retards me tourmentaient beaucoup à Tiffliss, puisque j’étais seul et je ne prévoyais pas la fin de tout cela; mais à présent comme je suis avec Nicolas et à la maison et que bientôt les papiers que j’attends, doivent arriver, cela m’est presque indifférent.

Je vous félicite sur Pâques 5et sur la naissance de Lise, votre petite nièce. 6Il serait temps, et cependant je ne puis encore m’habituer à voir en Marie une mère de famille et d’une famille, qui Dieu merci, commence à devenir nombreuse. Je me représente toujours Marie enfant comme elle était le temps que nous avons passé avec elle et vous à la campagne après la mort de grande maman. 7C’est pendant ce temps, que j’ai été avec elle le plus souvent et que nous avons été plus amis que jamais. — Comment se porte-t-elle? La petite est-elle forte et bien portante? c’est bien dommage que Serge ne cesse ses relations avec la Bohémienne — l’habitude peut l’attacher plus que l’affection. Chère tante, donnez moi je vous prie des nouvelles de Dmitri. Je lui ai écrit, 8mais pas encore reçu de réponse. A-t-il changé? se porte-t-il bien? — Je pense très souvent à lui et voudrais bien avoir de ses nouvelles. Vous m’écrivez, chère Tante, que vous aimez de vivre à Ясное. Je voudrait bien que cela fut vrai, mais il me parait que vous m’écrivez cela pour me faire plaisir, car en effet je suis content de vous savoir à Ясное et surtout de savoir que vous aimez y être. Excusez, chère Tante pour cette mauvaise et courte lettre, je réparerai ma faute une autre fois. — Je crains par dessus tout que vous ne vous inquiétiez sur notre compte, c’est pour cela que j’aime mieux vous envoyer une lettre comme celle-là que rien.

Nicolas se porte bien et vous baise les mains, je fais la même chose et vous souhaite tout le bonheur possible. Léon.

Dès demain moi et N[icol]as nous faisons nos dévotions. 9

Дорогая тетенька!

Только что получил ваше письмо от 18 января. 1Оно действительно застало нас уже вместе и, что важнее всего, дома. О *Старогладовской* говорю дома , так я с ней свыкся за 9 месяцев своего пребывания там. По приезде в *Старогладовскую*, я не застал Николеньки, он был в походе уже с месяц. 2Я отправился за ним следом и пробыл там месяц. 3—

Хотя я писал вам из Тифлиса, что дело мое устроилось, но оказалось, что еще не окончательно. Так что я еще не на военной службе и поход совершил волонтером. 4—

Все эти задержки расстраивали меня в Тифлисе, потому что я был в одиночестве и не предвидел конца всему этому. Теперь же, так как я с Николенькой и дома, и бумаги должны скоро получиться, то я к этому почти равнодушен. —

Поздравляю вас со Светлым праздником 5и с рождением Лизы, вашей внучатой племянницы. 6Уже пора бы, кажется, а всё я не могу привыкнуть к тому, что Машенька мать семейства, и семейства, которое, слава богу, становится многочисленным. Я всегда представляю себе Машеньку ребенком, как в то время, когда она с вами и с нами жила в деревне, после смерти бабушки. 7— Мы тогда постоянно бывали вместе и были особенно дружны. — Как ее здоровье? А девочка, крепкая, здоровая? Как жаль, что Сережа не прервал своих отношений с цыганкой — привычка свяжет его с ней крепче, чем привязанность. Милая тетенька, напишите мне, пожалуйста, как живет Митенька. Я писал ему, 8но ответа еще не получил. Переменился ли он? здоров ли? Я о нем часто думаю и хотел бы побольше знать. Вы мне пишете, дорогая тетенька, что вы любите жить в *Ясномъ*. Хотелось бы, чтобы это была правда, но мне думается, что вы говорите это, чтобы доставить мне удовольствие, и действительно, я рад, что вы в *Ясномъ* и, главное, рад, что вам там приятно. Извините меня, дорогая тетенька, за это плохое и коротенькое письмо; в другой раз заглажу свою вину. — Больше всего я боюсь, чтобы вы не беспокоились о нас, поэтому предпочитаю послать и такое письмо, чем ничего. —