Полное собрание сочинений. Том 58

1571. 123 12—14. и к Прокоф [ ию ] , поговорил с его сыном отданным в солдат [ ы]. Хороший малый, обещал не пить. — Прокофий Власович Власов, яснополянский крестьянин, бывший ученик Толстого. См. прим. 409 и 789. Сын его, Петр Прокофьевич Власов (р. 1888 г.), призывался в солдаты в 1909 г. Об этом см. рассказ Толстого «Песни на деревне» 1909, т. 38 и «Воспоминания яснополянской крестьянки Аксиньи Шураевой о Л. Н. Толстом». — ТЕ 1912, стр. 125—126. Вероятно, П. И. Власов осенью 1910 г. приходил домой на побывку.

1572. 123 15 . Потом немного о Социализме. — Толстой упоминает о работе над статьей «О социализме». См. прим. 1377.

1573. 123 16. в школу с Альмедин [ ген ] . — В 2 часа дня Толстой верхом поехал в школу, чтобы спросить у ребят, что они поняли из тех книжек журнала «Солнышко», которые он утром снес им. Выяснилось, что учитель утром их не раздал, и Лев Николаевич сам раздал их. Вслед за ним в школу пришли пешком: А. Л. Толстая с В. М. Феокритовой и С. А. Толстая с Н. А. Альмединген. (Дневник А. Л. Толстой.)

1574. 123 16. потом с Душаном далеко. — Об этой поездке Д. П. Маковицкий записал: «Ездили верхами с Львом Николаевичем к усадьбе за Угрюмами (Грумонтом). Лев Николаевич спрашивал, не отдадут ли ее под квартиру Страховым [Ф. А. Страхову с семьей]. Лев Николаевич в этой усадьбе, по крайней мере с тех пор, как там существует сад и постройка, ни разу не был. Мы догнали детей, идущих домой из Яснополянской школы. Один из них — из Угрюмовской казармы; Лев Николаевич посадил его сзади себя на Дэлира, чтобы подвезти, но лошадь стала биться, и мальчика пришлось снять».

1575. 123 17—18. Читал Montaignʼa. — Книгу Мишеля Монтэня «Essais». См. прим. 643.

1576. 123 18. Сережа. Он мне приятен. — Приводим выдержку из неизданных воспоминаний С. Л. Толстого «Последний год жизни Л. Н. Толстого», начало гл. VI — «Отъезд отца из Ясной поляны»: «25 октября вечером я приехал в Ясную из Тулы. Никого посторонних не было; были только моя мать, сестра Саша, Душан Петрович и Варвара Михайловна. Я пошел в кабинет к отцу, думая, что он захочет со мною поговорить о матери, а может быть и о моих делах. Но мать всё время была тут же и всё время говорила без умолку. Он начнет говорить, а она его перебивает, говоря совсем о другом. Он умолкал, ждал, когда она даст ему возможность вставить слово, и тогда продолжал говорить о том, о чем начал. Точно его перебивал посторонний шум». Далее С. Л. Толстой в этот вечер разговаривал с отцом о литературе, играл в шахматы и по его просьбе играл на фортепьяно. «Когда я сыграл «Ich liebe dich» Грига (в аранжировке Грига же), — пишет С. Л. Толстой, — он всхлипнул. Уходя спать, я пошел в кабинет прощаться с ним. Кроме нас, никого в комнате не было. Он спросил меня: «Почему ты скоро уезжаешь?» Я собирался уезжать рано утром на следующий день. Я сказал, что мне надо устроить свои дела. Я очень хотел пожить в Ясной некоторое время, несколько разобраться в том, что там происходило, и может быть помочь, но мне сперва хотелось уладить свои личные дела... Как мне теперь кажутся ничтожными эти дела. Отец на это сказал: «А ты бы не уезжал». Я ответил, что скоро опять приеду. Впоследствии я вспомнил, что он сказал эти слова с особенным выражением; он, очевидно, думал о своем отъезде и хотел, чтобы я после его отъезда оставался при матери: он всегда думал, что я могу несколько влиять на нее. Прощаясь, он торопливо и необычно нежно притянул меня к себе с тем, чтобы со мной поцеловаться. В другое время он просто подал бы мне руку».

1577. 123 18—19 . С [ офъя ] А [ ндреевна ] все также тревожна. — См. запись в «Дневнике для одного себя» от 25 октября.

26 октября, стр. 123.

1578. 123 20—21. Видел сон. Грушенька, роман будто бы Ник. Ник. Страхова. Чудный сюжет. — Грушенька из «Братьев Карамазовых» Достоевского. В последние дни Толстой читал этот роман (см. прим. 1492, 1522, 1533, 1560).

Николай Николаевич Страхов (1828—1896) — один из ближайших друзей Толстого, философ, писатель, литературный критик. Переписка Толстого с ним (1870—1894) издана отдельным томом «Обществом Толстовского музея», Спб. 1914. Подробнее о H. Н. Страхове см. Дневник 1884 г., т. 49. В списке тем художественных замыслов Толстого (автограф Толстого, датированный: Оптина пустынь, 29 октября 1910 г.) значится: «Роман Страхова Грушенька-экономка». См. лист Записной книжки, стр. 235 и следующее примечание — письмо к В. Г. Черткову от 25 октября.

1579. 123 21. Написал письмо Ч [ ерткову ] . — Приводим это письмо полностью, как документ, бросающий свет на душевное состояние Толстого накануне его ухода и как непосредственно относящийся ко всей дневниковой записи от 26 октября.

«Нынче в первый раз почувствовал с особенной ясностью — до грусти — как мне недостает вас.. Есть целая область мыслей, чувств, которыми я ни с кем иным не могу так естественно делиться, — зная, что я вполне понят, — как с вами. Нынче было таких несколько мыслей-чувств. Одна из них о том (я нынче во сне испытал толчок сердца, который разбудил меня и, проснувшись, вспомнил длинный сон, как я шел под гору, держался за ветки и всё-таки поскользнулся и упал, — т. е. проснулся. Всё сновидение, казавшееся прошедшим, возникло мгновенно), так одна мысль о том, что в минуту смерти будет этот, подобный толчку сердца в сонном состоянии, момент вневременный, и вся жизнь будет этим ретроспективным сновидением. Теперь же ты в самом разгаре этого ретроспективного сновидения. — Иногда мне это кажется верным, а иногда кажется чепухой. Вторая мысль-чувство это, опять-таки нынче виденное мною, уже третье в эти последние два месяца художественное, прелестное, нынешнее, художественное сновидение. Постараюсь записать его и предшествующие хотя бы в виде конспектов. Третье, это уже не столько мысль, сколько чувство, и дурное чувство-желание перемены своего положения. Я чувствую что-то не должное, постыдное в своем положении, и иногда смотрю на него — как и должно — как на благо, а иногда противлюсь, возмущаюсь.

Саша сказала вам про мой план, который иногда в слабые минуты обдумываю. Сделайте, чтобы слова Саши об этом и мое теперь о них упоминание, было бы comme non avenu. Очень вы мне недостаете. На бумаге всего не расскажешь. Ну хоть что-нибудь. Я пишу вам о себе. Пишите и вы о себе и как попало. Как вы поймете меня с намека, так и я вас. Ну, до свиданья. Если что-нибудь предприму, то, разумеется, извещу вас. Даже может быть потребую от вас помощи. Л. Т.».

План Толстого, о котором передавала Черткову А. Л. Толстая и о котором он пишет в конце письма — это созревшее его намерение уйти из Ясной поляны. Об этом см. Дневник Булгакова, стр. 349; это же подтверждает в своих Записках от 26 октября Д. П. Маковицкий.