Полное собрание сочинений. Том 58

1) Въ первый разъ ясно понялъ все значеніе жизни въ настоящемъ: Избѣгать всего, что дѣлаешь и думаешь, имѣя въ виду будущее: игры, загадыванія, забота отъ впечатлѣній отъ моихъ поступковъ, и главное въ каждый моментъ, что теперь можетъ <���и> должно быть хорошо, п[отому] ч[то] въ моей власти отнестись къ тому, что совершается какъ къ работѣ внутренней. Несколько разъ испытывалъ и всегда съ успѣхомъ.

2) Знаніе и наука разница. Знаніе — все, наука — часть. Также, какъ разница между религіей и церковью.

25 С. Всталъ, написалъ письмо. Гулялъ. [293] Зачеркнуто: Почта интересная Написалъ на гулянiи другое письмо Малиновск[ому] о смертн[ой] казни. Съ почты корект[уры] Ив[ана] Ивановича] поправлялъ. Недоволенъ. Не кончилъ. [294] Зачеркнуто: Ѣздилъ съ Непріятное сниманіе фотограф[iй.] Ѣздилъ съ Булгак[овымъ] хорошо. Съ Сашей хорошо поговорилъ. Весь вечеръ читалъ книгу Малиновскаго: много хорошаго и нужнаго матеріала. Ложусь, 12-й [часъ].

26 Сен. Дурно спалъ, дурные сны. Вставъ, перевѣсилъ портреты по мѣстамъ; ходилъ. Началъ писать Чешскимъ юношамъ, продолжалъ заниматься книжками Для Души. Немного болѣе довол[енъ]. Студентъ Чеботаревъ. Ему предстоитъ воинск[ая] повинность. Онъ самъ не знаетъ, какъ поступить. Искренній человѣкъ, понравился мнѣ. Поѣхалъ верхомъ съ Душ[аномъ]. Вернувшись, засталъ С[офыо] А[ндреевну] въ волненіи. Она сожгла портретъ Ч[ерткова]. Я б[ыло] началъ говорить, но замолчалъ — невозможно понять. Вечеромъ Хирьяковъ и Николаевъ. Я оч[ень] усталъ. С[офья] А[ндреевна] пыталась опять говорить. Я отмалчи[вался]. Сказалъ только до обеда то, что она перевесила [295] Зачеркнуто: выкинула въ моей комнатѣ мои портре[ты], потомъ сожгла [296] Зачеркнуто: мой портретъ моего друга, и я оказываюсь винов[атъ] во всемъ этомъ. Продолженіе дня б[ыло] то, что Саша съ В[арварой] М[ихайловной] вернулись по вызову М[арьи] А[лександровны]. С[офья] А[ндреевна] встрѣтила ихъ бурно, такъ что Саша решила уѣхать.

27 Сен. Съ утра проводилъ Сашу, — она уѣхала совсѣмъ въ Телят[инки]. Гулялъ, записалъ прибавленіе къ письму Грота. Дома книжки и письма. Больше ничего. Ѣздилъ верхомъ къ Тулѣ. Здоровье хорошо. Держусь. Кое-что записать. Былъ Хирьяковъ. Послалъ книжки Горбунову и письмо Аншиной въ газеты.

28 С. Е. б. ж.

[ 28 сентября. ] Живъ. Но нездоровъ, слабъ. Пріѣзжала Саша. Я ровно ничего не дѣлалъ и не брался за дѣло, кромѣ писемъ, и тѣхъ мало. Ѣздилъ къ М[арьѣ] А[лександровнѣ]. Тамъ Николаевъ. Возвращаясь, на выѣздѣ изъ деревни, встрѣтилъ Ч[ерткова] съ Ростовце[вы]мъ. Поговорили и разъѣхались. Онъ явно б[ылъ] оч[ень] радъ. И я также. Веч[еромъ] читалъ. Одна книга писателя изъ народа, соревнователя Горькаго, а интересная книга: Antoine le Guerisseur. Верное религіоз[ное] міровоззрѣніе, только нехорошо выраженное. Да, забылъ записать: былъ ужасный офицеръ. Я думалъ, ч[то] онъ тяготится своимъ положеніемъ военнаго, а онъ о корнѣ [?] [297] В подлиннике осталось не зачеркнутым: lа — слабость, lache, [298] [слабый, подлый,] потомъ о физіологіи, о наслѣдственныхъ клѣточкахъ. Я не выдержалъ и сказ[алъ], что прежде всего надо перестать носить орудія убійства и, что я много маралъ бумаги, и, что кому я нуженъ, тотъ найдетъ все, чтò я умѣю и могу сказать, въ моихъ писаніяхъ и раскланялся и ушелъ.

29 Сен. Всталъ рано. Морозъ и солнце. Все слабъ. Гулялъ. Сейчасъ вернулся. Прибѣжала Саша. С[офья[ А[ндреевна] не спала и тоже встала въ 8-мъ часу. Оч[ень] нервна. Надо быть осторожнѣе. Сейчасъ, гуляя раза два ловилъ себя на недовольстве то тѣмъ, что отказался отъ своей воли, то тѣмъ, что будутъ продавать на сотни тысячъ новое изданіе, но оба раза поправлялъ себя тѣмъ, что только бы передъ Богомъ быть чистымъ. И сейчасъ сознаешь радость жизни. Записать: [299] Зачеркнуто: Если есть какой

Да, еще молился хорошо: Г[оспо]ди, Владыко живота моего и Царю Небесный. Записать:

1) Если есть какой нибудь Богъ, то только тотъ, к[отор]аго я знаю въ себѣ, какъ самого себя, а также и во всемъ живомъ. Говорятъ: нѣтъ матеріи, вещества. Нѣтъ, она есть, но она только то, посредствомъ чего Б[огъ] не есть ничто, [300] Зачеркнуто: а живетъ не есть [301] Зачеркнуто: мерт не живой, но живой Б[огъ], посредствомъ чего Онъ живетъ во мнѣ и во всемъ. Зачѣмъ, это я не знаю, но знаю что это есть.

Надо помнить, что моя душа не есть что то — какъ говорятъ — божественное, а есть самъ Богъ. [302] Зачеркнуто: и что Какъ только я Богъ, сознаю себя, такъ нѣтъ ни зла, ни смерти, ничего, кромѣ радости.

2) Сейчасъ въ дурномъ духѣ: все нехорошо, все мучаетъ, все не такъ, какъ бы мнѣ хотѣлось. И вотъ вспоминаю, что жизнь моя только въ томъ, чтобы освобождаться отъ того, чтò скрываетъ мнѣ меня, и тотчасъ же все перестанавливается. Все, что мучало представляется пустяками, не стоящими вниманія, тоже, въ чемъ жизнь и чтò даетъ ея радости, сейчасъ передо мной. Только бери. И вмѣсто досады спокойное обращеніе на себя и то, чтò мучало становится матеріаломъ переработки. А переработка эта всегда возможна и всегда даетъ лучшую радость жизни.

[303] Далее весь абзац вписан в тетрадь Дневника из Записной книжки рукой А. Л. Толстой. Воспроизводится по Записной книжке. 29 Сентября 10 г. Ясная Поляна.

[3.] 1) Какой ужасный умственный ядъ современная литература, особенно для молодыхъ людей изъ народа. Во 1-ыхъ, они набиваютъ себѣ память неясной, самоувѣренной, пустой болтовней тѣхъ писателей, к[оторы]е пишутъ для современности. Главная особенность и вредъ этой болтовни въ томъ, что вся она состоитъ изъ намековъ, цитатъ самыхъ разнообразныхъ, самыхъ новыхъ и самыхъ древнихъ писателей. Цитируютъ словечки изъ Платона, Гегеля, Дарвина, [304] В переписанном тексте ошибочно написано: Евангеліи о которыхъ пишущіе не имѣютъ ни малѣйшаго понятія, и рядомъ словечки какого нибудь Горькаго, [305] В Дневнике исправлено рукой Толстого: Андреева, Арцыбашева из: Кнута Гамсуна Андреева, Арцыбашева и другихъ, о которыхъ не стоитъ имѣть какого [306] В Дневнике далее переписано: бы то ни было нибудь понятія; во-вторыхъ, [307] Следующие пять слов добавлены А. Л. Толстой при переписке. вредна эта болтовня тѣмъ, что, наполняя головы, — не оставляетъ въ нихъ мѣста, ни досуга для того, чтобы познакомиться съ старыми, выдержавшими провѣрку, нетолько десяти, [308] По переписанному в Дневнике А. Л. Толстой тексту, это место читается: или ста, но часто тысячи лѣтъ, писателей ста, тысячи лѣтъ писателями.

Пріѣзжала Саша. С[офья] А[ндреевна] говорила, что она готова помириться съ В[арей]. Потомъ со мной была трогательна тѣмъ, ч[то] благодарила меня за ласковость къ ней. Страшно, а хочется думать, что и ее можно побѣдить добромъ. Ѣздилъ съ Булгак[овымъ] по Засѣкѣ, около Мясоѣд[ова]. Очень хорошо. Работы никакой — и не нужно. Только пустыя письма и вечеромъ читалъ пословицы, отмѣчая и замѣчательную книгу Бельгійскаго рабочаго, 65 лѣт[няго], почти безграмотнаго, к[отор]ый имѣетъ кружокъ вѣрую[щихъ] въ него и проповѣдуетъ оч[ень] глубокое и вѣрное ученіе о божественности души — въ Бога не вѣровать надо, a вѣрить, что мы Богъ. Все ученіе въ этой вѣрѣ и въ любви — любви къ врагамъ — одна эта любовь настоящая. Много лишняго, неяснаго, соединенія съ библейской легендой — Адамъ, Ева, змѣя — понимаемой иносказательно, но осн[ова] оч[ень] глубокая и вѣрная. Ложусь спать.