Полное собрание сочинений. Том 48

Histoire pour servir à l'h[istoire] de Sophie Charlotte par Erman 1801.

Alex. Gordon.

Крейса. —

Адлерфельд Забелина. —

Вольт[ера]

Забел[ина] быт боярина.

Долгорукова родос[ловная] книга.

Пекарского.

Попова. —

Атеней II год 6, 7, 8.

Carlson. —

———————————————————————————————————

Голикова

Склабовского

Ушакова.

Яновского Дано 800 р. —

Тимофею 500 на почте. Разрешено продать 800 п[удов] пшеницы и лен на (200).

Велено купить 10 кобыл, жеребца и 2 мерина. —

Босоты да наготы изнавешены шесты. А голоду и холоду полны амбары стоят. Дым и копоть, а нечего лопать. —

Вот тебе луковка — попова, облуплена, готова.

Воры заворачивают сторожу тулуп на голову и завязывают.

146 146 Зачеркнутое заглавие: Опыты критики знаний. — Психологические изыскания. ( Слово: критики переправлено из: критика, так что первоначальное заглавие было: Критика знаний.) <���Бабы 147 147 Переправлено из: Женщины с известными песнями, обрядами и с сохою обходят ночью деревни, чтобы спасти свой скот от заразы. Мущины относят к изображению святого из воска сделанные подобия членов, чтобы излечить эти члены. Все поступки этого рода мы называем суеверными, а источником их считаем суеверие. — Женщины надевают на себя тяжелые, неудобные железные сетки с тем, чтобы быть красивее; мущины, не имея потребности к тому, начинают курить противный им табак с тем, чтобы быть похожими на больших. Все поступки этого рода мы называем модой. Молодые женщины с известными речами устраивают школы, приюты, мастерские и вне домашнего круга отыскивают себе несвойственную мужскую работу; мущины презирают установленные власти, прошедшее, и содействуют всеми силами развитию либеральных учреждений и увеличению телеграфов, машин, железных дорог. Все эти поступки мы называем направлением.

Глупо, нe в тоне.

28 Августа 1865 г. 37.>

Советы.

— Ребенок блажит и плачет. Ему спать хочется, или есть, или нездоровится. (То же самое с большими; только на ребенке виднее.) Самое дурное средство, сказать ему: ты не в духе — молчи. То же самое и с большим. Большому не надо ни противуречить, ни сказать ему: не верь себе: ты не в духе. Надо пытаться вывести его из этого состояния и потом сказать: ты был не в духе и не прав. Этому приему с большими научила меня няня и мать. Они, так поступая с ребенком, успевают. В ребенке всё в меньшем размере и потому нам понятнее, а отношение сил то же. Также чувство дурного расположения духа сильнее рассудка. Я не в духе; мне это скажут. Я еще хуже.

— Люди кажутся друг другу глупы преимущественно оттого, что они хотят казаться умнее. Как часто, долго, два сходящиеся человека ломаются друг перед другом, полагая друг для друга делать уступки, и противны один другому, до тех лор, пока 3-ий или случай не выведет их, какими они есть; и тогда как оба рады, узнавая разряженных, новых для себя и тех же людей. —

— Есть по обращению два сорта людей: Одни — с тобою очевидно такие же, какие они со всеми. Приятны они или нет, это дело вкуса, но они не опасны; другие боятся тебя оскорбить, огорчить, обеспокоить или даже обласкать. Они говорят без увлеченья, очень внимательны к тебе, часто льстят. Эти люди большей частью приятны. Бойся их. С этими людьми происходят самые необыкновенные превращения и большей частью превращения в противоположности — из учтивого делается грубый, из льстивого — оскорбительный, из доброго — злой. —

— Вся премудрость людей заключается не в мысли — еще менее в деле, — а в слове. Человек может быть совершенно прав только тогда, когда он говорит исключительно о себе. — Искусство публичных речей, парламентских и судебных — в особенности английских, — состоит в этом приеме. — Они не говорят: обман есть преступление, или 148 148 Зачерпнуто: Мексиканская экспедиция есть следствие честолюбия принудительное образование вредно и т. п., а они говорят: на мои глаза или по понятию наших отцов — обман есть преступление, — или: ежели принудительное образование есть зло, то... и т. д. Они, выражая свою мысль, облекают ее в форму факта или предположения, для того чтобы побеждать возражения. — В общем же, когда слышишь и читаешь их речи, замечаешь, что у них две цели: одна — выразить свою мысль, другая — говорить так, чтобы никто не мог дать мне démenti. 149 149 [опровержение.] Вторая цель большей частью преобладает. Так что очень часто вся речь наполнена только оговорками и заборчиками, ограждающими оратора от нарекания в том, что он сказал неправду. —

— И как певец или скрипач, который будет бояться фальшивой ноты, никогда не произведет в слушателях поэтического волнения, так писатель или оратор не даст новой мысли и чувства, когда он будет бояться недоказанного и неоговоренного положения.

— То, известное каждому чувство, испытываемое в сновидении, чувство сознания бессилия и вместе сознания возможности силы, когда во сне хочешь бежать или ударить, и ноги подгибаются, и бьется бессильно и мягко, — это чувство пленности — (как я лучше не умею назвать его), это чувство ни на мгновение не оставляет и наяву лучших из нас. — В самые сильные, счастливые и поэтические минуты, в минуты счастливой, удовлетворенной любви, еще сильнее чувствуется, как недостает чего-то многого, и как подкашиваются и не бегут мои ноги и мягки и не цепки мои удары.

— Совершенное возможно в воображении, как вечное движение возможно без трения и тяготения. — Самое увлечение красотой и истиной мешает осуществлению красоты и истины. —

— Человек живет двумя сторонами: воображением и на другой стороне — деятельностью всех своих других способностей. —

Человек, который жил бы только деятельно, не знал бы, что хорошо и что дурно (мужики); человек, к[оторый] жил бы одним воображением — слишком хорошо знал бы, что хорошо и что дурно, но не имел бы ни силы, ни уменья сделать то, что хорошо, и удержаться от того, что дурно. —

Чем мудрее люди, тем они слабее. Чем глупее, тем тверже.

Хочешь узнать очень близко человека — снять с него ореол, к[отор]ый тебе видится над ним, посмотри на ноготь большого пальца его руки — плоть. А и у Кесаря был большой ноготь. —

Мы судим животных с точки зренья ума. «Заяц умен, что делает сметки». Он нерешителен. Заяц судил бы нас с точки зрения трусости: «человек выдумал железные дороги, чтобы скорее бежать».

14 Окт . «Не суди, да не осужден будеши». Как же не судить даже самых близких, дорогих и лучших людей? В душе идеал совершенства, от которого далек сам и далеки они. Для себя знаешь или чувствуешь причины, не допускающие совершенства, а на них сердишься, что они несовершенны. Дурной и глупый человек никогда не осуждает, и дурной же и глупый человек всегда осуждает.