Полное собрание сочинений. Том 44

Для человѣка половая похоть есть чувство низкое, общее всѣмъ животнымъ. Человѣку, существу, одаренному разумомъ, надо не потворствовать этому чувству, а силами духа бороться съ нимъ.

Бога никакъ нельзя понять умомъ. Мы знаемъ, что Онъ есть, только потому, что знаемъ Его не умомъ, a тѣмъ, что знаемъ Его въ себѣ.

Кромѣ Бога, познаваемаго, по христіанскому ученію, въ самомъ себѣ, какъ желаніе блага всему существующему — любовь, человѣкъ, по христіанскому ученію, познаетъ Его еще и внѣ себя, — во всемъ существующемъ.

Сознавая въ своемъ отдѣльномъ тѣлѣ духовное и нераздѣльное существо — Бога и видя присутствіе того же Бога во всемъ живомъ, человѣкъ не можетъ не спрашивать себя, для чего Богъ, существо духовное, единое и нераздѣльное, заключилъ себя въ отдѣльныя тѣла существъ и въ тѣло отдѣльнаго человѣка?

Для чего существо духовное и единое какъ бы раздѣлилось само въ себѣ? Для чего божественная сущность заключила себя въ условія отдѣльности и тѣлесности? Для чего безсмертное заключено въ смертное? связано съ нимъ?

И отвѣтъ можетъ быть только одинъ: тотъ, что сдѣлалось все это для того или потому, что только при этой отдѣльности существъ, стремящихся къ благу, весь міръ есть стремленіе къ благу и осуществленіе его.

Такъ что Богъ есть та сущность жизни, которую человѣкъ сознаетъ въ себѣ и познаетъ во всемъ мірѣ, какъ желаніе блага и осуществленіе его.

Для народовъ, какъ и для личностей, освобожденіе отъ предразсудковъ замѣняетъ грубыя руководства жизни болѣе возвышенными. Многія бѣдныя души теряютъ при этой замѣнѣ свою поддержку. Но въ этомъ нѣтъ ничего дурного или опаснаго. Это только ростъ. Ребенокъ долженъ выучиться ходить одинъ. Сначала человѣкъ, лишившійся привычнаго суевѣрія, чувствуетъ себя потеряннымъ, бездомнымъ. Но это отнятіе отъ него внѣшнихъ поддержекъ загоняетъ его внутрь себя и этимъ самымъ укрѣпляетъ его. Онъ чувствуетъ себя лицомъ къ лицу съ Богомъ. Онъ читаетъ не по книгѣ, а въ душѣ своей смыслъ ученія. И его маленькая часовня расширяется до величественнаго храма небеснаго свода.

Эмерсонъ.

Первая попытка составления книги ежедневного чтения в духе его миросозерцания была сделана Л. Н. Толстым в 1903 г. В сентябре этого года в издании «Посредник» появились «Мысли мудрых людей на каждый день», собранные Л. Н. Толстым.

Краткость и отрывочность мыслей, составлявших этот сборник, не удовлетворили автора, и у него является замысел — дать ежедневное чтение более обширного размера, — такое, в котором каждый день представлял как бы отдельную статью, содержащую целый ряд мыслей разных авторов по данному вопросу, с введением, кратко выражающим сущность мыслей данного дня, и с заключением, указывающим практическое применение этих мыслей в жизни.

Над исполнением этого замысла Толстой трудился в течение 1904 г. В январе 1905 г. был сдан «Посреднику» для издания, а в 1906—1907 гг. вышел в свет в двух томах составленный Толстым «Круг чтения», имевший подзаголовок: «Избранные, собранные и расположенные на каждый день Львом Толстым, мысли многих писателей об истине, жизни и поведении». Вскоре по выходе этого труда автор уже начинает думать об его переработке.

2 февраля 1906 г. Толстой пишет в Дневнике: «Очень хочется Круг чтения для детей и народа, но всё руки не доходят». Ему хотелось, как писал он дочери М. Л. Оболенской, составить новый «Круг чтения» — «курс закона Божия в виде ежедневных мыслей, как в Мыслях Мудрых Людей, только упрощенных, доступных ребенку, и в последовательности по степени важности: о Боге, о душе, о жизни, и т. д.». В Ясной поляне гостил тогда младший сын (от первой жены) зятя Толстого М. С. Сухотина, Федор Михайлович Сухотин («Дорик»); Толстой пишет дочери, что он читает «ежедневно с Дориком, и это идет очень хорошо». «Хотелось бы не умереть, не дописав этого», прибавляет он.

Однако, мы не имеем никаких следов работы Толстого над этим замыслом вплоть до ноября 1906 г. В Дневнике 3 июля 1906 г. он записывает названия восьми предполагаемых отделов нового «Круга чтения», а 3 октября пишет В. Г. Черткову: «Хочется писать... новый Круг Чтения».

В первой половине ноября 1906 г. Толстой вновь начал заниматься по вопросам религии с Ф. М. Сухотиным. Сохранились записи этих уроков с 8 ноября по 2 декабря 1906 г. В декабре он расширяет свои занятия, начав заниматься по вопросам религии с крестьянскими мальчиками Ясной поляны, причем эти занятия служили ему материалом и для «Круга чтения» для детей. 27 декабря он писал П. И. Бирюкову: «Занят я Кругом Чтения для детей и народа. Ко мне ходят крестьянские дети, и предстоящее дело представляется страшно трудным, но стараюсь». В первый день нового 1907 года он писал невестке О. К. Толстой: «Понемногу занимаюсь, но еще плохо, — в виде Круга Чтения, закона Божия для детей. Перед болезнью ко мне начали ходить крестьянские дети, и я с ними сделал шесть уроков. Очень было приятно».

29 декабря в Дневнике имеются две записи «для Дорикова Круга Чтения»; под тем же числом находим и две записи «для детского Закона Божия». Через два дня, 31 декабря, Толстой уже записывает, что «писал детский Закон Божий». В «Карманном ежедневнике на 1907 год», в котором Толстой почти ежедневно делал записи в течение января — сентября 1907 г., под 6 и 7 января читаем уже о переписке нового «Круга чтения», а 14 января Толстой пишет в Дневнике: «Начатый и детский и большой новый Круг Чтения кажутся мне непосильной взятой на себя работой». 15 января в «Ежедневнике» записано, что автор «писал детский Закон Божий», а 24 января — что «пытался писать» его же. Такая же запись и 4 февраля: «Пытался писать для детей». Далее 10, 11 и 12 февраля: «Писал детский Закон Божий». Резюме всех этих попыток находим в Дневнике 13 февраля: «За это время пробовал писать уроки для детей, и всё неудачно». И далее: «Не отчаиваюсь в Законе Божьем для детей». 14 февраля в «Ежедневнике»: «Всё думаю о детском Законе. Надо начать с метафизики». Многочисленные записи «Ежедневника» (12, 13, 14, 15, 20, 22, 23, 28 февраля) говорят о занятиях с детьми, а под 28 февраля, кроме того, записано: «Выбирал мысли для Круга Чтения детского». О том же говорит и запись 2 марта. 3 марта: «Все думаю о детском Законе Божьем и всё не могу решить». На следующий день: «Хорошо думал, кажется». 5 марта: «Хорошо работал». 14 марта записано: «Писал детский Закон Божий». И затем 17 марта: «Всё не могу обдумать план работы». Под тем же числом в Дневнике читаем: «За это время был занят только детскими уроками. Что дальше иду, то вижу бòльшую и бòльшую трудность дела и вместе с тем бòльшую надежду успеха. Всё, чтò до сих сделано, едва ли годится». Записи в «Ежедневнике» 19, 21 и 23 марта и 1, 2, 3 апреля опять говорят о работе над детским «Кругом чтения». 5 апреля в Дневнике запись: «Детские уроки и приготовление к ним поглощают меня всего».