Полное собрание сочинений. Том 44

Какая радость узнавать в себе Бога. В этом, только в этом жизнь. Узнаешь в себе свободное, разумное, любящее и потому блаженное существо. Как же не радоваться этому?

Чем больше веришь в Бога и понимаешь Его, тем всё больше и больше удаляется Он от тебя, как начало всего, и вместе с тем всё больше и больше сливается с тобой в твоей душе.

Есть только я и Ты. Если бы не было нас двоих, то не было бы ничего на свете.

Ангелус Силезиус.

Всё живое боится мучения, всё живое боится смерти; пойми самого себя не только в человеке, но во всяком живом существе, не убивай и не причиняй страдания и смерти.

Всё живое — то же, чтò и ты, и хочет того же, чего и ты; пойми же самого себя во всяком живом существе.

Буддийская мудрость.

Чем разумнее и добрее человек, тем больше он узнает себя в другом. Глупый и недобрый человек думает, что всякий другой человек совсем чужой ему. Мудрый же и добрый человек знает, что то, чтò в нем самом самое дорогое ему, то же самое есть и во всяком другом человеке.

Истинная мудрость учит тому, что основа мыслей и чувств мудреца и святого одна и та же во всех самых скромных людях, и что те свойства, которые выказывает мудрец и святой, те же самые, которые обыкновенный человек употребляет на самые обыкновенные дела жизни.

Мудрые и святые люди, учителя человечества, проявляют только особенно ярко то, чтò свойственно всем людям. Свет, исходящий от них, есть не что иное, как откровение той силы, которая таится в каждом человеческом существе.

Если человек считает собой свое животное существо, то и Бога он будет себе представлять телесным, властвующим над миром. Но Бог не властвует ни над чем, а только невидимо живет во всех.

Я не могу никогда убедить другого человека иначе, как только его же собственными мыслями. Значит, я должен думать, что у него такой же разум, какой и во мне. Точно так же я не могу привлечь человека к добру, не предполагая, что в нем та же любовь к добру, какая и во мне. В обоих случаях я как бы вперед знаю, что то, чтò есть в моей душе, то же есть и в душе всякого человека.

Кант.

Все — дети одного Отца, и потому неестественно не любить ближнего.

Любить нельзя ничего преходящего, временного, смертного. Любовь — дело великое, а всё преходящее ничтожно. Любить смертное всё равно, что строить дом на воде. Чтò же можно любить? Одно то вечное, чтò есть во мне и во всех людях.

Не убий относится не к одному только убийству человека, но к убийству всего живого. И заповедь эта была записана в сердце человека, прежде чем она была записана на Синае.

Истинное сострадание начинается только тогда, когда, поставив себя в воображении на место страдающего, испытываешь действительное страдание.

Решаются все вопросы только тогда, когда признаешь начало всего: Бога.

Не страшно жить только тогда, когда живешь с Богом. Без Него всегда страшно.

Подобно тому, как человек, с рождения запертый в горнице с матовыми стеклами в окне, стал бы называть солнце матовым стеклом, т.-е. именем единственного предмета, пропускающего через себя свет солнца в горницу, — так и мы определяем понятие Бога именем того высшего чувства или той высшей человеческой способности, которая служит единственным проводником божественного откровения свыше. А именно, называем Бога любовью или разумением (словом).

И как лишь освобождение из заключения даст возможность узнику отличить само солнце от освещенного им матового стекла, — так точно лишь та или иная степень освобождения от уз телесности, материальности даст душе человеческой возможность более непосредственного единения с сущностью Божества.

А до тех пор люди, чтущие выше всего свой разум, будут отождествлять Бога с разумом и называть Его разумом; люди, чтущие выше всего чувство любви, будут отождествлять Бога с любовью и называть Его любовью.

И, наконец, люди, еще не верящие ни в свой разум, ни в свою любовь и именно вследствие этого слепо и беспрекословно верующие в авторитет чужой личности, будут отождествлять Бога с личностью.

Федор Страхов.

Бог есть икс (х), но хотя значение икса и неизвестно нам, без него нельзя не только решать, но и составлять никакого уравнения. А жизнь есть решение уравнения.

На вопрос, чтò он думает о Боге, ученый математик отвечал: «Я никогда не нуждался в этой гипотезе». Я бы сказал напротив: я сказал бы, что без этой гипотезы я никогда не могу ни о чем разумно думать.

Если войдет тебе в голову мысль о том, что всё, чтò ты думал о Боге, неправда, что нет Бога, не смущайся этим, а знай, что это было и бывает со всеми людьми. Но не думай только того, что если ты перестал верить в того Бога, в которого ты верил, то это сделалось оттого, что нет Бога. Если ты не веришь в того Бога, в которого верил, то это только оттого, что в вере твоей о Боге было что-нибудь неправильное, и тебе надо постараться лучше понять то, чтò ты называешь Богом.

Если дикарь перестал верить в своего деревянного бога, то это не значит то, что Бога нет, а только то, что Бог не деревянный.

Понять Бога вполне мы не можем, но можем только всё больше и больше понимать начало всего. И потому, если мы откидываем низкое понятие о Боге, то это нам на пользу. Делается это для того, чтобы мы всё лучше и выше понимали то, чтò мы называем Богом.

Я люблю только одно и не знаю, чтò это такое. Но и люблю-то я это потому, что не знаю, чтò это такое.

Ангелус Силезиус.

Жизнь каждого человека только в том, чтобы становиться с каждым годом, месяцем, днем всё лучше и лучше. И чем люди становятся лучше, тем они ближе соединяются друг с другом. А чем ближе соединяются люди, тем жизнь их лучше.

Римский мудрец Сенека говорит, что всё, чтò мы видим, всё живое, всё это — одно тело: мы все, как руки, ноги, желудок, кости, — члены этого тела. Мы все одинаково родились, у всех одно и то же желание добра, и во всех нас заложена одна и та же любовь друг к другу. Все мы знаем, что нам лучше помогать друг другу, чем губить друг друга. Мы как камни сложены в такой свод, что все сейчас же погибли бы, если бы не поддерживали друг друга.

Если бы все люди соединились в одно, то не было бы того, чтò мы понимаем, как свою жизнь, потому что жизнь наша есть только всё большее и большее единение. И в этом всё большем и большем соединении — одно истинное благо нашей жизни.