Полное собрание сочинений. Том 44

Желание устройства жизни других людей всегда сначала — только оправдание насилия, а потом уже выставляется целью.

Всякое суеверие разрушается истинной верой. То же и с суеверием государственного устройства.

Только освободись люди от суеверия возможности устройства одними людьми жизни других — и государство станет невозможностью.

Была бы любовь, не могло бы быть государственного насилия. Не было бы государственного насилия, была бы любовь.

Говорят, что государство всегда было, и что поэтому нельзя жить без государства. Во-первых, государство не всегда было, а если и было и есть теперь, то это не показывает того, что оно всегда должно быть.

Как удивительно то, что короли так легко верят тому, что в них всё, и что народ так твердо верит в то, что он ничто.

Монтескье.

В наше время люди уже начинают понимать, что время государства прошло, и что оно держится только привычкой и обманом, но не могут освободиться от него, потому что все так или иначе запутаны в нем.

Люди пользовались, сколько могли, похотью, чтобы заставить ее служить общественному благу, устроив свои государства.

Но это — только притворство, ложное представление любви, ибо, в сущности, это — только ненависть. Эта мерзкая основа человека только скрыта, но не изъята.

Паскаль.

Мы, люди, должны понимать, что все мы — дети одного Отца, призванные выполнять здесь, на земле, один общий закон; что каждый из нас должен жить не для себя, а для других; что цель жизни не в том, чтобы быть более или менее счастливым, а чтобы самому становиться и другим помогать быть более добродетельными; что бороться против несправедливости и заблуждения всюду, где бы мы их ни встречали, есть не только наше право, но и наша обязанность, — обязанность всей нашей жизни, пренебрегать или нарушать которую мы не можем, не впадая в тяжелый грех.

Мадзини.

Анархия не значит отсутствие учреждений, а только отсутствие таких учреждений, которым заставляют людей подчиняться насильно. Казалось, иначе бы не могло и не должно бы быть устроено общество существ, одаренных разумом.

Со времени зарождения исторического общества до наших дней всегда и везде существовало притеснение народов государством. Следует ли отсюда заключить, что это притеснение неразрывно связано с человеческим обществом? Конечно, нет. Подобно тому, как государство было исторически необходимым злом в прошлом, так же необходимо будет рано или поздно его полное уничтожение.

Бакунин.

Часто мы называем законы мудростью наших отцов, но это — только заблуждение. Законы столь же часто являлись следствием страстей наших предков, их робости, зависти, узкого себялюбия, их властолюбия. Обязанность наша не в том, чтобы рабски следовать им, а в том, чтобы обсуждать их, раскрывая их ошибки.

Годвин.

В Ветхом Завете говорится, что несчастья народа иудейского происходили оттого, что он верил в ложных богов, но не в истинного Бога. Самуил, в Первой Книге царств, в главах 8 и 12, обвиняет народ в том, что ко всем прежним своим грехам он прибавил еще новый; на место Бога, единого царя их, поставил человека — царя, для того, чтобы он спас их. «Не верьте в «тогу», в пустое, — говорит Самуил народу. — Оно не поможет вам и не спасет вас, потому что оно — «тогу», пустое. Чтобы не погибнуть вам с царем вашим, держитесь одного Бога». То же самое надо говорить людям и в наше время.

С первых лет детям под видом закона Божия вбивают в голову самые глупые и недобрые учения о злом Боге, о дьяволах, о чудесах, о сотворении мира, вознесении Христа и т. п., приучают их этим к тому, чтобы верить тому, чтò несогласно с разумом. Веря же в неправду, дети теряют способность отличать неразумное и разумное и удерживать разумное, откидывая неразумное. С ними делают то же, чтò делают с ведром, если проткнуть его дно. Вода уже не держится в таком ведре.

В 1415 году Иоанна Гуса за то, что он обличал ложную веру католиков и дурные дела папы, признали еретиком, судили и приговорили к смерти без пролития крови, т.-е. к сожжению.

Казнили его за городскими воротами, между садами. Когда Гуса привели на место казни, он встал на колени и стал молиться. Когда палач велел ему войти на костер, Гус встал и сказал громко:

— Иисусе Христе! Иду на смерть за проповедь твоего слова, буду терпеть покорно.

Палачи раздели Гуса и привязали ему руки назад к столбу; ноги Гуса стояли на скамье. Вокруг него положили дрова и солому. Дрова и солома доходили Гусу до подбородка. Тогда имперский начальник подошел к Гусу и сказал, что, если он отречется от всего, чтò он говорил, его простят.

— Нет, — сказал Гус, — я не знаю за собою вины.

Тогда палачи зажгли костер. Гус запел молитву: «Христе, Сыне Бога живого, помилуй меня». Огонь поднялся высоко, и скоро Гус замолк.

Так утверждали свою веру люди, которые называли себя христианами.

Разве не ясно, что это была не вера, а суеверие.

Вся жизнь человеческая, можно сказать, состоит только из двух деятельностей: 1) приведение своей деятельности в согласие с совестью и 2) скрывание от себя указаний своей совести для возможности продолжения дурной жизни. Одни делают первое, другие — второе. Для достижения первого есть один только способ — нравственное просвещение, увеличение в себе света и внимания к своим поступкам; для второго — для скрытия от себя указаний совести — есть два способа: внешний и внутренний. Внешний способ состоит в занятиях, отвлекающих внимание от указаний совести; внутренний состоит во лжи, в затемнении самой совести ложным законом Бога.

Христос стремится к преобразованию внутреннего человека, противно тому, чтò делают фарисеи, которые заняты только внешностью. Он упрекает их в том, что они уничтожили своими преданиями заповедь Божию. Когда дух жизни оставляет тех, которые берут на себя поучения людей, когда учреждения теряют свою первую силу и ослабевают, совершаются две вещи: увеличиваются, усложняются обычаи внешнего богопочитания, и им приписывают воображаемую действительность, уверяя людей, что внешнее богопочитание заменяет действительную добродетель и освобождает от исполнения настоящего закона. И тогда среди обществ, подверженных такому бедственному учению, образуется как бы ложная совесть. Целые народы, часто с большим рвением, соблюдают отвлеченную веру и вместе с тем спокойно коснеют в пренебрежении самых священных обязанностей и в развращении, захватывающем всю их жизнь. Они моют руки перед тем, как есть телесный хлеб, очищают медные сосуды, не заботясь о загрязнении души. Сердце заброшено, а из сердца исходят кучей те страшные грехи, которые перечисляет Иисус. Иисус говорит напротив того: «Спуститесь в сердце свое, чтобы из него вырвать всякий дурной корень. Внешнее не важно. И добро и зло во внутреннем». Вот чему учит Христос. Кто же учит другому, тот учит не как Христос, тот не ученик Христа, тот злоупотребляет именем Христа,чтобы обманывать людей, он из тех лжепророков, о которых сказал сам Христос: «Берегитесь тех, которые придут к вам в овечьей шкуре, а внутри суть волки хищные». И еще: «Все те, которые говорят: «Господи, Господи», которые молятся языком, а желаниями своими пребывают во зле, не войдут в царствие небесное».