Лев Николаевич Толстой. Полное собрание сочинений. Том 42

Лучший способ отомстить обидчику это не поступать по его примеру.

Жизненное условие добродетели, как добродетели, состоит в том, чтобы довольствоваться ею и желать, чтобы награда досталась другим; жизненное же условие порока состоит тоже в том, чтобы наслаждаться им и желать, чтобы возмездие за дела его доставалось на долю других.

Джон Рёскин.

Возмездие за исполнение заповеди есть заповедь же, т. е. если кто исполняет одну из заповедей, то господь открывает ему возможность исполнить и другую, что составляет немаловажную награду, ибо это ведет к его же пользе.

Талмуд.

Никакая добродетель никогда не бывает одинока. У нее всегда есть соседи.

Китайская мудрость.

Не будь ни с кем груб и суров, ибо легко и другой может обратиться к тебе с тем же; ярость ведет за собою страдание, на удар отвечают ударом.

Буддийская мудрость.

Предупреждай своим приветствием каждого человека. Недостаточно держаться на мирной ноге только при случае, а именно — не затевать ссоры с ближним и не отвечать ему на его приветствие; нет, следует подготовлять мир, предупреждать розньи раздор, делая невозможным их возникновение, ибо, когда уже дело доходит до необходимости мирного вмешательства, кто может тогда ручаться за успех.

Талмуд.

Путь удовольствия — извилистый; путь долга — прямой. Иди по последнему — и ты увидишь, что первый будет неотступно за тобою следовать.

По законам старым, как вселенная, существующим со времен первого плана мироздания, правда неуклонно стремится к торжеству. Подождите развязки. Если дождетесь, то увидите, что, как и во всякой борьбе, всем воздастся по заслугам.

Карлейль.

Не делай добро и не избегай зла ради мирского возмездия (его часто не бывает); но когда тебя постигнет зло, знай, что это та самая сила зла, которую ты внес в мир и потому не ропщи. Когда же ты почувствуешь радость от того добра, которое ты сделал, не считай это за должное, а принимай, как незаслуженный тобой подарок.

Кажется странным, почему за труд добывания необходимых, прекрасных предметов, как хлеб, плоды, стекло, железо, платят так мало, а за труд ненужный и часто вредный, как адвокатура, искусство лечения, платят не только дорого, а безумные деньги. Но в сущности оно не может быть иначе. Хлеб, стекло, железо суть предметы, нужные всем, и количество которых может быть доведено до удовлетворения всех; адвокатура же, искусство, медицина составляют достояние малого числа богатых людей, потому что они в сущности никому не нужны. Поэтому-то все попытки распространения адвокатуры, искусства и медицины такие, какие они теперь, на массы остаются до сих пор безуспешными. Если адвокатуры, искусство и медицина будут нужны массам, они должны быть совсем другие.

Врачебное искусство, такое, какое оно теперь, едва ли приносит больше пользы, чем вреда. Скорее наоборот.

Для того, чтобы врачебное искусство было не вредно, а полезно, оно должно выучиться служить массам.

Вера в докторов именно такого, а не такого (хотя все знают одно и то же подобие науки), совершенно та же, как и вера в чудотворцев, иконы, пророков, целителей (Wunderfrau, Зуав, Кузьмин).

Больной не знает, что жизнь его зависит от духовных, не подлежащих материальным законам, причин, но вместо того, чтобы видеть эту причину в духовном начале мира и души, он хочет ее видеть в живом человеке: чудотворце, пророке, враче. И, как монаху, старцу, которому поклонники его приписывают дар чуда и пророчества, трудно самому не поверить в приписываемый ему дар, так точно и врачу, от которого ждут исцеления.

Я перестал бы верить в добро, в бога и не захотел бы продолжать жить, если бы мог поверить, что родильница, жена богача, для которой выписали врача, заплатив ему 10000 рублей, осталась от этого жива, а жена его кучера, больная тою же болезнью, умерла, потому что у кучера не было 10000.

Никому больше, чем врачам, не нужно помнить правило, что истинное знание состоит в том, чтобы знать, что мы не знаем того, чего не знаем. Самые осторожные и разумные врачи невольно увлекаются теми требованиями помощи, с которыми обращаются к ним, и с тем, чтобы думать, что они могут помочь, уверяют себя и других, что они знают то, чего не знают.

Ни на чем так не очевидно, как на медицине, ложное устройство нашего общества. Медицина, занятая лечением только богатых,устроила такие приемы, которые приложимы только в среде богатых, для больших же масс народа она бессильна и только отягощает эти массы теми податями, которые собирают с них для поддержания медицинских учреждений.

Существует странное, очень распространенное в наше время мнение, что медицина, средство облегчения страданий и отдаление смерти, — служение жизни, есть само по себе дело доброе. Добрых же дел нет. Есть только добрые стремления. Уменьшать страдания и служить жизни можно тысячами других, кроме медицины, средств. Воображать же себе, что форма деятельности может быть сама по себе добро, есть только признак грубого непонимания закона нравственности.

Стоит начать заботиться о своем здоровье для того, чтобы забота эта поглотила всего и исключила возможность служения людям.

Все болезни приближают человека к тому переходу в другое состояние, на которое обречены все люди.

Ложь есть умышленное извращение истины, которое может быть совершено только ради достижения целей животной личности.

Мир не лжет. Изучайте физиогномию всех существ, и вы увидите, что все говорят то, что должны. Из поколения в поколение выражение их внутренних чувств отпечаталось в их чертах невольными признаками.

Ни волк, ни тигр не льстят, чтобы лучше разорвать вас. Лев не перестает хмуриться, чтобы подкупить вас. Он не умеет переделать свое рыкание в притворный звук. Змея прячется, но в глазах ее вы видите ее ненависть. Она не лжет. Даже человекообразные обезьяны не пытаются изменять выражение лица.

Таки все животные. Те, которые как паук устраивают западни, не ласкают своих жертв. Они не лгут.

Животные испускают крики, подражают звукам, но в их криках и подражании нет намерения казаться не тем, что они суть.

Есть на земле только одно существо, которое лжет. Это человек. Он один умеет усвоить лицо, говор, посредством которых он кажется противоположностью того, что он на самом деле.

Хищное животное умеет только спрятаться, выжидая добычу, но не умеет смягчить лицо, опустить веко, изменить голос и улыбаться, принять вид ягненка. А человек умеет. Отчего? Потому что человек выучился владеть собой и вследствие этого животная хитрость становится в нем ложью.