Полное собрание сочинений. Том 31

Священник (в волнении) . Я не могу отвечать. Я, так сказать, поражен и замолкаю.

Александра Ивановна.Ох, кабы я была архиерей, я бы вас научила Ренана читать и папироски курить.

Петр Семенович.Mais cessez au nom du ciel. De quel droit? 56 56 [Но перестаньте, бога ради. По какому праву?]

Александра Ивановна.Пожалуйста, меня не учи. Я уверена, что батюшка на меня не сердится. Что ж, я сказала всё. Хуже бы было, если бы я зло держала. Правда?

Священник.Извините, если я не так выражался, извините...

Люба.А где мама?

Александра Ивановна.Только что ушла кормить.

Петр Семенович.Ну, смотрите, приносите больше. Нынче девочка принесла чудесные белые. И я бы пошел с вами, да жарко.

Лизанька.Пойдем, папа.

Александра Ивановна. Поди, поди, а то толстеешь.

Петр Семенович.Ну, пожалуй, только папирос взять. (Уходит.)

[Александра Ивановна.]Где же вся молодежь?

Люба.Степа уехал на велосипеде на станцию. Митр[офан] Ермилыч с папа уехал в город, мелкота в крокет играют, а Ваня тут, на крыльце, что-то с собаками возится.

Александра Ивановна.Что ж, Степа решил что-нибудь?

Люба.Да, он повез сам прошение в вольноопределяющиеся. Вчера он препротивно нагрубил папа.

Александра Ивановна.Ну да ведь и ему трудно. Il n’y a pas de patience qui tienne. 57 57 [Всякое терпение лопнет.] Малому надо начинать жить, а ему говорят: ступай пахать.

Люба.Папа не сказал ему так. Он сказал...

Александра Ивановна.Ну, всё равно. Только Степе надо начинать жить, и что он ни задумает, всё нехорошо. Да вот он и сам.

Александра Ивановна.Quand on parle du soleil, on en voit les rayons. 58 58 [Когда говорят о солнце, видят лучи от него.] Только что об тебе говорили. Люба говорит, ты нехорошо поговорил с отцом.

Степа.Нисколько. Ничего особенного не было. Он мне сказал свое мнение, а я сказал свое. Я не виноват, что наши убеждения не сходятся. Люба ведь ничего не понимает и обо всем судит.

Александра Ивановна.Ну и что же решили?

Степа.Я не знаю, что папа решил; я боюсь, что он сам хорошенько не знает, но про себя я решил, что поступаю в кавалергарды вольноопределяющимся. Это у нас изо всего делают какие-то особенные затруднения. А всё это очень просто. Я кончил курс, мне надо отбывать повинность. Отбывать ее с пьяными и грубыми офицерами в армии неприятно, и потому я поступаю в гвардию, где у меня приятели.

Александра Ивановна.Да, но папа почему не соглашался?

Степа.Папа? Да что же про него говорить. Он теперь под влиянием своей idée fixe ничего не видит, кроме того, что ему хочется видеть. Он говорит, что военная служба есть самая подлая служба и что поэтому надо не служить; а потому он мне денег не даст.

Лизанька.Нет, Степа, он не так сказал, я ведь была тут. Он сказал, что если нельзя не служить, то надо идти по набору, а что идти вольноопределяющимся значит самому избирать эту службу.

Степа.Да ведь я буду служить, а не он. Он служил же.

Лизанька.Да, но он говорит, что он не то что не даст денег, а не может участвовать в деле, противном его убеждениям.

Степа.Никаких тут нет убеждений, а надо служить, вот и всё.

Лизанька.Я только сказала, что я слышала.

Степа.Я знаю, ты во всем согласна с папа. Тетя! вы знаете, Лиза совсем во всем на стороне папа.

Лизанька.Что справедливо....

Александра Ивановна.Да уж это я знаю, что Лиза всегда на стороне всякой глупости. Она чует, где глупость. Elle flaire cela de loin. 59 59 [Она нюхом чует это.]

Ваня (к Любе). Угадай, кто приезжает?

Люба.Нечего угадывать, кто. Давай телеграмму. (Тянется. Ваня не дает.)

Ваня.Не дам и не скажу. Тот, от кого ты покраснеешь.

Люба.Глупости! От кого телеграмма?

Ваня.Вот и покраснела, покраснела. Тетя Алина, правда, покраснела?

Люба.Какие глупости. От кого? Тетя Алина? От кого?

Александра Ивановна.Черемшановы.

Люба.А-а!

Ваня.То-то! А! А отчего краснеешь?

Люба.Тетя, покажите телеграмму. (Читает.) «Будем с почтовым трое. Черемшановы». Значит, княгиня, Борис и Тоня. Ну что ж, я очень рада.

Ваня.То-то, очень рада! Степа, смотри, как покраснела.

Степа.Ну, полно приставать, всё одно и то же.

Ваня.Да, оттого, что и ты за Тоней приударяешь. Так вы уж киньте жребий, а то нельзя брату на сестре, а сестре за брата.

Степа.Полно врать. Лучше не трогай. Сколько раз тебе говорили.

Лизанька.Да если с почтовым, так они сейчас приедут.

Люба.И то правда. Так мы не пойдем.

[Люба.]Дядя Петя, так мы не пойдем.

Петр Семенович.А что?

Люба.Черемшановы сейчас приезжают. Лучше сыграем пока один сет в теннис. Степа, будешь?

Степа.Пожалуй.

Люба.Я с Ваней против тебя с Лизанькой. Согласны? Так я пойду шары возьму и ребят приведу. (Уходит.)

Петр Семенович.Ну, вот и остался.

Священник (хочет уходить) . Мое почтение.

Александра Ивановна.Нет, подождите, батюшка, мне хочется поговорить с вами. Да и Николай Иванович подъедет.

Священник (садится и опять закуривает) . Может быть, долго?

Александра Ивановна.Да вот кто-то подъехал. Должно быть, он.

Петр Семенович.Какая же это Черемшанова? неужели урожденная Голицына?

Александра Ивановна.Ну да. Та самая Черемшанова, которая жила в Риме с теткой.

Петр Семенович.Вот рад буду увидать. Не видались с Рима, когда она пела со мной дуэты. Премило пела. Ведь у нее двое детей, кажется?

Александра Ивановна.Да, она с ними и приезжает.

Петр Семенович.Я не знал, что они так близки с Сарынцевыми.

Александра Ивановна.Не близки, а они жили вместе прошлого года за границей. И мне кажется, что la princesse a des vues sur Louba pour son fils. C'est une fine mouche, elle flaire une jolie dot. 60 60 [княгиня подумывает о Любе для своего сына. Она — себе на уме: она чует большое приданое.]

Петр Семенович.Да ведь Черемшановы сами были богаты.

Александра Ивановна.Были. Князь жив, но промотал всё и спился с кругу. Она подавала на высочайшее имя и спасла кое-какие крохи и оставила его. Но зато прекрасно воспитала детей. Il faut lui rendre cette justice. 61 61 [Надо ей отдать справедливость.] Дочь, прекрасная музыкантша, а сын кончил университет и очень мил. Только Маша, я думаю, не очень рада. Некстати теперь ей гости. А вот и Nicolas.