Полное собрание сочинений. Том 31

Все они не переставая мелькали перед отверстием, в которое смотрел молодой царь, и он почему[-то] с страстным любопытством вглядывался в них и изучал их лица, походки. Но когда он пригляделся к ним, он из-за них разобрал в глубине комнаты на нарах и подле них еще другие лица; разобрал и тотчас же у двери стоявшую посуду, которая распространяла ужаснейший запах. В глубине комнаты на нарах спало человек 10, накрытые с головами халатами; один рыжий с большой бородой человек сидел боком на нарах и, сняв рубаху, рассматривал ее на свет и очевидно ловил на ней вшей, еще один старик белый как лунь стоял в профиль и молился, крестясь и кланяясь и очевидно не видя никого вокруг себя и весь поглощенный своей молитвой. — Да это острог, — подумал молодой царь. — Жалко их, страшно их положение, но что же делать — они заслужили это.

Но не успел он подумать этого, как неслышный голос того, кто водил его, ответил ему на его мысли. — Все они сидят здесь по твоему указу, всем им объявляли приговор твоим именем, но не только не все они заслужили по вашим человеческим суждениям то положение, в котором они находятся, но большая половина их много правее тебя и тех, которые присуждали их и содержат их в их положении. Этот, — он указал на красивого кудрявого малого, — он убийца. Я не скажу, чтобы он был больше виноват, чем те, которые убивают на войне и на дуэли и которых не наказывают, а награждают. Он не только не имел руководителей или воспитателей в среде воров и пьяниц и потому винить его трудно, но он все-таки убийца и он виноват. Он убил купца, чтобы ограбить его. Другой, еврей, вор и участник воровской шайки, тот старик конокрад и тоже виноват хоть в сравнении с другими.

Игра в lawn-tennis. <���Дочь бежит с телеграммой.> Мать распоряж[ается] о помещении. Дочь <���узна[ет]> приезжает. Игра в lawn-tennis. Отец приходит с деревни. Дочь с матерью.

Приезд ее братас женой дурой. Рассказы про него. — Отец при[ходит]. Записка. Нет, не могу. Не могу я так жить. Она. Да ты пой[ми]. Он. После никогда не будет времени. Раздражается, просит прощение. Отчаяние обоих.

Булыгин бесед[ует] с ней. Отчая[ние] матери. Отдача имения. Разлад. Духовное лицо. Он горячится. Отдает всё жене. Убегает. Мы никогда не поймем друг друга. Ее отча[яние]... Он возвращается.

Прием. Отказ. Упреки, ты погубишь, <���сумашедший дом>, увещание попов. Свидание с матерью и матери с невестой. Упреки, ты его губишь. Сумашедший дом и батальон. Священник расстрига.

Увещание. Дисц[иплинарный] батальон. Его смерть, отчаяние матери.

Отчаяние, что всё погибло. Свящ[енник] вернул[ся] один. — Мать убивает. Свящ[енник] вернулся и рассказывает про [ 1 неразобр .] 95 95 На полях: Умирает, завещая.

Первая страница первой редакции драмы «И свет во тьме светит»

Размер подлинника

1) Петр Иваныч Звездинцев, богатый человек 57 лет. Сильный, энергичный, одет во всё старое, когда-то хорошее.

2) Марья Ивановна, его жена, еще красивая женщина 48 лет, добродушная, тихая. Одета просто, 96 96 Зачеркнуто: со вкусом но элегантно.

3) Люба, их дочь 21 года, красивая, энергичная, быстрая. Одета нарядно для деревни.

4) Степан, студент 22 лет в костюме l[awn] t[ennis].

5) Ваня, гимназист в небеленой блузе. Весельчак.

6) Митрофан Ермилыч, учитель Вани. Кандидат университета, невзрачный, в пиджаке, либерал, спорщик.

7) Анна Ивановна Петрищева; сестра Марьи Ивановны, помещица, толстая, спокойная, добродушная.

8) Лизанька, ее дочь 27 лет, стареющая <���и резвящаяся> девица, немного дурного тона.

9) Управляющий из мелкопоместных дворян.

10) Доктор, <���социалист,> либерал.

11) 97 97 В рукописи: 10. Следующие номера: 11, 12, 13. Княгиня Черемшанова 50 лет. Молодящаяся аристократка, придворная дама, говорящая с английским акцентом.

12) Ее сын Борис, только что кончивший курс в Петербургском университете, энергический, тихий и логически прямолинейный. Одет просто.

13) Тоня. Веселая, быстрая, умная. Поет, играет хорошо. Очень элегантна.

14) Мальчики, подбирающие мячи.

Лизанька.Ou[t].

Митр[офан] Ерм[илыч]. Нисколько — в черте.

Лизанька.Мама, вы видели?

Анна Ивановна. Не видала, кажется, аут.

Люба.Ну полноте, всё спорить. Этакий вы, Митрофан Ерм[илыч]. Подавайте.

М[итрофан] Е[рмилыч]. Я не спорю, но справедливость...

Люба.Ну теперь будет спорить, что не спорит. Подавайте.

Марья Ивановна.Ну, так и есть, Черемшановы сейчас приедут. Вечно опаздывают с телеграммами.

Анна Ивановна. Одна?

Марья Ивановна.Нет, вероятно, с сыном и с дочерью. Я очень рада ей, но немножко не во-время.

Анна Ивановна. Да ты, пожалуйста, не стесняйся, переведи нас вниз, а нашу комнату им отдай. Все-таки придворная дама, привыкла к роскоши.

Марья Ивановна.Нет, это ничего. Я ее знаю. Я ее прекрасно помещу. Я про Пьера. Бог знает, что с ним делается.

Анна Ивановна. А что?

Марья Ивановна.Да то, что я теперь 23 год замужем, я никогда не видала его в таком состоянии.

Анна Ивановна. Да что же такое?

Марья Ивановна (вздыхая) . То, что он несчастлив. Я вижу, что он несчастлив.

Анна Ивановна. Да что же? Как же быть несчастливым от того, что стал религиозным.

Марья Ивановна.Да если бы он был, как другие люди, а то эта впечатлительность, это свойство увлекаться, всё забывать. Так это было с охотой, потом с земством, потом с музыкой, а теперь это что-то необыкновенное. Он вдруг решил, что так нельзя жить, что вся жизнь наша ложная, что всё надо изменить. И вот теперь он целый день на деревне или один ходит по лесу. А, главное, он прямо уже начал раздавать всё.

Анна Ивановна. То есть как?

Марья Ивановна.Да так. Кто у него попросит, он дает. Так что теперь к нам толпы идут. Я сейчас двух у крыльца нашла. Да вот они (указывает на входящего на лон-тенис нищего) . Чего тебе?

Нищий. Христа ради, погорел.

Люба.Пройди, пройди туда, мальчик, проводи его. Мама, что же это вы говорите, я слышу, о папа. Где он?

Марья Ивановна.Да не знаю. Он тут был и куда[-то] он ушел. Вероятно, опять на деревню.