Заклятие даоса

— Почему же тогда она с ним?

Хуанфу рассказал историю с письмом и разводом.

— Ну и дела!.. А вы знаете, кто этот человек?

— Понятия не имею.

— В свое время он был монахом в храме Фаньтайсы, что у Восточной стены столицы, а я в этом храме был вроде прислужника. Наш учитель — настоятель храма принял его постриг и нарек младшим учителем. Надо вам сказать, что у нашего настоятеля водились немалые деньги. Так вот… С год назад этот негодяй стащил в храме серебряную утварь на целых двести лянов и дал деру, а вся вина пала на меня. Меня избили, выгнали из храма, даже подаяние негде было просить. К счастью, один знакомый монах из Храма Первого Вельможи разрешил мне собирать подношения на благовонные масла. И вот сегодня я, наконец, встретил злодея. Теперь он от меня не уйдет!

Едва он произнес эти слова, как в воротах храма показалась пара, о которой шла речь. Паломник, подобрав полы халата, собрался было броситься на врага, но вестовой его удержал. Оба они спрятались возле ворот.

— Сейчас его бить не стоит! — сказал Хуанфу. — Лучше проследим за ним, узнаем, где живет, и подадим в суд.

Они незаметно пошли следом.

А теперь мы поведем наш рассказ о Хуне и женщине. Когда бывшая жена Хуанфу увидела супруга, на глаза ее навернулись слезы. Едва сдерживая рыдания, она вошла в храм, поставила свечу…

— Жена! Стоит ли плакать о нем! Знала бы ты, сколько трудностей я преодолел, чтобы тебя заполучить!.. — сказал Хун, когда они вышли за ворота. — Помню, однажды я проходил мимо вашего дома и увидел тебя. Ты тогда стояла возле двери, прикрытой занавеской. Твоя красота поразила меня, и душа моя затрепетала и устремилась к тебе. Очень трудно мне было добиться тебя, но в конце концов ты стала моею…

Незаметно они подошли к дому и вошли в ворота.

— Кто же тогда послал мне письмо? — спросила женщина.

— Теперь, пожалуй, можно тебе рассказать!.. Это я велел торговцу Сэнъэру передать письмо. Твой муженек попался на удочку и мигом от тебя отказался.

Услышав эту новость, женщина зарыдала. Стенания и крики испугали Хуна. Он схватил ее за горло и стал душить. В это время Хуанфу и его спутник, которые шли следом за Хуном, оказались возле дома. Они видели, как бывший монах и женщина вошли в дверь, а вскоре из дома послышались крики. Хуанфу и паломник бросились внутрь и увидели Хуна, душившего женщину. Они схватили злодея и потащили его к правителю Кайфынской области Цяню. Вы спросите, как выглядел этот сановник? Его внешность можно описать такими словами:

Правитель Цянь занял свое место в присутственной зале, и ему доложили о деле вестового Хуанфу. Когда вестовой рассказал о том, что случилось, правитель пришел в ярость. Он приказал стражникам надеть на преступника самую тяжелую кангу, отмерить ему сто ударов батогами по ногам, а после этого отправить в следственный приказ. После расследования Хуанфу взял госпожу Ян обратно, и они снова стали мужем и женой, а нищий паломник получил небольшое вознаграждение. Наконец, все подробности злодеяний бывшего монаха всплыли наружу. Его преступления не подходили под статью о блуде, обмане или убийстве, поэтому его подвели под другой закон, по которому полагалась смертная казнь через битье батогами. Старуху за соучастие в мошенничествах Хуна и за ее лицедейство приговорили к ссылке в соседний округ. В тот день, когда объявили приговор, некий сочинитель тут же в зале суда написал стихи на мелодию «Южная деревня». Послушайте их:

Полное название «Торговец Чжан заботливо отнесся к судьбе своего наследника; Бао Драконова Печать ловко заполучил договор о наследстве». — Лин Мэнчу. Чукэ пайань цзинци. Повесть № 33.

Рассказывают, что во времена Великой династии Лян [209] Династия Лян правила с 907 по 923 г. в так называемую эпоху Пяти Династий (X в.). жил один богатый человек по фамилии Чжан. Его жена, родив ему единственную дочь, давно умерла, а дочь со временем вышла замуж и осталась жить с отцом. Когда Чжану перевалило за семьдесят, он передал зятю землю и хозяйство по дому, надеясь, что все они будут жить одной дружной семьей, а зять с дочерью станут ухаживать за ним до самой его кончины. Дочь и ее муж с покорным видом приняли это решение и в душе были очень довольны. Разумеется, Чжан, который, как мы сказали, был в летах, уже не помышлял о том, что ему когда-нибудь доведется иметь детей. Старик стал вести спокойную жизнь, ни о чем не заботясь.