Array Array - Вильгельм Телль

Град сыплется, да крупный! Поскорей

Давай в шалаш укроемся, отец.

Рыбак

Бушуйте, ветры! Молнии, сверкайте!

Гремите, тучи! Затопляйте землю,

Небесные потоки. Да исчезнет

С лица земли преступный род людской!

Пусть тут царят огонь, вода и ветер!

Медведь и волк матерый, возвращайтесь

Сюда, в пустыню, — ваша вновь страна!

Не захотят здесь люди жить рабами!

Мальчик

Все злей пучина, а водоворот

И стонет и ревет, как никогда!

Рыбак

Чтобы стрелу пустить в дитя родное —

Нет, к этому отцов не принуждали!

Ну, как природе тут не разъяриться

И не восстать?.. О, я не удивлюсь,

Когда сорвутся в озеро утесы,

А те зубцы и башни ледяные,

Не таявшие с первых дней творенья,

Растопятся и ринутся в долины;

И горы рухнут с грохотом, а воды

Подземные вторым потопом хлынут,

И всякая земная тварь погибнет!

Слышен колокольный звон.

Мальчик

Прислушайся, на той горе звонят.

Должно быть, лодку тонущую видят —

И вот зовут молиться о несчастных.

(Взбирается на утес.)

Рыбак

Беда теперь суденышку, что там

Качается, в ужасной колыбели!

Беспомощны и руль и рулевой.

Гроза всесильна, ветер и волна

Его как мяч кидают... и вблизи

Не отыскать укромного приюта:

Повсюду лишь обрывистые скалы

Вдоль берегов, угрюмые, крутые,

Могучей грудью каменной грозят.

Мальчик (указывая влево)

Из Флюельна идет большая лодка.

Рыбак

Помилуй Бог несчастных! Если буря

Сюда, в залив скалистый, залетает,

То, как в железной клетке хищный зверь,

Она бушует здесь и с диким воем

Напрасно ищет выхода отсюда.

Кругом стоят суровые утесы,

Ей, разъяренной, преграждая путь.

(Поднимается на утес.)

Мальчик

Отец, да это Геслерово судно —

По флагу и по красному навесу.

Рыбак

О Боже правый! Сын, ты не ошибся.

Да, это фохта судно. В нем плывет

Он сам с невинной жертвою своей!

И скоро же настиг небесный мститель

Наместника — есть и над ним судья!

Веленьям фохта волны не внимают.

Пред шляпою его не склонят глав

Гранитные утесы... Не молись!

Пускай над ним свершится Божий суд.

Мальчик

Не за ландфохта я молюсь — за Телля.

Телль вместе с ним плывет на этом судне.

Рыбак

Слепая, неразумная стихия!

Чтоб одного злодея покарать,

Ты весь корабль и рулевого губишь!

Мальчик

Смотри, они вблизи Скалистых Ребер

Прошли счастливо... Но могучий вихрь

От Чертова Собора вновь погнал

Суденышко к Большой Топор-горе...

И вот исчезли...

Рыбак

Там скала Резак.

И если обойти ее не смогут,

То разобьются об утес отвесный,

Что в страшную уходит глубину.

Но с ними в лодке рулевой отличный...

В такой беде их спас бы только Телль,

Но по рукам и по ногам он связан.

Входит Вильгельм Телль с самострелом. Он идет быстрыми шагами и с удивлением озирается вокруг; видно, что он очень взволнован. Дойдя до середины сцены, Телль бросается на землю и сначала протягивает руки вперед, а затем поднимает их к небу.

Мальчик (замечает его)

Отец, взгляни-ка, кто там на коленях?

Рыбак

Смотри, он землю трогает руками.

Он очень странен... Будто вне себя.

Мальчик (подходит ближе)

Да это, знаешь... Ты вглядись, отец!

Рыбак (приближаясь)

Кто это?.. Боже! Неужели Телль?

Да как вы очутились тут, скажите!

Мальчик

Вы в лодке крепко связанный лежали?

Рыбак

И в Кюснахт вас везли, ведь это правда?

Телль (встает)

Свободен я.

Рыбак и его сын

Свободен! Вот так чудо!

Мальчик

Откуда вы сейчас?

Телль

Из лодки.

Рыбак

Что?

Мальчик (одновременно с отцом)

А фохт?

Телль

А фохта носит по волнам.

Рыбак

Но как вы, Телль... к нам н? берег попали?

Как вы спаслись от бури и от уз?

Телль

Господь помог мне!.. Вот как это было.

Рыбак и его сын

Скорей, скорей!

Телль

Известно ль вам, рыбак,

Что в Альторфе произошло?

Рыбак

Известно.

Телль

Так фохт велел меня связать и сам

Отправиться решил со мною в Кюснахт.

Рыбак

Во Флюельне он с вами в лодку сел.

Мы знаем всё. Но как же вы спаслись?

Телль

Я в лодке крепко связанный лежал,

Беспомощный, покинутый... И в мыслях

Я навсегда прощался с белым светом,

С женою и детьми. Я безнадежно

Смотрел вокруг на водную пустыню...

Рыбак

Бедняга!

Телль

В путь мы тронулись — ландфохт,

Его конюший Гаррас и гребцы.

А мой колчан и верный самострел

Лежали на корме у рулевого.

И вот, едва мы только поравнялись

С Меньшой Топор-горою, как внезапно

Такой жестокий, смертоносный вихрь

Примчался из ущелий Сен-Готарда,

Что у гребцов дух занялся от страха,

И всем казалось — гибель неизбежна.

Но, слышу я, один из слуг ландфохта

Так говорит ему: «Ах, ваша милость,

Попали мы в жестокую беду,

И смерть уже в глаза нам заглянула...

В смятении гребцы и рулевой,

Не знают, что им делать, растерялись,

И, видно, мало им знаком наш путь...

Но с нами Телль, силач и добрый кормчий,

Так не прибегнуть ли к нему в беде?»

Тогда сказал мне фохт: «Когда от бури

Берешься, Телль, спасти нас, я велю

Тебя от уз освободить». На это

Я отвечал: «Да, сударь, я берусь

Помочь в беде, была бы Божья воля».

И вот меня от пут освободили...

Я встал за руль и смело начал править,

Но все ж на лук поглядывал украдкой

И пристально высматривал местечко

На берегу, куда б я прыгнуть мог.

И только я завидел плоский камень,

Что в озеро далеко выдается...

Рыбак

Я знаю, близ Большой Топор-горы.

Но только невозможно — так он крут —

На этот камень выпрыгнуть из лодки...

Телль

Я крикнул, чтоб сильнее налегли

Гребцы на весла, что за тем утесом

От злейшей мы избавимся беды...

Когда же лодку мы к нему домчали,

Призвал я Бога в помощь и плотней,

Что было сил, корму прижал к скале.

И тут, схватив колчан и самострел,

Одним прыжком я выбросился вон —

На голую скалистую площадку,

При этом от себя толчком могучим

Суденышко в пучину отшвырнув, —

Пусть носится средь волн по воле Божьей!

Вот как спастись мне удалось от бури

И от насилья злобного людей.

Рыбак

Ну, Телль, над вами видимое чудо

Явил Господь! Я все еще не верю

Своим глазам... Скажите же, однако,

Где скрыться вы надеетесь? Беда,