Чарльз Паллисер - Квинканкс. Том 2

Вошедшие расселись; мистер Такаберри занял место во главе стола, а миссис Пепперкорн напротив него. Слева от мистера Такаберри села старшая кухарка, а справа господин с блестящей лысиной и крупным красным носом. Еще там были три молодые леди, которых я принял за горничных, а в конце стола, по одну и другую руку от миссис Пепперкорн, расположились молодой джентльмен и старшая горничная.

— Делай, что я делаю, — прошипел мне Боб и принялся сам раскладывать еду по тарелкам, на новый манер.

Кушанья были изысканными, и к каждому блюду подавался новый сорт вина.

— Как вы думаете, мистер Такаберри, — спросил господин, сидящий рядом с дворецким, — почему семейство не уезжает в деревню на праздники?

Указав на говорившего, Боб протянул мне блюдо и прошептал:

— Подай это камердинеру сэра Персевала.

Мистер Такаберри посмотрел вслед Бобу и подождал, пока он отойдет к буфету. Потом, забыв о моем присутствии или не принимая меня в расчет, он сначала промокнул губы салфеткой, а затем открыл рот, но еще не успел сказать ни слова, как вмешалась миссис Пепперкорн:

— Разумеется, из соображений экономии.

— Есть и другая причина, — значительно молвил мистер Такаберри. — Процесс в канцлерском суде находится в сложной стадии, насколько я понимаю.

— Вздор! — отрезала миссис Пепперкорн. А потом добавила тоном, не допускающим возражений: — Этот процесс всегда находился в «сложной стадии».

— А не странно ли, — примирительно начала кухарка, в присутствии старших по званию превратившаяся из злобной мегеры в кроткую овечку, — что сэр Персевал так хочет, чтобы мистер Дейвид женился на мисс Хенни, а не на юной леди, к которой лежит его сердце. По слухам, она страшно богата.

— Но ведь она пустое место, не так ли? — смело вмешалась в разговор одна из молодых дам, с очаровательнейшими кудряшками и в прелестнейшем платье. — Говорят ее отец начинал простым аптекарем и разбогател неведомо как.

Мистер Такаберри сурово взглянул на нее.

— Сэр Персевал никогда не даст согласия на такой брак.

— Но сэр Персевал ничего не знает, — воскликнула она. — Это сэр Томас пытается устроить дело.

С большим достоинством мистер Такаберри произнес:

— Если бы сэр Персевал знал, я уверен, он возражал бы против такого брака. Чувство фамильной гордости, безусловно, не позволит ему поставить соображения материальной выгоды превыше заботы о репутации семейства в свете.

— Дело в том, мистер Такаберри, — сказала миссис Пепперкорн таким тоном, словно разговаривала со слабоумным, — что сэр Персевал не понимает, что мистер Дейвид наделал таких долгов, что только выгодная женитьба спасет его от полного разорения.

Дворецкий вспыхнул.

— Говорят, сэр Персевал ужасно зол на сэра Дейвида за проигрыш в кости, — заметил лысый господин, который, как я теперь знал, занимал должность камердинера.

— А ведь он не знает и о половине всех проигрышей, — воскликнула та же самая молодая дама. — Страшно подумать, что произойдет, когда все обнаружится!

Мистер Такаберри свирепо посмотрел на нее, но без всякого толку.

— Нед сказал мне, что у мистера Дейвида с матушкой вышла ужасная ссора на прошлой неделе! — радостно сообщила она.

— Джозеф не имел права ничего рассказывать вам, — сурово проговорила миссис Пепперкорн. — Мистер Такаберри, надеюсь, вы предупредите находящихся в вашем подчинении слуг, чтобы они не распускали сплетни.

— А вы, мэм, равным образом предупредите находящихся в вашем подчинении служанок, чтобы они не слушали сплетен, — отпарировал дворецкий.

— Мне не верится, что мистер Дейвид женится на Генриетте, — живо сказала кухарка. — Ведь у нее нет никаких видов на наследство.

— Совершенно верно, мэм, — подтвердил дворецкий. — Она была бы нищей сиротой, когда бы сэр Персевал и леди Момпессон по доброте сердечной не воспитали ее как свою собственную дочь. И приходится ли удивляться тому, что теперь они хотят окончательно принять девушку в лоно семьи, выдав замуж за мистера Дейвида?

— Вы глубоко заблуждаетесь! — вскричала мисс Пикаванс. — Мистер Дейвид должен жениться на богатой наследнице. На мисс Хенни женится не он.

Мистер Такаберри снова вспыхнул, а миссис Пепперкорн, улыбнувшись при виде его замешательства, сказала:

— По крайней мере, вы совершенно правы, когда восхваляете их щедрость и великодушие по отношению к подопечной. Забрав мисс Генриетту из пансиона в Брюсселе, они наняли ей гувернантку.

— Гувернантку! — с великим сарказмом воскликнула мисс Пикаванс.

Миссис Пепперкорн бросила на нее взгляд.

— Вы правы. На самом деле в гувернантках у нас ходит старшая горничная, которой позволено не носить чепец.

— И только потому, что господа изредка приглашают ее к обеду, когда у них нет гостей, — заметила мисс Пикаванс, — мисс Филлери воображает, будто она на равной ноге с ними!

— По опыту знаю, мисс Пикаванс, — величественно проговорила миссис Пепперкорн, — все гувернантки такие. Вспомните нашу последнюю.

— Интриганка! — выпалила молодая дама. — Вы только вспомните, как она пыталась уловить в свои гнусные сети мистера Дейвида! Однажды даже уговорила его свозить ее в Воксхолл!

Но теперь она определенно зашла слишком далеко. Стрельнув глазами в сторону буфета, у которого стояли мы с Бобом, управляющий суровым взглядом заставил ее замолчать.

Когда мы убрали со стола после первого блюда, Боб прошептал:

— Помоги мне отнести грязную посуду в судомойню и не вздумай стянуть хоть кусочек, не то шкуру с тебя спущу.

Мы отнесли посуду в судомойню, и там он живо умял пару жареных перепелок и несколько кусков говядины, оставшихся на тарелках.

Когда мы вернулись, мисс Пикаванс говорила:

— Конечно, личный слуга непременно должен пользоваться у своих господ большим доверием, чем тот, который, сколь бы высокое положение ни занимал, просто следит за порядком в доме и ведет хозяйственные дела. Вы согласны, мистер Сампшен?

Лысый камердинер вытаращился на нее со смешанным выражением удивления и ужаса в глазах, но, по счастью, приступ кашля избавил его от необходимости отвечать.

Мы подавали кофе минутой позже, когда мисс Пикаванс вдруг взглянула на меня и взвизгнула:

— О чем только думает этот мальчишка? — Все разом уставились на меня, и она продолжала: — Чтобы появиться здесь в таком виде! В таком чудовищно грязном фартуке!

Я очень старался не посадить больше ни одного пятна на фартук, но Боб снова влепил мне затрещину.

— Он только сейчас замарался, мэм, — извиняющимся тоном сказал он. — И получит от меня нагоняй. Он сегодня первый день работает.

— Не подходи ко мне, ужасное создание! — воскликнула мисс Пикаванс.