Удивительные истории нашего времени и древности

Фан Дэ вызвал Чэнь Яня к себе, выложил ему свой план и стал с ним договариваться.

— Нет, такое дело, знаете, нам не с руки, — сказал Чэнь Янь, выслушав начальника. — Прислуживая вам, мы можем куда-нибудь сбегать, а пускаться на мошеннические проделки, с тем чтобы убить человека, — таких вещей мы никогда себе не позволяли. Но пусть я и пошел бы на это, а вдруг случится так, что кто-нибудь придет ему на помощь и меня схватят, тогда уж не он, а я погибну. Я предложу вам другое. И людей не надо будет посылать, и беглецы не уйдут.

Фан Дэ обрадовался.

— Ну, говори, что ты придумал?

— Месяц назад по соседству со мной поселился один человек, — начал Чэнь Янь. — Ни фамилии своей, ни имени он никому не называет, ничем определенным не занимается, каждый день куда-то уходит и возвращается домой пьяным. Прошлое его показалось мне подозрительным, поведение — загадочным, и я решил проследить за ним. И вот однажды я увидел, как один удалец, парадно одетый, подъехал к его дому на лошади. Несколько людей сопровождали его. Вся эта компания прошла к нему в дом, и там три дня подряд они пили. Я пытался выведать у слуг, что за человек их хозяин и что за люди приезжали к нему в гости, но никто упорно не хотел говорить. И только один шепотом рассказал мне следующее: «Человек этот — благородный *рыцарь; он может послать по воздуху свой меч и снять любому голову, он умеет летать и за одно мгновение способен преодолеть сотни ли. К тому же человек он в высшей степени справедливый. В свое время в городе Чанъань, мстя за кого-то, он среди бела дня убил человека и теперь тут скрывается». Вы могли бы явиться к нему с подарками, — продолжал Чэнь Янь, — сказать, что Ли Мянь хочет вас погубить, и просить его отомстить за вас. Если только он согласится, дело будет сделано.

Жена Фан Дэ, которая слышала весь разговор из-за ширмы, воскликнула:

— Великолепный план! Иди, немедленно проси его!

— Сколько же нужно будет дать в качестве подарка? — спросил Фан Дэ.

— Это благородный человек. Он дорожит чувствами, а не вещами, — сказал Чэнь Янь. — Трехсот ланов золотом будет вполне достаточно.

Жена Фан Дэ настаивала на том, чтобы поступить именно так, как советует Чэнь Янь, и тут же приготовила триста ланов. День уже клонился к вечеру, когда Фан Дэ, переодетый в простое платье, пешком, стараясь остаться никем не замеченным, в сопровождении Чэнь Яня и Чжи Чэна, направился к дому Чэнь Яня. Наконец они очутились в безлюдном переулке, где было всего пять-шесть домов. Вокруг стояла полная тишина. Чэнь Янь провел Фан Дэ к себе в дом, усадил, зажег светильник, а сам пошел к выходу и стал ждать. Вскоре он увидел, что сосед возвращается, на этот раз тоже вдребезги пьяный. Чэнь Янь поспешил доложить об этом Фан Дэ.

— Приготовьтесь к разговору. А лучше всего станьте перед ним на колени и просите, — сказал он под конец.

Фан Дэ кивнул головой в знак согласия. Они вместе подошли к соседнему дому и тихонько два раза постучались.

— Кто здесь? — послышалось в ответ, и дверь открылась.

— Начальник нашего уезда с визитом к вам, благородный рыцарь, — тихим голосом доложил Чэнь Янь.

— Нет у меня здесь никакого благородного рыцаря, — ответил хозяин, собираясь захлопнуть дверь.

— Постойте! — остановил его Чэнь Янь. — Надо кое-что вам сказать.

— Спать я хочу. Какие там разговоры! — пробурчал тот в ответ. — Хотите поговорить, приходите завтра.

— Я только на минутку... — вмешался Фан Дэ.

— Ну, если на самом деле так надо поговорить, проходите!

Все трое вошли. Хозяин прикрыл за ними дверь и провел их в маленькую гостиную. Здесь Фан Дэ опустился перед незнакомцем на колени.

— Я не знал, что вы, благородный рыцарь, соблаговолили посетить наш скромный уезд, и виноват, что не встретил вас; но после того, что сегодня мне выпало счастье повидаться с вами, я могу спокойно прожить всю оставшуюся жизнь.

— Вы же хозяин всего уезда! — поднимая Фан Дэ с колен, сказал незнакомец. — Разве подобает вам становиться на колени? Ведь этим вы роняете свое достоинство. Тем более что я вовсе не какой-нибудь там рыцарь, так что вы просто ошиблись.

— Я специально явился с визитом к благородному рыцарю, и никакой ошибки здесь нет, — ответил Фан Дэ и тут же велел Чэнь Яню и Чжи Чэну поднести незнакомцу подарок.

— Это скромное подношение пусть будет вам на вино, благородный рыцарь, — говорил тем временем Фан Дэ. — Прошу принять благосклонно.

Тот в ответ расхохотался.

— Я ведь бродяга бездомный, без роду, без племени, — сказал он. — Нет у меня никаких необычайных способностей и талантов, не заслуживаю я того, чтобы меня величали рыцарем, и подарки эти ни к чему. Прошу, возьмите их сейчас же назад.

Фан Дэ снова согнулся в поклоне.

— Мой подарок, конечно, скромен, — сказал он, — но подношу я его от искреннего сердца и потому прошу вас принять.

— Почему вы склоняетесь перед простолюдином, преподносите ему щедрые дары, в чем дело? — спросил человек.

— Примите, пожалуйста, тогда мы поговорим.

— Хоть я и беден, но клянусь, не беру от людей ничего, если не знаю, с какой целью мне преподносят. Объясните, в чем дело, — иначе ни за что не возьму.

Фан Дэ залился притворными слезами и, земно кланяясь, стал рассказывать:

— Я давно уже терплю обиду, и ныне враг мой совсем рядом, а я не могу ему отомстить. Мне говорили о вас как о справедливом и отважном человеке, который своей храбростью превосходит *Не Чжэна и *Цзин Кэ. Поэтому я и решился обратиться к вам. Прошу вас, сжальтесь надо мной, ведь я так несправедливо обижен. Помогите уничтожить негодяя, и я вовек не забуду вашего благодеяния!

Но человек покачал головой.

— Я ведь говорил, что вы ошиблись. Мне ль помогать другим в серьезных делах, когда я сам себе заработать на жизнь не умею... Тем более замышлять убийство — ведь это не шутка! Если только нас сейчас подслушают, мне будет несдобровать. Так что, прошу вас, уходите скорей. — При этом человек повернулся и сам направился к выходу. Фан Дэ схватил его за рукав.

— Я слышал, что вы человек справедливый, что в вас живет дух древних рыцарей, что вы всегда боретесь против злодеев и угнетателей, помогаете несчастным и обиженным, — говорил Фан Дэ. — А вот ко мне не хотите проявить сочувствия, хотя обида мне нанесена величайшая. Видимо, так мне и не придется отомстить моему врагу! — заключил Фан Дэ и опять пустил слезу.

Глядя на Фан Дэ, человек решил, что тот говорит правду, и спросил:

— С вами действительно поступили несправедливо?

— Если бы это не было величайшей несправедливостью, я не осмелился бы обратиться к вам.

— Раз так, садитесь и расскажите подробно, кто вас обидел, как все это случилось и где сейчас ваш обидчик. Можно будет что-нибудь сделать — сделаю, а нет — значит, нет.