Чарльз Паллисер - Квинканкс. Том 1

— Прощайте, — отозвалась Биссетт, — вот бы и вам попасть к людям набожным и набраться от них благодати. Буду молить Бога об этом.

Она отпустила руку миссис Белфлауэр, и на лице у той выразилось беспокойство, словно она раздумывала, заговорить или промолчать.

— Все готово, — громко объявил возчик, просунув голову в дверь.

Миссис Белфлауэр вздрогнула и быстро повернулась ко мне.

— Я буду всегда думать о вас, мастер Джонни, о том, каким славным вы станете молодым человеком и как будете заботиться о своей матушке. — Наклонившись, чтобы меня поцеловать, она шепнула: — Постарайтесь не делать так, чтобы ей жилось еще труднее.

— Знать не знаю, о чем это вы! — Я отпрянул от нее.

Миссис Белфлауэр тихонько покачала головой и, в последний раз обняв матушку и Сьюки, спустилась с крыльца и с помощью возчика забралась в повозку. Мы махали руками, пока не смолк грохот колес.

Дом без миссис Белфлауэр казался пустым, мы держались как на похоронах.

Приблизительно через неделю матушка послала за мной Сьюки. Я застал ее в общей комнате за секретером, вид у нее был деловой, озабоченный.

— Джонни, я только что узнала от мистера Сансью, что, как я и ожидала, дядя Мартин ничего нам с тобой не оставил.

— Должен был оставить! — вырвалось у меня.

Матушка покраснела.

— Почему ты так решил?

— А как же, он ведь был твой дядя, правда?

— Я называла его дядей, но кровного родства между нами не было. — Она смотрела все так же озабоченно.

— Не было кровного родства? — повторил я.

Я задумался. И тут у меня сорвался с языка вопрос, не дававший мне покоя с тех самых пор, как я увидел медальон:

— Мама, мой отец жив?

Она вспыхнула.

— Джонни, я… я не знаю, что тебе ответить. Придет день, когда ты все узнаешь, обещаю. Но я хотела рассказать тебе и добрую новость: мистер Сансью согласился давать мне советы по денежным делам.

Тут в дверь постучали, и вошла Биссетт.

— Я не знала, что мастер Джонни здесь. Нельзя ли поговорить с вами наедине, мэм, если это удобно?

— Мы уже закончили, — заверила матушка.

Поняв намек, я отправился в кухню и нашел там Сьюки, которая сидела за столом и рыдала в передник.

— Она что, задразнила тебя? — спросил я. — Не поддавайся.

— Я не из-за того, мастер Джонни. Мне пришла плохая новость. Помните, как мы тем Рождеством видели на кладбище привидение? Я еще испугалась, что это мой папаня. Но нынешнее Рождество уж миновало, у меня и отлегло от сердца. А вчерась моей бедной матушке пришло письмо, мы отнесли его церковному клерку, и он сказал, помер мой папа. Он еще до Рождества отдал богу душу, выходит, его это был призрак. — Она снова спрятала лицо в передник.

— Но сейчас уже март, Сьюки. Почему письмо шло так долго?

— Так и путь был неблизкий, — пояснила она и ничего не захотела к этому добавить.

Когда Биссетт вернулась в кухню, я отправился к матушке узнать, чего она хотела, но ответа не получил.

Вновь Справедливость призывает Закон к себе, и вы вторично можете проследить воображаемый путь интересующего вас лица (то есть, разумеется, мистера Сансью) к дому на Керситор-стрит. Справедливость (то есть, как вам тоже известно, мистер Барбеллион) все так же поджидает его среди теней в той же темной комнатушке, но на этот раз мистер Сансью пересекает ее порог с видом вполне уверенным. Едва кивнув друг другу, они подсаживаются к противоположным концам стола.

— Чему обязан вашим… приглашением?

— Мне вновь требуется ваша помощь.

— На прежних условиях?

— С точностью до пенни. — Мистер Барбеллион ухмыляется.

Мистер Сансью отвечает улыбкой.

— Не уверен, что смогу вам служить.

— В самом деле? Отчего такая перемена?

— С недавних пор миссис Клоудир облекла меня куда большим доверием — оттого.

— Понятно. Вы хотите сказать, что цена за обман доверия тоже, соответственно, выросла. Продолжайте.

Мистер Сансью хмурится.

— Я хочу знать, как зовут вашего клиента и почему он так жаждет получить этот документ.

— Как вы понимаете, я не уполномочен посвящать кого-либо в дела моего клиента.

Мистер Сансью вздрагивает, однако продолжает:

— Ваше имя, дорогой сэр, настолько широко известно и уважаемо в профессиональных кругах, что определить, кто из сильных мира сего пользуется вашими услугами, не составляет труда. Таким образом, вы можете действовать в интересах одной из следующих сторон: графа Честерского, виконта Портсмута, семейств Верни, Уолдгрейв, Де Темпере, Момпессон и де Коверли. Выбрать кого-то из списка — вопрос времени, не более.

— И что тогда?

— Просто я смогу установить справедливую цену на свои услуги.

— Понятно. Но, по вашим словам, ваша самая сильная карта — доверие, которым вас облекла миссис Клоудир?

— Пожалуйста, сэр, не надо о картах. — Мистер Сансью брезгливо передергивает плечами. — Я противник азартных игр и из принципа никогда не рискую. Скажите лучше, что я объявил вам шах.

— Если вам больше по душе такие выражения, скажем уж, что вы пытаетесь дать мне мат на втором ходу. — Мистер Сансью хмурится. — Если вы сделались доверенным лицом, не знаете ли, где она находится? — Адвокат молча краснеет и опускает взгляд. — Для меня не секрет, — продолжает мистер Барбеллион, — что вам по-прежнему приходится ей писать через вдову Фортисквинса. А поскольку она не сообщает вам даже своего адреса, то вряд ли сообщила что-то еще.

— Откуда вам все это известно? — негодующе-удивленным тоном спрашивает мистер Сансью.

— Это мое дело. Но я не ошибся, утверждая, что вам неизвестен ее адрес?

Закусив губу, мистер Сансью трясет головой.

— Отсюда вам следует сделать вывод, — продолжает мистер Барбеллион, — что я тоже презираю азартные игры. Если сяду играть в кости, то должен быть уверен, что они — заимствуем выражение ваших профессиональных знакомцев — с подвохом. Ну что, согласны мне помочь?

Мистер Сансью кивает, второй джентльмен достает из бумажника еще пачку банкнот и кладет на стол.

— Очень скоро миссис Клоудир задаст вам в письме вопрос, может ли она повысить жалованье служанке. Вы должны ответить, что это решительно невозможно.

— И это все? — удивляется адвокат.

— Пока все. — Мистер Барбеллион дергает шнурок колокольчика, посетитель встает, забирает пачку банкнот и поспешно удаляется.

В конце улицы мистер Сансью переходит Чансери-лейн и ныряет в путаницу грязных переулков. По пути он сердито бормочет что-то себе под нос и кусает нижнюю губу. Но вот он замедляет шаг и несколько раз оглядывается, будто что-то услышал. Припускает быстрее, держась за карман. Сворачивает в длинный кривой проход. В конце он уже почти бежит. Оглядывается, и в тот же миг в другом конце кто-то возникает. Сердце мистера Сансью начинает бешено колотиться, он приваливается к стене и, словно заслоняясь от удара, прикрывает лицо руками.