Александр Ржешевский - Пляж на Эльтигене
- Название:Пляж на Эльтигене
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Советский писатель
- Год:1981
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Александр Ржешевский - Пляж на Эльтигене краткое содержание
Оба произведения писателя были тепло встречены читателями и литературной критикой.
Пляж на Эльтигене - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Прогнав свои мысли, Поленька прислушалась. Опять голос Риты:
— Когда отдышалась, говорю: «Уходи. У тебя Алька есть, бесстыжий черт». А он, представляешь, говорит: «Ну и что?» Вот ведь забаловался. Сперва ему Алька была божий дар. А теперь? Представляешь?
— А ты? — спросила Маруся.
— Я опять: «Уходи!» А он бух на колени. А глаза хитрющие. Я даже обалдела. Во всяком виде нагляделась на мужиков, а на коленях не приходилось. Ах ты скот, говорю. Мой Витек воюет, а ты по бабам шастаешь? Тебя же Алька любит, говорю, черта белобрысого. А он: «Хочу, чтобы ты меня любила». Ну не идиот? Бормочет про любовь, а мне смешно. Гоню его, а самой жалко. Вот гадючья бабья натура. Никакой злости на него нету. Если бы не ушел, может, и пожалела. А чего? — Рита помолчала, вздохнув: — Если бы не Витек.
Первых беженцев увидела Маруся. Вскрикнула, сжав лицо ладонями.
Рита поднялась:
— Ты чего?
Маруся показала на дорогу. Беженцы шли небольшой группой. Будто люди с другой планеты. Мальчик с женщиной катили тележку с младенцем. Женщина была стара. Но когда разговорились, Поленька сопоставила время, и оказалось, что старуха старше ее на пять лет.
Невозможно было припомнить, сколько времени они проговорили: минуты? часы? Скорее первое. Потому что люди были истощены и должны были идти дальше.
Это был исход. Переглянувшись, девчонки кинулись через лес за хлебом, но, когда прибежали обратно, шоссе было пустынным. Разревелись все трое, плюхнувшись прямо в пыль. А Ритка Гаврилова, наревевшись, вдруг встала и пошла, захватив хлеб, вслед за беженцами.
В тот вечер она не вернулась. Утром вышли копать окопы без нее. Окинув взглядом холмы, долину маленькой речушки, цепочку откинутой земли, Поленька подивилась, как медленно движется дело. Сначала людей было много, а окопов мало. Теперь же окопов было много, они тянулись от одного края леса до другого, выгибаясь по горбатинам земли. А людей почти не видно, рассосались по траншеям. И вроде старались больше, а работа шла медленнее, потому что рыли вглубь и по бокам.
По ночам немецкие бомбардировщики шли на восток. Время как будто уплотнилось. Прошел слух, что их распустят по домам. Изо всех девчонок, наверное, только Алька выглядела несчастной от этого известия.
Ночью со слезами на глазах, с трясущимися губами, с обидой на весь женский род и на чинимые им несправедливости Алька рассказала Поленьке о том, что хромой стал ей изменять, что избаловали его девки, зла на них не хватает.
Утром снова рыли окопы. Алька держалась Поленьки, охотно подсобляла в мелочах, прежде других отвечала на вопросы. И вдруг, когда остались одни, взмолилась:
— Поговори ты с ним?
— Что скажу? — изумилась Поленька. — Он же меня отругает и прибьет еще, — добавила она, понимая прекрасно, что хромой не сделает ни того, ни другого, а будет слушать. Но о чем угодно она могла говорить, только не об этом. И ей хотелось, чтобы. Алька поняла. Но та с оловянным блеском в глазах смотрела на нее, и Поленька чувствовала, что любые мысли и доказательства не пробиваются сквозь этот блеск, отскакивают, и она слышит и понимает только то, что говорит сама.
— Пристыди его, — взмолилась Алька. — Скажи, ну кому ты, хромой, нужен? Алька будет тебе женой, позаботится о тебе. А уедет, обидится, всему придет конец, девки ведь разбегутся. Побалуют и бросят. А я нет…
Слушая, Поленька удивлялась, как точно и далеко продумала Алька свои отношения с хромым, как унизилась, смирилась. И, удивляясь себе, понимала это смирение и униженность. В мирные дни она бы не посмотрела на хромого, а теперь всегда замечала его присутствие, поправляла прическу, прихорашивалась, как могла. «Для кого, господи?» — укоряла себя потом. Но рассказы девок про хромого вызывали любопытство.
В конце концов это тайное любопытство сложилось в истовое и твердое намерение поговорить с хромым, наставить его на путь истинный. Все желания, вся бабья неутоленная тоска вдруг нашли выход в этом стремлении, показавшемся ей целомудренным и праведным.
Устройство встречи взяла на себя Алька, и вечером Поленька не успела сообразить, как осталась с хромым наедине. Сначала боялась, что кто-то войдет, или хромой заковыляет прочь, не знала, с чего начать. Но никто не входил, и хромой никуда не порывался, а следил за ней покорными бараньими глазами, в которых старательно прятал хитринку. И оттого, что он сидел на скамье прямой, ладный, с опрятным чистым лицом, она стала понимать Альку, и ее вдруг прорвало, понесло на разговор про любовь, про верность.
Хромой слушал внимательно, со всем соглашался. И Поленька впервые заметила, какие у него умные глаза. Она ходила по избе, поправляла занавеси с вышитыми петушками, наводя порядок, преображая комнату.
— Чистое, верное чувство дороже любых красот, — говорила она с воодушевлением. — Счастье зависит от душевного согласия с самим собой и с близким человеком, а вовсе не от успеха и всеобщего почитания. Часто, когда приходит успех, пропадает согласие и ровный душевный лад. И счастье не возвращается.
Она высказывала мысли, которые ей самой никогда раньше не приходили в голову. Теперь же, захваченная порывом, она впервые поняла, как интересно, прекрасно наставлять заблудших мужчин на путь истинный. Она открыла в себе призвание. С задумчивостью глядя в окно, чувствовала, что само наставление волнует и занимает ее не меньше, чем чье-то ухаживание.
Покинув скамью, хромой подкрался к ней. Она чуяла, но не верила, что после всех мудрых и справедливых слов он рискнет приблизиться.
И вдруг его руки будто в охлест ударили по ногам и груди. Она развернулась, хотела отпихнуть его, но хромой, видно, ждал — перехватил руку, прижал к себе. И откуда столько сил у него взялось. Как по деревне шел, душа от жалости выворачивалась. А тут стоял — не оторвешь.
Она боролась с ожесточением и, хоть он был ловчее, чувствовала, что не уступит. Борясь, они упали на кровать. Все она успела увидеть — и обнажившиеся свои ноги, и зеленые трусики с белой каемочкой, которые утром успела выстирать и прогладить и только перед приходом хромого переодела. Успела подумать об этом, пока падала на кровать, заметить вид свой, неловкий и нелепый. Она — принцесса на горошине — и в таком виде.
Силен был хромой, как клещ. Но и она недаром на окопах вкалывала. На ее бы хрупкие плечи до войны такую силищу — уломал бы ее хромой, сил бы не хватило. А помахав лопатой с месячишко, она стала не та хрупкая девочка, что была.
Заметила, у хромого азарт прошел, пропало желание, осталась разве что злость. Движения стали механически повторяться, причинять боль. По-кошачьи изогнувшись, Поленька вырвалась из его рук, вскочила с постели, споткнувшись, растянулась посреди комнаты, но в следующую секунду, не успел хромой свалиться на нее, была уже на ногах. Не оглянувшись, вышла в сени, притаилась в полутьме, тяжело дыша и приводя себя в порядок. И, только отдышавшись, вышла на крыльцо.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: