Фаддей Булгарин - Воспоминания. Мемуарные очерки. Том 1

Император Александр все видел, все знал, все постигал, но в это время он не мог ничего предпринять. Надлежало следовать выжидательной системе. Быть может, и полученное им в Эрфурте донесение Комитета министров о заключении перемирия в Финляндии, и рапорт графа Буксгевдена о трудностях войны имели влияние на его уступчивость. В Европе не знали о трудностях войны в Финляндии и даже не обращали на эту войну внимания, почитая Финляндию уже завоеванною и дело конченным, между тем как война была в самом разгаре. Во всей Европе не было тогда прочного мира, а только перемирие; общая война могла вспыхнуть с каждым днем, и тогда англичане поддержали бы шведов. Надлежало торопиться покорением Финляндии. Государь, одобрив решение Комитета министров, возвратился к первой своей мысли: изгнав шведов из Финляндии, принудить шведского короля к миру перенесением войны в самую Швецию. Графу Буксгевдену уже нельзя было ничем отговариваться, и он должен был начать немедленно военные действия наступательно. Такова была воля государя.

Граф Буксгевден не изменил, однако ж, своему неуступчивому характеру. Получив повеление разорвать перемирие, он подал прошение об увольнении его от звания главнокомандующего [1641], а между тем приказал начать военные действия в исполнение высочайшей воли и вопреки своей.

Во время перемирия граф Клингспор, получивший чин фельдмаршала за поверхность, одержанную над слабым отрядом Тучкова, а потом Раевского, возвратился в Стокгольм, сдав начальство над войском генералу Клеркеру, также престарелому теоретику. Граф Клингспор намеревался убедить короля к заключению мира, представив ему невозможность удержать Финляндию. Хотя в конвенции о перемирии и положено было, чтоб в обеих армиях не передвигать войск, но обе стороны не соблюдали этого условия. К генералу Клеркеру пришло до 3 000 человек подкрепления, и он поддержал Сандельса, стоявшего в крепкой позиции у Индесальми. Из нашего корпуса (графа Каменского) пошли на подкрепление Тучкову [1642], в Куопио, 3‐й егерский полк, Азовский мушкетерский и батальон Низовского мушкетерского полка. К Тучкову же посланы батальоны Преображенского и Измайловского полков, пришедшие из Петербурга с графом Строгановым [1643]. К корпусу графа Каменского примкнула бригада генерала Тучкова 3-го, состоявшая из Брестского и Вильманстрандского мушкетерских полков [1644]. На берегу, в тыле корпуса графа Каменского, расставили полки: Тульский – в Нюкарлеби, Полоцкий – в Вазе, Рязанский – в Христиненштадте. Эти полки, отданные под начальство князя Д. В. Голицына, должны были в крайнем случае составлять резерв графа Каменского. Граф Буксгевден старался по возможности запастись продовольствием: повсюду были разосланы комиссионеры покупать у жителей что только можно было достать, а между тем сильные команды фуражировали на большом расстоянии, забирая насильно что можно было взять: скот, хлеб, вино и даже огородные овощи, и выдавая расписки, по которым обещано уплачивать наличными деньгами. Но при этих усиленных средствах все же нельзя было собрать столько продовольствия, сколько было нужно, а огромные транспорты, высылаемые из Петербурга, не доходили к нам за распутицею. Однако ж надлежало действовать, и граф Буксгевден обратился к прежнему своему плану, а именно: графу Каменскому приказал теснить графа Клеркера, как прежде теснил он графа Клингспора, а генералу Тучкову 1‐му в соединении с князем Долгоруковым, начальником Сердобольского отряда, принудить Сандельса отступить от Линдулакса [1645]для соединения с армией Клеркера и потом действовать во фланг шведам, угрожая отрезать их от Улеаборга.

У генерала Клеркера было под ружьем 9 000 пехоты, 500 человек конницы и 37 орудий; у Сандельса, кроме вооруженных мужиков, до 4 000 человек. Следовательно, русских было вдвое больше в Финляндии; но по невозможности прокормить войско нам нельзя было действовать сильными корпусами в одном месте, и притом опасно было оставить берега и внутренность обширного неприятельского края без войска. И потому корпус графа Каменского, назначенный действовать после перемирия, состоял только из 9 000 пехоты, тысячи с небольшим конницы при 46 орудиях. У Тучкова 1‐го противу Сандельса было до 7 000 (с новоприбывшими батальонами, Преображенским и Измайловским), до 900 конницы и 57 орудий. Кроме артиллерии, которой у нас было более, силы были почти равные, с тою разницею, что нам надлежало брать приступом каждую неприятельскую позицию, укрепленную природою и искусством, и следовать вперед в стране, уже опустошенной самими шведами. В этом отношении шведы имели перед нами большое преимущество.

Генералу Тучкову 1‐му приказано было начать военные действия прежде графа Каменского, чтоб принудить Сандельса к отступлению и стать, по крайней мере, на одной линии с корпусом графа Каменского, обеспечивая таким образом правый его фланг. Генерал Тучков 1‐й атаковал 25 октября Сандельса в дефилеях при Индесальми [1646]. Наших было числом более, но местоположение благоприятствовало шведам, а военные дарования Сандельса были важнее числительной силы войска. Сандельс извлекал выгоды из малейшей ошибки неприятеля и, зная местность, умел ею пользоваться. Наши были отбиты с большою потерею. При штурме индесальмских дефилей убито и пропало без вести в корпусе Тучкова 764 человека, и в том числе лишился жизни любимец государя генерал-адъютант князь Петр Петрович Долгоруков [1647].