Джеймс Купер - На суше и на море. Сатанстое (сборник)

Нужно было не упустить удобный момент. Я предупредил Аннеке. Впереди нас только что прибило к берегу громадную плоскую льдину; так как мы, то есть наша глыба плыла за ней следом, то я предполагал, что мы пристанем к этой большой льдине, частично загородившей пролив, или же, во всяком случае, коснемся ее. Лед нашей льдины был очень толстый, и поэтому мы ничем не рисковали, подойдя даже к самому ее краю. Несколько раз мы подходили совсем близко к береговому льду, но каждый раз наша льдина немного уклонялась, так что между нами и прибрежным льдом оставалось водяное пространство в шесть-семь футов. Я, конечно, мог бы перескочить, но Аннеке была не в состоянии этого сделать. Милая девушка поняла это и, ласково взяв меня за руку, сказала:

– Как вы видите, Корни, мне не судьба спастись! Но вы могли бы без меня добраться до берега. Зачем нам погибать обоим? Спасайте хоть себя!

Видя, что Аннеке совершенно потеряла надежду на свое спасение, а наша льдина как будто начинала удаляться от берега, я в минуту отчаяния принял безумное решение поставить все на карту и спасти ее и себя или погибнуть вместе с ней. Схватив ее на руки, как ребенка, я выждал удобный момент и перескочил вместе со своей драгоценной ношей на крошечную льдину, проходившую между нашей льдиной и береговым льдом; едва коснувшись ее ногой, я перескочил с нее на береговой лед в тот момент, когда она, под нашей тяжестью, начала погружаться в воду. Собрав остаток сил, я двумя-тремя громадными прыжками пробежал по береговому льду и наконец, совершенно изнемогая, почувствовал, что коснулся ногой твердой земли.

Теперь я невольно оглянулся назад и содрогнулся при виде того, на что я отважился. Послужившую нам мостом льдину уже несло течением, наполовину перевернув ее, а ледяная скала, где мы нашли спасение от затопившей остров воды, медленно, но неудержимо приближалась к середине реки, где ей предстояло неминуемое крушение. Увидев это, я горячо возблагодарил Бога за наше спасение, а Аннеке, опустившись на колени, молилась с умилением и слезами. Я подождал, когда она закончила, и затем помог ей взобраться по крутому скату берега Гудзона.

Остановившись, чтобы перевести дух после этого тяжелого подъема, мы посмотрели на реку, которая отсюда была видна на большом протяжении. Вся она представляла собой какой-то хаос льдин, обломков и бурлящего, пенящегося потока, стремительно несшегося к морю. Целый лес льдин – и среди них в одном месте, в том самом проливе, где мы были недавно с Аннеке, неслась какая-то большая темная масса, это был целый дом, снесенный наводнением. Затем следовал сорванный мост, а немного дальше несло течением между льдин крупное судно.

Было уже очень поздно и следовало найти какой-нибудь приют на ночь для Аннеке. Я решил выйти на большую дорогу, шедшую вдоль всего берега реки, и идти по направлению к Олбани. Минут через десять мы вышли на дорогу. Аннеке была очень утомлена, она едва передвигала ноги, но не жаловалась и шла, опираясь на мою руку, покорно следуя за мной.

Не успели мы пройти небольшое расстояние по большой дороге, как я услышал мужской голос; мне показалось, что то был голос Дирка. Я остановился и, к неописуемой радости, увидел его в нескольких шагах от нас. Я крикнул что было сил, и в ответ на мой крик раздался громкий, радостный возглас Дирка, узнавшего нас. Когда он подбежал к нам, то был страшно взволнован; никогда еще я не видел его в таком состоянии.

– Все твои спутники целы и невредимы? – спросил я не совсем решительно, опасаясь услышать, что-нибудь ужасное о седоках саней Германа Мордаунта.

– Все, слава богу; погибли только сани и лошади! Но где же Гурт Тэн-Эйк и мисс Мэри Уаллас?

– Они на том берегу; нас разлучили льдины, и они выбрали то направление, тогда как нас прибило сюда! – Я сказал это, главным образом, желая успокоить тревогу Аннеке; сам же далеко не был так уверен в их спасении. – Расскажи нам, как вы сами спаслись? – спросил я.

Дирк рассказал в коротких словах, как после многократных неудачных попыток высадиться на берег они решили перейти по льдинам на берег. Дирка оставили сторожить лошадей, а мистер Мордаунт старался перевести на берег миссис Богарт, но, увидав их в страшной опасности, Дирк бросил все и кинулся их спасать. Все они очутились в воде, которая, к счастью, в этом месте была не глубокая, так как внизу под водой был еще лед. Лошади, предоставленные сами себе, испуганные треском льда, понесли и скрылись в тумане. Мужчины вынесли миссис Богарт на берег, недалеко от того места, где мы встретились; поблизости было жилье, где их приютили. Миссис Богарт уложили в теплую постель, а мужчины переоделись в сухое платье и отправились на поиски нас.

Придя на ферму, мы застали Германа Мордаунта, который при виде дочери положительно обезумел от радости; такие минуты не поддаются описанию; но когда он немного успокоился и Аннеке тоже, то со слезами на глазах стал благодарить меня.

– Я знаю, – сказал старик, – что после Бога я вам обязан вторично жизнью моей дочери! Я желал бы, чтоб Небу было угодно – впрочем, теперь уже поздно… Ну, да мы найдем, может быть, другой способ… Простите, бога ради, Литтлпейдж, я сам не знаю, что говорю, но поверьте, что если я не нахожу слов поблагодарить вас, то оказанной вами мне услуги не забуду, пока жив!

О времени нашего пребывания у добрых фермеров, приютивших всех нас в ту ночь, рассказывать нечего: они постарались устроить нас как можно лучше, угостили горячим кофе и утром снарядили свою телегу, чтобы отвезти нас в город. А когда мы хотели деньгами отблагодарить их за все эти услуги, они наотрез отказались принять их. Говорят, что все американцы корыстны, но на всем протяжении колоний не найдется ни одного человека, который взял бы деньги за подобного рода услугу.

Мы прибыли в Олбани около десяти часов утра, и когда при дневном свете взглянули на реку, вся она уже вскрылась, и только кое-где плыла одинокая, запоздалая льдина, острова же все до единого были под водой, так что трудно было даже определить место, где они находились. Вся нижняя часть города Олбани была затоплена; но это обстоятельство не повлекло за собой никаких несчастий с людьми, потому что американцы дорожат жизнью и заблаговременно принимают меры против всяких несчастных случаев.

Подъезжая к дому Германа Мордаунта, мы услышали, что нас окликнули. Это был Гурт Тэн-Эйк, который махал шапкой в воздухе и, сияя от радости, бежал к нашим экипажам.

– Мистер Герман Мордаунт, – воскликнул он, тряся его за руку, – мне кажется, что вы воскресли из мертвых, и вы тоже, миссис Богарт, и вы, мистер Фоллок! А вот и Корни и мисс Аннеке. Ах, какое счастье! Какое счастье, что все здоровы. Мисс Мэри Уаллас чуть жива от страха, при малейшем шорохе она вздрагивает, боясь услышать дурную весть!