Михаил Зарубин - Илимская Атлантида. Собрание сочинений

– Иван Андреевич, а если не разрешат переезд, как вы хотите, что делать будете?

– Плохо конечно, если не разрешат, что-нибудь придумаем, нельзя нам порознь. Войну пережили вместе, зачем сейчас-то нас разрывать по живому.

С этими словами надолго задумался председатель о том своем, что никогда в его жизни не отделялось от государственного. Его судьба и судьба страны – для него едины.

Река Илим – великая река, жизненно важная артерия в организме России. До окончания строительства Московского тракта – это основной путь на Восток, вглубь Сибири, к берегам Тихого океана. По Илиму шли лодки, дощаники, струги Ермака, Семена Дежнева, Ерофея Хабарова, Витуса Беринга, многих переселенцев и изыскателей. А славный град Илимск появился на географических картах до возникновения Иркутска. Он развивался как самостоятельное воеводство, как центр пушного промысла, пашенного земледелия, важный пункт на путях движения людей и грузов в Восточную Сибирь, Монголию и Китай. Илимск – это история России, сотканная из многих славных побед и известных имен.

Илим, как и деревня Зарубкина, располагающаяся в его устье и состоящая из одних родственников, тоже имеет множество речек-родственниц, которые справа и слева по течению впадают в его мощный поток, направляющийся к Ангаре. А та, капризница-красавица, не желая смешивать свою прозрачную, мягкую воду с илимской, тяжелой, известковой, медно-красной, много повидавшей на своем пути, устроила Симахинскую запруду. Однако с Илимом не поспоришь, не укроешься за порогами. Он прорвался к Ангаре шумно, каменистую преграду преодолел, дробя ее на мелкие камни, сам дробясь в брызги. Это самый большой и самый мятежный приток Ангары.

Александр Павлович, работая землемером, не раз проходил этот порог, направляясь в ангарские деревни Невон, Кеуль и Ката. У него и сейчас перед глазами стояла завораживающая картина природной мощи, неподвластной человеку. Какая-то неведомая сила изгибала Илим, бросала его на огромные валуны, рассекающие водный поток. Здесь все бурлило, пенилось, брызгало и шумело. И виденная однажды эта картина оставалось в памяти навсегда, как один из впечатляющих портретов природы.

Проснувшись в доме председателя колхоза, позавтракав нехитрой деревенской снедью, Александр спросил гостеприимного хозяина.

– Иван Андреевич, а лоцман на пороге в Симахина на месте?

– А ты чего, на Ангару собрался?

– Да, на Ангару, у меня дела есть и почты много.

Иван Андреевич, не ответив, задумался.

– Так что – его нет там? – повторил вопрос Александр.

– Вода упала в Илиме, отпросился он на неделю.

В разговор вмешалась жена председателя колхоза.

– Иван, там же у самого порога в рыбацком доме живет бригадир рыбацкой бригады.

– А ты почем знаешь об этом? – ревниво заинтересовался этой неизвестной ему подробностью Иван Андреевич.

– Но люди же знают, говорят.

– И что из этого? Нашему гостю надо ведь через пороги пройти, а не рыбу там ловить.

– Но он, говорят, и через пороги проводит катера и лодки, – как школьная отличница решила трудный вопрос жена председателя.

– А кто ответ держать будет, если что случится?

Жена потупила взор и замолчала.

– Вот то-то. Нечего тебе ответить. А отвечать буду я, голубушка, – ласково, но непререкаемо ответил жене Иван Андреевич.

– Почему отвечать будете вы? – удивился Александр.

– Лоцман приписан к нашему колхозу, а без него через порог ходить нельзя. Закон. И против него не попрешь, – улыбнулся Иван Андреевич.

– А давайте так решим эту задачку: я дойду до порога и постараюсь там договориться, чтобы почту отправили на Ангару, – рассудил свои действия Александр.

– Ну если так, Саша, то даю добро. Только будь осторожен, не хитри, чтобы от меня отвязаться. Симахинский он шумом бьет по голове, а за ним Затейский – самый кровожадный, сколько там народу потонуло – не счесть.

– Иван Андреевич, ходил я через эти пороги, когда землеустроителем работал. Твоя правда, с лоцманом ходил. Но и сейчас не боюсь. Даст Бог, к вечеру вернусь, – радостно проговорил гость.

– Не зарекайся, Александр, – по-матерински предостерегла молодого мужчину жена председателя.

Только во второй половине дня Бугров и моторист добрались на катере до рыбацкого дома. Действительно, вода в реке упала, потому шли потихоньку, чтобы не налететь на отмели, которые порой занимали половину ширины реки, из-за темного цвета воды было трудно определить фарватер.

Наконец под днищем зашуршала прибрежная галька, и катер остановился в нужном месте. Александр спрыгнул с носа, пытаясь оказаться на суше не замочив ног, но немного не дотянул и со всего маху плюхнулся в воду, окатившую его веером брызг. Из дома, выстроенного на самом берегу, вышел молодой мужчина, приветливо щурясь, пошел навстречу приезжим. Он был высок, рост увеличивала копна волнистых волос, в которых виднелись проблески седины, небольшая темная борода, закрывающая скулы и подбородок, придавала изысканность всему облику.

Его шаг был твердым, уверенным, казалось, что этот мужчина был когда-то военным. Руки его не болтались плетьми, а двигались в такт шагов.

Александр, смахивая капли воды с брюк и куртки, поджидал хозяина дома на берегу.

– Важные гости, вижу, к нам пожаловали, – подходя, басовито проговорил мужчина и, скривив губы в подобие улыбки, подчеркнуто холодно добавил:

– Очень рад. Даже не представляете, как рад вашему приезду.

Александр удивленно и внимательно посмотрел на незнакомца, в приветствии которого не почувствовал дружелюбия.

– А что, мы с вами знакомы?

Молодой мужчина скривил улыбку еще раз и пожал плечами.

– Может, вы меня с кем-то перепутали, уважаемый? – замечая в мужчине знакомые черточки, продолжил сопротивляться Александр.

– Нет, Александр Павлович, я вас ни с кем не спутаю, ваши портреты в нашей газете печатаются почти еженедельно.

– А… вы про это, да, печатаются, такая популярность связана с моей работой.

Таинственный хозяин, перекрикивая гудящий порог, пригласил посетителей в дом.

– Пойдемте, гости, под защиту стен и крыши, а то через пять минут глотки сорвем.

В доме было умиротворяюще тихо, шум порога не мог пробить толстые бревенчатые стены и тройные рамы окон, которые не снимали даже летом.

Когда расположились по лавкам возле длинного, сколоченного из досок стола, хозяин дома с подчеркнутым уважением спросил приезжих:

– Чай? Или желаете подкрепиться покрепче?

– Только чай, – сдержано ответил Александр. – Но сначала давайте познакомимся.

– Давай, Саня.

– Саня? – удивился Александр. – Так меня только в детстве звали.

– Вот видишь, значит, не забыл.