Юрий Рытхэу - Сон в начале тумана

– Они совсем не страшные! – донесся до него женский голос.

– У них вполне осмысленные лица, – согласился с ней мужчина.

Джон поднял глаза. Перед его зрачками была бесформенная, безликая толпа. Только раз мелькнуло что-то примечательное, но тут же голос матроса предостерегающе произнес:

– Осторожно!

Перед ним был высокий металлический порог.

Джон оглянулся, и снова среди столпившихся пассажиров мелькнуло что-то знакомое и тревожное.

Кают-компания была роскошно отделана ценными породами дерева. На полированном столе лежали массивные пепельницы, украшенные фирменными знаками пароходной компании.

Капитан прошел вперед и сделал широкий жест рукой.

– Располагайтесь!

Однако и Джон, и Антон, и Тнарат, и Армоль остались стоять, не решаясь опуститься на обитые тисненой кожей кресла.

Капитан отдал какой-то приказ стюарду, и тот выскользнул из помещения.

– Садитесь! – еще раз, на этот раз настойчиво и раздраженно, приказал капитан. Ему не нравилось выражение лиц этих дикарей. В них было что-то осмысленное, а этот голубоглазый чукча выглядел настоящим белым человеком. И вдруг догадка вспыхнула в голове капитана. Еще раз внимательно вглядевшись, он спросил:

– Вы – белый?

– Это не имеет никакого значения, – учтиво ответил Джон.

– Мы прибыли на ваше судно, чтобы заявить протест от имени Советской республики, – стараясь отчетливо выговаривать слова, произнес Антон.

– И вы – тоже? – капитан был так поражен, что изумление ясно было написано на его лице.

Вошедшему с бутылкой в руке стюарду он быстро приказал что-то, и тот немедленно удалился.

– Революционный комитет Чукотского уезда выражает решительный протест против вашего захода в территориальные воды Советской республики без соответствующего разрешения, – продолжал Антон.

– Кроме того, своим появлением, – добавил Джон, – вы создадите опасность для моржового лежбища, которое может рассеяться и обречь население на голодную смерть.

Капитан все еще не мог прийти в себя от изумления. Он слышал о революции в России, о захвате власти большевиками, но был уверен в том, что все это происходит очень далеко, в лучшем случае где-то возле Владивостока… Но здесь, на дикой Чукотке!.. Большевики, которые заявляют официальный протест!

– Я готов принести извинения, – тщательно подбирая слова, заговорил капитан. – Но наша поездка преследует чисто познавательные цели и организована стараниями и при поддержке дочери Рокфеллера. Это первый арктический туристский рейс. На борту нашего парохода находятся граждане Соединенных Штатов, Канады, представители европейских стран. У нас нет никаких политических и военных целей.

– Но вы знакомы с правилами мореплавания в территориальных водах, – напомнил Антон.

– Да, – ответил капитан, – однако мне, честно говоря, казалось, что здесь никого нет… Я имею в виду представителей власти.

Бесшумный стюард снова возник на пороге. На этот раз он нес большой поднос, уставленный кофейными чашками и вазами с калифорнийскими апельсинами.

– Прошу вас, – пригласил капитан.

Антон вопросительно посмотрел на Джона.

Джон сделал шаг к креслу.

Армоль и Тнарат переглянулись между собой и нерешительно переступили с ноги на ногу.

– Вы тоже садитесь, – сказал им Джон, и капитан удивленно поднял брови: этот рыжеволосый дикарь распоряжался здесь, словно дома.

Антон помог Джону очистить апельсин. Тнарат и Армоль довольно быстро освоились с фруктами, воспользовавшись собственными охотничьими ножами.

– Нам бы хотелось совершить экскурсию на берег, – сказал капитан, отпивая из кофейной чашки. – Я могу гарантировать порядок: пассажиры моего корабля – в основном представители деловых кругов, интеллигентные люди.

– Это совершенно исключено, – ответил Джон. – Малейший шум в селении и в непосредственной близости от берега может спугнуть моржовое стадо.

– Мы могли бы договориться, – многозначительно произнес капитан, – о возмещении ущерба.

– А вы можете заплатить за несколько тысяч моржей и обеспечить продовольствием жителей селения на всю зиму? – с улыбкой спросил Джон. – Кроме людей, надо еще снабдить кормом собачьи упряжки.

– Да, но ведь всегда можно найти какой-то выход, – не сдавался капитан. – Будет просто обидно, если подготовленный с такой тщательностью арктический рейс окажется неудачным.

– Вы достаточно насмотрелись арктических пейзажей с борта вашего корабля, – заметил Джон.

– Но мои кинооператоры, – сказал капитан. – Они заплатили бешеные деньги за право снимать не только пейзажи, но и жизнь местных жителей.

– На Аляске достаточно своих местных жителей, – напомнил Джон. – А вы здесь, к вашему прискорбию, в территориальных водах Советской республики.

– Послушайте! – капитан начал терять терпение. – Мне не первый раз приходится бывать здесь. Правительство его величества русского царя всегда внимательно относилось к мореплавателям и не чинило никаких препятствий. А тут появляются какие-то самозванцы и диктуют мне условия. Соединенные Штаты не признают правительство Ленина, и поэтому я буду поступать так, как сочту нужным.

– Подумайте, прежде чем решитесь высаживаться, – стараясь быть спокойным, посоветовал Антон. – Наши люди вооружены и будут охранять моржовое лежбище.

– Нам не нужны ваши моржи! – сердито заявил капитан. – Но наши туристы сойдут на берег.

– Мы не гарантируем им безопасности, – сказал Антон.

– Мои матросы сами позаботятся о безопасности, – грубо заявил капитан.

– В случае самовольной высадки мы отправим соответствующее сообщение нашему правительству, – предупредил Антон и встал.

Армоль и Тнарат спрятали свои ножи и тоже поднялись с кресел.

Байдара направилась к берегу.

У прибойной черты уже собралась толпа, и впереди всех стоял Орво, встревоженно вглядываясь в лица возвращающихся.

– Кто они такие? – спросил он, едва байдара ткнулась носом о берег.

– Американцы, – ответил Тнарат.

– Что им тут надо?

– Хотят посмотреть, как мы живем, – пояснил Джон.

– Не могли выбрать другое время, – проворчал Орво.

Пока вытаскивали на берег байдару, на пароходе развернули шлюпбалки и спустили парадный трап. Толпа на берегу не расходилась. Люди тесно встали и молча наблюдали за приближающимися шлюпками. В каждой сидели вооруженные матросы, и стволы ружей торчали над головами.

– Что будем делать? – встревоженно обратился Джон к Антону.

– Главное – сберечь лежбище, – ответил Антон. – Они не понимают человеческих слов и, похоже, просто не считают нас за людей.

– Хотя бы попросим их не шуметь в селении, – робко сказал Армоль.

Моторные шлюпки шли на веслах, – может быть, капитан учел просьбу не производить большого шума.