Игорь Веселов - Нестрогое соотношение сердца, души и родства

Едем долго. Хочу есть, но особенно пить. Да и в туалет не плохо бы – решилась заскулить. Кажется, поняли – остановились.

Бр-р-р! Какая холодрыга – словно лето сменила поздняя осень. А эти безлюдные ярко-зелёные холмы вокруг? Никогда тут не была. И где, наконец, Шурик? Издалека доносится солёность моря, так знакомая по нередким выездам, в клетке, на пляж со своей хозяйкой.

Дали, подведя к ручью, полакать воды (аж зубы заломило) и на землю накрошили сухого печенья. Наслажденье.

Новый господин повёл обратно, не отпускает. Я и не собиралась бежать. Куда? Надо являться полной дуррой, чтобы сейчас улепетнуть от них.

Только разместились, как по стёклам закапал частый дождь. Вскоре двое с гортанной интонацией о чём-то заспорили.

Что же Жулю ждёт впереди – какая жизнь? Бедная моя судьба. Продолжается подкожная мелкая дрожь и хвостом совсем не хочется вилять.

___________________________________//____________________________

Страшно потерять мужа, но ещё более невыносимо таким образом. Родной и любимый, как мне жить дальше без тебя, такого прекрасного и замечательного?

А ведь ещё недавно истерила его своими бабьими претензиями. Всё думала – изменю мир к лучшему. И была отчаянно не права!

Но если здраво рассудить (и мама говорит) – не из-за меня же это случилось. Вот и следователи рыщут по деловым связям покойного. Основные подозрения лежат там. Правда ведущий дело майор вдобавок интересовался обстановкой в семье и где я находилась на предполагаемый момент убийства Саши.

Понятно, что возмущена подобными вопросами. Но такова их работа и оскорбляться, считаю здесь неуместно.

И, конечно, загадка загадок – зачем и кому понадобилось лишать Шатрова сердца? Тут наверняка два варианта: либо взяли для каких-то донорских опытов (и «заказчик» вряд ли руководствовался слепым выбором), либо совсем из ритуально-сектантского, раз ещё детородный орган отрезали (и опять – почему именно он?)

В общем, форменный ужас! Остаётся только молиться день и ночь. Но отвлекает слабо и глаза полны слёз, а мои страдания продолжают быть эмоционально свежими.

Ко всему прочему, общаясь с полицией, уразумела – никто, до сих пор, не дал ответа по поводу обнаружения тела в том заштатном, почти медпункте. Весь персонал этого заведения так толком и не смог объяснить – как оно попало к ним? Нет версий и – почему так достаточно далеко от места нападения отвезли труп и где, а главное кем было совершено хирургическое надругательство?

Другими словами – логических зацепок не существовало. И постоянно меня преследует (прямо вижу перед собой) то, каким синюшным стало его лицо и эту полуоткрытую рану на левой части груди, когда пришла на опознание в морг.

Тогда во мне всё перевернулось, пусть и была заранее предупреждена. Но когда откинули простынь – потеряла сознание….

Если же обобщить усилия полиции: с уликами никак и следствие, знаемо, зашло в тупик.

Ещё жалко Ромку – отец значил для сына много. Вспоминается и собака Жуля – наша ведь животина, домашняя.

Пропади ты пропадом говно – Рейкьявик! Хотя он-то вряд ли причём. Просто вынуждено ищу глобальную причину, если она даже самая нелепая.

И хочется завыть на весь мир. Рухнула такая женская неизбывная мечта – чтобы и в 70 лет муж спросил – что ты хочешь, любовь моя?

_______________________________________________________________

Бытие

12.11-12. Когда же он приближался к Египту, то сказал Саре, жене своей: вот, я знаю, что женщина, прекрасная видом;

И когда Египтяне увидят тебя, то скажут: «это жена его»; и убьют меня, а тебя оставят в живых;

_______________________________________________________________

Неочевидное «уравнение».

Идиотизм по своей сути разносторонен (числитель) гениальность узкопрофильна (знаменатель). В итоге получается дробь равная среднестатистическому уму.

___________________________________//____________________________

Мне – Йону Йогурдсону уже 52. Сегодня собрался консилиум врачей. Вердикт вынесли единогласный – требуется срочная пересадка сердца и тянуть с этим – смерти подобно.

Деваться здесь некуда (по уверению специалистов – сердце за последний год стремительно начало хиреть и может в любой момент сделать остановку). И теперь с животным страхом приходится подписывать бумаги давая, таким образом, согласие на внесение собственной персоны во всемирную поисковую систему подходящего донора для меня.

А значит остаётся лишь ждать с кучей философских раздумий о бренности всего живого.

Кто же такой я? Да ничего особенного. Родился и до сих пор обретаюсь в Хусавике, тот на севере Исландии, притулившись на восточном берегу залива Скьялуфанди. Этот город ещё называют «китовой столицей». Там и школу заканчивал.

У моих пожилых родителей один сын, но тут запутанная история.

В день моего совершеннолетия мама – Якобина Сигурдурдоттир, сидя семейным узким кругом за праздничным столом, почему-то именно сейчас решилась рассказать о подробностях появления на свет её чада.

Оказывается, был брат – близнец, который исчез при трагических обстоятельствах. Моему удивлению, конечно, нет предела – по какой такой причине про этот факт говорится столько лет спустя? И что значит пропал?

Мамин взгляд скорбно потухший.

– Йонис (так звался своими), дорогой ты наш, вам было по дню, когда случилось землетрясение….

– Как так?

Отец же, вообще, закрыл лицо руками – ему тяжело.

А у их дитя присутствует сплошная ошарашенность:

– Ничего не понимаю! Объясните, наконец! Я – то почему выжил?!

– В ту ночь, в роддоме, нас сильно тряхнуло. И в самый момент тебя принесли ко мне на кормление. Но вот Стефаун, мы успели дать ему имя, лежал в кроватке совсем рядом – другая палата. Медсестра после первого толчка, сразу выбежала. Я же с тобой за ней. К счастью или сожалению дорогу преградила упавшая, буквально в сантиметрах, балка, – повисла тягостная пауза.

– А дальше? – нетерпение сжигает и захлёстывает.

Тогда уже папаша с глазами побитой собаки:

– Дослушай, сынок. Из рожениц в больнице находилась лишь твоя мама, а из медперсонала та самая, у которой был на руках и дежурный акушер. У нас в любом месте «исландская концентрация», – он пытается даже иронизировать.

– И слава Господу нашему, что вы с мамой чудесным образом выжили в этой катастрофе. Но нет с нами теперь Стефауна, а среди обломков наполовину разрушенного здания нашли лишь погибшего врача мужчину. Ни пожарные, никто иной других человеческих останков не обнаружили, – голос его подрагивает, выдавая большое волнение.

Мне ещё не доводилось раньше видеть отца таким.

– А пробовали разыскать эту медсестру? Ей и моему братику видимо удалось спастись, раз их тела так и не обнаружили. Тогда зачем скрываться? – пытаюсь поделиться догадкой и вопросами, с которыми, наверняка, ровно восемнадцать лет живут мои родители.