Борис Гончаров - Вариант сублимации Книга 2

Ps. Может и меня приговорят к расстрелу из рогаток за то, что Ваше «отношение не может измениться», однако, потом, думаю, заменят арестом на 15 суток, по причинам моей нетрезвости и моратория на смертную казнь. Но Вам зазря убиваться не надо, не стоит. Напрасное это занятие. Скоро весна.

2. Разговоры запросто

Тут вот внезапно, вдруг пришло от Вас письмецо, изумительно-нелогично-непоследовательная Катерина Матвевна. Поэтому соответствую продолжением. Во-первЫх строках письма шлю я Вам привет. А ещё хочу сказать и даже упредить, что следом пристёгнуты и идут к Вам аж четыре как бы лирико-политических письма. И Вы понапрасну убиваетесь, бесподобная Катерина Матвевна, и тем туманите свои очки, портите чучхэ-раскосые глазки и сушите лицо вокруг них, что ведёт к скукошиванию эпидермиса, который не восстанавливается никакой зубной пастой, и только отчасти – мужским кремом после бритья.

P.s. Не будьте Ксантиппой (читайте Э.Роттердамского, «Разговоры запросто. Супружество»).

Впрочем, прошу пардону и остаюсь, борец за счастье женского персонала – женоненавистник Ф.И.Сухов.

3. Прошла пятница, 13-ое…

Добрый день, весёлая минутка – бесценная Катерина Матвевна. За прошедшую отсрочку не обессудьте, видно, судьба моя такая. Как бы о своём. И потому надо бы уточнить. Ведь зАмок и замОк – это не совсем одно и тоже, как время разбрасывать камни и время строить из них, любовь и влюблённость. Правда, в этих, крайних не ударение (форма) меняет смысл, а содержание. Правильно сказать – что в жизни: не держит, а удерживает. Держит в жизни еда (не будет продуктов питания, жизнь пресечётся, как пресекается род от отсутствия продолжателей его). Это очевидно. А вот удерживает – другое дело. По поводу удержания любовью, детьми, внуками – это скорее софизм. Потому что, после рождения и до некоторого возраста (а это может быть более 25% практического срока биологической жизни) у человека нет детей и т.б. внуков и не обязательно наличие любви (она может быть мнением), а он живёт. Зато злость и любопытство присутствуют в человеке даже до его физического рождения. Из любопытства он рождается (хотя и орёт благим матом при этом, но – это от злости по несоответствию реального и ожидаемого: думал – воля, а его тут же спеленали, как Вас, Катерина Матвевна – помните?). А попробуйте отнять, например, у ребёнка игрушку, может и укусить. Таким образом, Ваш тезис, любезная Катерина Матвевна, не выдерживает критики, а мой – ближе к сермяжной правде жизни. Много зависит и от того, как Вы, любознательная Катерина Матвевна, лодку назовёте. Капитан Врунгель так прямо и сказал: – Как лодку назовёте, так она и поплывёт. Можно назвать: «гарем лживого во всём пикапера и дурака». А можно: «группа покладистых, душевных и милых товарищей с братского Востока, а впереди всех, на лихом коне – бесценная и умная, но зацикленная Катерина Матвевна, с устройством, которое ей очень нравится, в седельном мешке». Вроде бы существо от этого не меняется, но вот впечатление – очень. Ищущая Катерина Матвевна, второе Ваше пришествие как можно назвать? Если воспринимать его (пришествие) с учётом Ваших, любознательная Катерина Матвевна, подробностей, настойчивости, повторяемости, почты и т.п., то так оно и есть: эксперимент на фоне. Плюс к тому: при моих неоднократных убедительных попытках доказательно объяснить, что все эти Голландия, Москва, Воронеж и др.– это не моё. Мне не лучшим образом чувствуется, когда мне приписывают то, чего нет. И Вы, Катерина Матвевна, после всего этого опять припёрлись? Теперь – во второй раз, но без Житинского и телеги? Так знайте, бесценная Катерина Матвевна, что хотя классовые сражения на сегодняшний день в общем и целом завершены, и час вечной весны настаёт, однако, случилась у нас – по Вашей зашоренности, Катерина Матвевна – лирико-политическая заминка. Потому что именно мне, как сознательному футболисту и борцу за свободу женского персонала, такой Ваш футбол не нужен. А всё-таки хочу приписать для Вас, разлюбезная Катерина Матвевна, что иной раз такая тоска к сердцу подступит, клешнями за горло берет. Думаешь, как-то Вы там сейчас? Какие нынче заботы: охраняете ли холодильник, как прежде, играете ли в такую умную игру, как шахматы – на раздевание, и – с кем, будете ли кататься на самосвале или на тракторе до своей усадьбы и обратно – до того, как лечь,.. и насколько у Вас при этом будет край юбки выше колен, будете ли кормить опять соседскую корову или дрессировать очередного поросёнка в отсутствие кота? Управляетесь или как? Должно быть, в этом году непросто будет? И нашей разлуке продолжать тянуться? Простите великодушно, и мне кое-какое дельце надобно уладить: ещё маленько подсобить своей левой ноге, потренировать – она оченно даже полезна, т.к. в футболе мне бегать по левому краю нападения. А ежели вовсе не судьба нам свидеться, Катерина Матвевна, поскольку, может статься, мне не только с чёрной повязкой, как Нельсону, но и на деревяшке, как Сильверу – навечно (что с непривычки конечно вроде бы даже и грустно), вспомните, что не один на свете я и «сотрите слёзы с глаз». Тому опять же остаюсь свидетелем – товарищ, футболист и борец за счастье интернациональной революционной пролетарской группы «Женщина и социализм», Сухов Фёдор Иванович.

4. Передо мной явилась…

Дорогая Катерина Матвевна, шлю Вам свой пролетарский привет и грузинские целования. Только Вы не думайте, голубушка, что грузинские – это на 200 мм. выше колена, скорее – это в ухо (как делает Джемма). И предположить не смел, беспокойная Катерина Матвевна, что Вы так озаботитесь не своей ногой, и к тому же – мужской, памятуя о Раневской, которую Вы мне так усиленно впендюриваете. Обязан Вас предупредить, что Фаина Георгиевна указывала на отсутствие женского интереса к мужским ногам, как признак женского ума. Конечно если Вы, Катерина Матвевна, понимаете – о чём это. К слову сказать, небезызвестный Вам интернет приписывает фразу об уме женщины в связи с мужскими ногами как Раневской, так и Дитрих (но уточнить авторство за давностью лет уже затруднительно, а спросить непосредственно невозможно). Здесь же можно было бы отметить их равноправие (что само собой разумеется, т.к. они обе – еврейские женщины) в приведённой Вами и мной фразе. И вполне можно допустить их соавторство (но Дитрих, кажется, родилась всё-таки раньше), исходя из парадоксального естества сущности фразы. Вместе с тем, у обеих она звучала бы по разному, если бы это теперь можно было услышать: у Дитрих – это был бы снобизм, а у Раневской – вульгаризм. Мне так думается. Бесценная Катерина Матвевна, уж Вы не обессудьте не очень молодого человека за его, как бы проявленную, грубость или хохляцкое невнимание – имею в виду себя. Честное пионерское, ведь Ваше второе пришествие спровоцировано лишь желанием следственного эксперимента. И этому желанию я, как есть представитель мужского населения, обязан был – если женщина просит. Больше того, признаюсь Вам, Катерина Матвевна, что в печали и даже отчаянии, и ручку с бумагой и конвертами подарил соседскому хлопчику, полагая, что Вам ничего более и не потребуется от меня. Это вот мне что-то понадобилось, потому и заглянул на почту. А тут – Вы, такая совпадения. Это ж прямо именины сердца. Опять нет повода не выпить. Но мне пока не рекомендуется по известной причине, такая жалость. Разлюбезная Катерина Матвевна, «Спасибо Вам и сердцем и рукой//За то, что Вы меня – не зная сами!»(126) предупредили о походе Вашем с сестрой (только?) «на концерт». Обратно Вам скажу, меломанная Катерина Матвевна, а возможно ли сделать так, чтобы сестра побыла бы не только на концерте, а и какое-то время со своим (дай бог ему)? Чтобы может и мне бы приобщиться к высокому пролетарскому искусству, отправившись вместе с Вами, дорогая Катерина Матвевна, «на концерт» али представление, какое ни есть в каком театре и городе (как это было в «Хождении по мукам»)? Кроме конечно Парижа, Лондона али Москвы, потому как проживание там кусается (что в гостинице, что в частной квартире), да и языков не знаю, как и комдив Василь Иваныч. И опять же остаюсь … ну, да Вы помните («Вы всё конечно помните…»(21), жив, здоров, чего и Вам желаю, Сухов Фёдор Иванович.