Валерий Лохов - Соль Земли

У реки остановились на ночлег. Казаки снимали седла с усталых лошадей, поили их водой. Задымили костры, понесло запахом варившейся каши. Вокруг бивака поставили несколько часовых. К полуночи все затихло. Раздавался только храп спящих казаков, положивших в изголовья седла. Не спит Никита, ждет своего времени. Луна, то спрячется за тучку, то светит ярко своим круглым ликом.

– Пора – решает Никита и направляется к телеге с клеткой, где был выставлен часовой. Ничего не подозревавший казак подпустил его близко, подумав, что тот проверяет бдительность. Ударом кулака Никита сбивает часового и в рот вставляет кляп. Затем крепко связывает тому руки и ноги. Управившись с охраной, он отпирает клетку и принимает на руки Машу. Нельзя терять и минуты, это понимают оба и взявшись за руки, ныряют в темноту. Бегут из всех сил, пока не устали и не упали на землю, свободные и счастливые.

По слухам, селян Никита и Маша ушли из этих мест далеко, за Уральский камень и больше в здешних краях не появлялись. Но до Уральского камня было еще ой как далеко. Радуясь тому, что оба спаслись, они неустанно шли и шли, как можно дальше от тех мест, куда им уже никогда не вернуться. Когда Маша устала, Никита подал свою руку, и они еще долго двигались, расходуя силу Никиты на двоих. Но вот и она иссякла. Уставшие до изнеможения, они постучались в окошко одного из домишек. Это глухая деревня стояла вдали от больших проезжих дорог и об ее существовании могли не знать военные, чьи отряды появлялись то здесь, то там в поисках мятежников. Подходили к селению уже затемно, что не могли быть обнаружены другими селянами. Любопытных хватает везде. Окошко уже светилось тусклым светом. Никита легонечко постучался по окосячине. Стекла то в окошке не было, растянутый бычий пузырь оказался на его месте. Заскрипели двери и на порожке появилась седая старуха. Даже в сумерках были видны ее длинный, крючковатый нос и седые косы.

– Чего надобно? – шамкнула она беззубым ртом – на постой, что ли?

– На одну ночку лишь пусти нас – попросил ее Никита – утром с спозаранку уйдем.

Старая женщина долго не раздумывала.

– Проходите. На одну ночку пущу.

В доме полумрак, говорит жировик, поставленный на приступок печи. Присели на чурбаны у дощатого стола.

– Сейчас спедать будем – проговорила старая и запалила второй жировик, стоящий на столе.

Принесла хозяйка две чашки с кашей и два куска хлеба. Слаще меда показалась эта просяная кашка, варенная на воде. Управились быстро и приложились к чашам, в которых оказался терпкий, кислый квас.

Усталость буквально валила с ног. Видя, что гости, засыпая, хлопают глазами, предложила:

– Ложитесь на печку. Сама улягусь на лавку.

По приставленному к печи чурбану, взобрались на печку и укрывшись пологом, прижались друг к другу. Хотя сон и сморил их очень быстро, среди ночи пришлось проснуться от нестерпимого зуда. Оказалось, что кроме хозяйки в доме проживали жгучие клопы, которым новые жители пришлись по вкусу. Спали плохо, с перебоями, почесывая укусаные места и чертыхаясь на эту напасть. Проснулись рано, с первыми лучами Солнца. Бабуля была уже на ногах и что-то бурчала под нос, орудуя ухватом в своей маленькой кути.

– Садитесь за стол – пригласила она гостей, видя, что те спустились с печи. Упрашивать их долго не нужно, и Маша с Никитой принялись за еду, которой на этот раз служила пареная репа.

Внимательно присмотревшись к гостям, сказала:

– Ты девка облачись мужиком, да косы отрежь. Глядишь и спасешься.

Приглядевшись внимательней, напутствовала:

– Трудная будет у вас судьба, через много пройдете. Но будете счастливы. Его вы найдете в далекой Сибири.

– Как зовется ваша деревня? – спросил Никита старушку перед уходом.

– Потеряшкино – чуть с иронией ответила та-вам повезло, что угодили к нам, душегубы сюда не заезжают. Она, конечно, догадалась от кото скрываются эти молодые люди, хоть и прятал Никита свою саблю и пистолет под камзолом. Бросить оружие побаивался, мало ли что может случится в опасном пути. Послушались и совета старой женщины. Выйдя из домика, уже в лесу отыскали пенек. Положила Маша свои две косы на черный неровный обрубок дерева, а Никита очень осторожно отсек их собственной саблей.

Поглядев на Машу улыбнулся и обнял: – Ничего, я тебя и такую буду любить.

Задумались молодые люди, как быть дальше, куда идти? Из пропитания лишь маленький узелок, что дала хозяйка бедного домика в дорогу своим ночным, незваным гостям. А самое главное для них проблемой стала смена одежды. Если схватят Никиту в военной форме, сразу догадаются, что он дезертир, сбежал из военной части. А Машу, признав в ней девицу могли и изнасиловать. Сидеть некогда, решили двигаться. Никита знал, что Стенька Рази находится где-то на Волге. Оттуда идут его известность и слова. А путь на Волгу одни, надобно идти на Восток. И эту дорогу всегда покажет утреннее Солнце.

– Идем на Волгу – говорит Никита Маше – там будет наше спасение, у Стеньки Рази.

Маша уже знала о таком, не однажды слышала от селян об этом могучем народном заступнике. Да и сама уже приняла участие в бунте. Хотели соединиться с войском Разина, да вот не получилось.

Шли вдоль дорог, идущих в заветную сторонку. Миновали большие села, заходя в малые деревни, прося милостыню на пропитание. Однажды, на третий день пути, подошли к большой деревне, посреди которой стояла даже небольшая церквушка. Спрятались за деревья, так как из нее неслись громкие крики и выстрелы. По улицам неслись люди, а за ними гонялись всадники, размахивая сверкающими саблями. В скором времени все прекратилось, наступила тишина. А потом из деревни выехал отряд всадников. За собой они гнали связанных крестьян. А в самом конце шла повозка с большой клеткой, в которой сидело трое бородатых мужиков. Когда они скрылись за излученной дороги, Никита и Маша решились войти в деревню. Хоть и страшно, но идти надобно. Улица пустынна, ни души. Лишь кое где у домов видны убитые крестьяне.

– Идем в дом – говорит Никита Маше – может там что и отыщем.

Выбрав дом, у которого двери были распахнуты, они вошли во внутрь. Собачка с рассеченной головой лежала около своего маленького домика и путь в дом был свободен.

В доме пусто, ни одной души. Привычно Маша отыскала в печи похлебку, а на занавешенной полке хлеб. Наскоро поели и среди всякого хламья и лохмотьев отыскали для себя одежды. Никита сменил военную на армячишко и подпоясался кушаком. Стал похож на моложавого крестьянина. Маша сменила платок на мужскую шапку и стала похожа на молодого парня. Отыскав в кладовой старый кафтан, быстро скинула платье и одела его, опоясав талию кушаком на три оборота. Поглядели друг на друга и горько улыбнулись.