Иван Гончаров - Полное собрание сочинений и писем в двадцати томах Том 5

8

193

– Ба, да ты [уж] просыпаешься!

1– сказал Штольц, садясь на диван с сигарой. – Ну, продолжай:

Измен волненье,

Предрассуждений приговор,

Толпы безумное веленье

Или блистательный позор.

2

– А что ж, это неправда? не так? Разве мы сегодня не видали, как

3перед этим Хохоревым жеманились и ежились

4все эти франты с стеклышком в глазу, которые глядели на меня

5через плечо [и едва сквозь зубы], когда ты меня рекомендовал,

6и едва сквозь зубы проговаривали: «Очень рад… приятно…» А что такое Хохорев?

194

Денег много: да они и денег его не увидят, а разве даст он им пообедать да натрут они у него полы ногами… Не правда это?

– Правда, да всё это старо. Ты, сидя в своем углу и не показывая носа никуда, не заметил, что уж этот вопрос решен, к нему привыкли…

1

– Ты посмотри, – продолжал Обломов, – [есть] ни на ком здесь нет ясного, покойного, человеческого

2лица:

3[за‹бота›] у одного забота – завтра в присутственное место зайти,

4у другого еще ‹ 1 нрзб› внутри, что он нищ ‹?› и за ним остался товар на бирже, что он опоздал, и он роет себе мозг, как бы отбить у соперника послезавтра,

5третий бледнеет и теряет голову, как бы провести свой проект,

6четвертый мучается, бегает, ищет, добивается привилегии на какой-то новый чин, который выдумал для завода, четвертый

7отдал свой капитал в предприятие и с ним привязал всего себя туда же,

8день, ночь переживает в вечной работе духа, [и о чем] мучительно следит за ним, утром чуть продерет глаза, хватает газеты, [и] глаза бегают, как у сумасшедшего…

9

195

– Чудак! – сказал Штольц, – ведь это жизнь!

1

– Какая же это жизнь!

2Разве это жизнь, что вон этот толстобрюхий мещанин нажил четыреста тысяч, – тут бы в затишье куда-нибудь, в родной город, да спокойно доживать, а он каждый день в засаленном зипуне и в личных сапожишках стоит между бревнами и досками да меряет, считает, ‹л. 66 об.› бранится…

– Нехорошо только, что в засаленном зипуне, а что он ходит каждый день мерять да считать – это прекрасно: он дело делает.

– А вон Игнатий Иванович рвался из всех сил, чтоб занять теперешнее место, всю жизнь просидел в кабинете, с бумагами, с докладами. Его знают, любят [и деньги есть] – семья большая, детей женил, имение отличное – как бы, кажется, не отдохнуть, а он, что ты думаешь, [ищет] добивается еще какого-то места…

– И прекрасно делает.

3

– Когда же пожить, отдохнуть…

196

– Да это и жизнь, это

1и отдых. Временный отдых

2всё равно что сон: переспал человек, и тяжело, и гадко ему [так и разваливается]. От отдыха [он] человек разваливается скорее, нежели от труда. Ты видал ли развалины? Отчего они развалины? Оттого что в них не живут.

3

– Нет, это не жизнь, а беготня, искажение того идеала, который дала

4природа целью человеку…

– Какой это идеал?

– Покой.

– Нет, труд.

5Ну, скажи мне, какую бы ты начертал себе жизнь?

– Я уж начертал.

– Что это такое? Как бы ты жил, чтоб быть по-твоему счастливым?

6

– Как! – сказал Обломов, перевертываясь на спину [и прини‹мая›] и глядя в потолок, – да как: уехал бы в деревню.

– Что ж тебе мешает?

– План не кончен. Потом бы уехал не один, а с женой…

– А, вот что. Кто мешает? С Богом.

7[Ну, даль‹ше›.] Что ж дальше?

197

– Ну, приехал бы я в новый [отлично] покойно и изящно устроенный дом… [Я говорю тебе это как мечту, потому что нужны большие размеры, состояние…

– Достанется по наследству. Всё это возможно; наживи.

– Поздно. Ну, потом.] [Зачем же большое состоя‹ние›?] Ну, потом в окрестности жили бы добрые соседи, ты например. Да нет, ты не усидишь на одном месте…

– А ты разве навсегда бы поселился и не сдвинулся бы с места?

1

– Ни за что! И из деревни бы не выехал.

2

– Что, если б все так думали, ведь тогда ни пароходов, ни железных дорог не нужно: кто бы стал ездить по ним…

3‹л. 67›

198

– Кто хочет.

1Мало ли управляющих, приказчиков, купцов, чиновников…

2

– Ты кто же?

3

Обломов замялся немного.

4

– К какому же разряду общества [принадлежишь ты] причисляешь ты себя?

В это время Захар вошел, неся кучу тарелок и салфетку.

5

– Что это? – спросил Штольц.

– Барин ужинать, чай, будет…

– Не надо, поди. [Ты слышал]

– Может быть, ты не захочешь ‹ли› съесть чего-нибудь? – сказал Обломов.

– Я не хочу, – отозвался Штольц.

– Ну так и я не стану, – прибавил Обломов, – дай мне квасу.

– Что же вы-то такое? – настойчиво допрашивался Штольц.

– Ах, Боже мой! Ты слышал, Захар назвал меня.

6

– Барин! – повторил Штольц и захохотал.

– Ну, джентльмен, [что ли].

7

– Нет, нет, ты не джентльмен, ты барин! – [заме‹тил›] продолжал с хохотом Штольц, – джентльмен

199

не протянет ног слуге, чтоб

1натягивал чулки, и не позволит причесывать себя.

2

– Да, англичанин так не позволит из скаредности,

3потому что там

4не очень много слуг, а русский…

– Джентльмены везде одинаковы.

5Но, однако,

6продолжай дорисовывать мне идеал твоей жизни. Ну, добрые приятели вокруг: что ж дальше? Ну, как бы ты проводил дни свои?

– Ну вот, встал бы [рано] утром, – начал Обломов, подкладывая руки под затылок, и по [всему] лицу разлилось выражение покоя [и лени]: он мысленно был уже в деревне, – погода прекрасная, небо синее-пресинее, [без обла‹ков›] ни одного облачка. Одна сторона дома

7обращена [была] у меня балконом на восток, к саду,

8другая [к сл‹ужбам›] на двор, [к служб‹ам›] на кухню, сарай, конюшни.

9В ожидании, пока проснется жена, я надел бы шлафрок и походил по саду,

10там уж нашел бы садовника – поливали бы цветы, подстригали кусты, деревья.

11Вот отворяется ‹л. 67 об.› [и окно на] дверь на балкон – как грациозное явление:

12жена в блузе, в легком чепчике, который чуть-чуть держится [готов слететь], того и гляди слетит с головы… «Чай готов!» – говорит она. Какой поцелуй, какой чай, в покойном кресле, около стола,

200

на котором и сухари, и сливки, и чего-чего не наставлено.

1

– Потом?

– Потом, надев просторный сюртук или куртку какую-нибудь, обняв жену за талию, углубиться с ней в бесконечную длинную темную аллею

2и выйти к речке, к полю… Река чуть плещет, колосья волнуются от ветерка,

3сесть в лодку, жена правит…

4

– Да ты поэт!

5– посмеиваясь, сказал

6Штольц. – Потом?

7

– Потом можно зайти в оранжерею,

8посмотреть персики, виноград, сказать, что подать к столу, потом воротиться, слегка позавтракать и ждать гостей. А тут то записка к жене от какой-нибудь Марьи Петровны, то книга, то ноты, оттуда прислали

9ананас в подарок, или у самого в парнике созрел чудовищный арбуз, пошлешь к доброму приятелю к завтрашнему обеду и сам туда отправишься… А на кухне в это время так и кипит: повар в белом как снег фартуке и колпаке суетится, [то] поставит одну кастрюлю, снимет другую, там помешает, тут начнет валять тесто, там выплеснет воду… ножи так и стучат… крошат зелень… там вертят мороженое.