РИЧАРД ХИЛЬДРЕТ - БЕЛЫЙ РАБ

Одним из ближайших соседей майора Торнтона был капитан Робинсон, человек, с которым у майора происходили частые столкновения.

Однажды в воскресное утро, проходя по дороге, ведущей к Окленду, я повстречался с капитаном Робинсоном, который ехал верхом в сопровождении слуги. Капитан остановил меня и спросил, не я ли накануне принес ему письмо от "этого подлого мошенника Торнтона", касавшееся ограждений болотистых участков. Я ответил, что действительно накануне принес письмо, в котором говорилось о разграничении участков, и передал его управляющему.

- Хорошее письмецо, нечего сказать! - воскликнул капитан. - А знаешь ли ты, паршивец, что если б мой управляющий знал свои обязанности, он спустил бы с тебя штаны и всыпал бы тебе за труды сорок ударов плетью?

В ответ я позволил себе заметить, что всего-навсего передал послание хозяина, и несправедливо будет счесть это за провинность.

- Заткни глотку, заткни свою поганую глотку, мерзавец! - заорал он. - Я научу и тебя и твоего хозяина, как оскорблять джентльмена! Том! Подержи-ка этого проходимца, пока я выколочу пыль из его новенькой куртки!

Спеша выполнить приказание, верный слуга Том соскочил с лошади и сгреб меня в охапку. Я энергично сопротивлялся, да и сил у меня было больше, чем у противника, так что я справился бы с ним без особого труда, если б на помощь слуге не поспешил его хозяин. Их было двое против меня одного. Общими усилиями они повалили меня наземь и, сорвав с меня куртку, связали мне руки. Затем, снова вскочив в седло, капитан осыпал меня градом ударов, пока не сломался его хлыст. Удовлетворив свою ярость, капитан пришпорил коня и умчался. Том последовал за ним, даже не подумав развязать меня.

Когда они скрылись из виду, я принялся искать свою куртку и шляпу. И то и другое исчезло. Утащил ли их слуга или хозяин - мне так и не удалось узнать.

Мой хозяин, узнав о происшедшем, пришел в бешенство. Первым побуждением его было вскочить на лошадь, отправиться к капитану Робинсону и потребовать у него объяснений. Но он вспомнил, что на следующий день назначено совещание окружного суда, на котором должны были разбираться важные для него вопросы. Он будет иметь возможность повидаться там со своим поверенным и посоветоваться с ним. И, подумав еще немного, майор решил, что вообще благоразумнее будет отложить разговор с капитаном, пока он полностью не выяснит, каково отношение закона к этому вопросу.

На следующий день мистер Торнтон взял меня с собой в город, и мы направились прямо к поверенному, которому я изложил дело во всех подробностях. После этого майор спросил, какого удовлетворения он вправе требовать, согласно закону.

Адвокат ответил, что закон в этом вопросе вполне ясен и наказание, которое должен понести обидчик, несомненно достаточное.

- Нередко встречаешь людей, - заметил адвокат, - которые ничего в этом деле не смыслят и потому готовы утверждать, что в странах, где существует рабство, закон не ограждает раба от насилий со стороны свободных людей. Им представляется, что в рабовладельческих штатах свободный гражданин вправе отстегать любого раба. Они глубоко ошибаются или намеренно делают вид, что ничего не понимают. Закон подобного произвола не допускает: свою защиту он простирает одинаково как на свободных, так и на рабов, с этой точки зрения не делая никакого различия. Если насилию подвергнется свободный, он вправе предъявить к обидчику иск. Если насилию подвергся раб, иск за него предъявляет его законный покровитель и защитник - хозяин. Итак, майор Торнтон, дело совершенно ясно: вы вправе предъявить иск к капитану Робинсону, и я могу уверить вас, что решение суда будет целиком в вашу пользу… Вы, надеюсь, можете доказать, что все произошло именно так, как вы мне рассказали.

- Доказать? - воскликнул мой хозяин. - Еще бы! Да вот и сам Арчи, с которым все это произошло.

- Да, сэр, разумеется… Но вы забыли, что показания раба против белого недействительны.

- Но тогда что проку в вашем законе? - с возмущением воскликнул майор Торнтон. - Арчи был один, когда капитан накинулся на него и избил. Не можете же вы считать его таким дураком, что он решится возвести напраслину на белого? Как, сударь? Несмотря на защиту того самого закона, о котором вы столько наговорили, капитан Робинсон может избивать моих негров сколько ему заблагорассудится, и я не буду вправе требовать удовлетворения? Ко всем чертям ваш закон в таком случае!

- Но поймите сами, сэр, - возразил адвокат, - поймите сами, как опасно и неудобно было бы разрешить рабам свидетельствовать против белых!

- Вы правы, - с иронической усмешкой согласился мой хозяин. - Это и в самом деле было бы весьма неудобно для кое-кого из моих соседей… Да, весьма неудобно… Ну что же, сэр, раз закон не может дать мне удовлетворения, я сам расправлюсь с обидчиком. Я не позволю так обращаться с моими слугами. Я отхлещу хлыстом этого мерзавца Робинсона, как только он мне попадется на глаза, и дело с концом!

С этими словами майор Торнтон поднялся и покинул кабинет адвоката. Я последовал за ним.

Не успели мы сделать и нескольких шагов по улице, как моему хозяину неожиданно представился случай осуществить свою угрозу, - навстречу нам попался капитан Робинсон, у которого, повидимому, также оказались дела в окружном суде.

Не тратя времени на разговоры, майор накинулся на него - и удары хлыста обрушились на плечи моего обидчика.

Капитан Робинсон выхватил пистолет. Мой хозяин, отбросив хлыст, тоже схватился за пистолет. Капитан выстрелил, но промахнулся. Тогда прицелился мой хозяин.

- Не стреляйте! - закричал капитан. - Я безоружен! - Майор Торнтон на мгновение заколебался и опустил пистолет.

Вокруг нас за это время успела собраться толпа. Какой-то приятель капитана подал ему заряженный пистолет.

Противники снова прицелились друг в друга и одновременно выстрелили. Капитан Робинсон упал, тяжело раненный, а выпущенная им пуля насквозь пронзила одного из присутствующих - цветного, не раба, но свободного человека, единственного, который сделал попытку помешать этому необычайному поединку. Несчастный упал мертвым, а толпа в один голое решила, что "так ему и надо. Незачем было этому цветному болвану впутываться в ссору между джентльменами".

Друзья капитана Робинсона подняли его и унесли к нему домой. Мы же с майором Торнтоном с торжеством покинули поле битвы, и тем дело кончилось.

Такие происшествия случаются довольно часто, но весьма редко доходят до суда. Зато победитель сразу же завоевывает славу и всеобщее уважение.

На первый взгляд легко предположить, что, попав к такому хозяину, как майор Торнтон, получая хорошее питание и работая в меру моих сил, я должен был чувствовать себя счастливым.