Жан-Поль Сартр - Дороги свободы. I.Возраст зрелости

– Нет.

– Скажи, есть ли у нее по крайней мере средство...

– Об этом речь уже не идет, мой дорогой, – сказал Даниель. – Это уже дело прошлое.

Он приподнял левую бровь и насмешливо, будто через воображаемый монокль, посмотрел на Матье. «Если он хочет меня чем-нибудь ошеломить, ему не помешало бы унять дрожь в руках».

Даниель небрежно сказал:

– Я женюсь на ней. Мы решили оставить ребенка.

Матье взял сигарету и закурил. Голова его гудела, как колокол, он спокойно спросил:

– Значит, ты ее любишь?

– А почему бы и нет?

«Это о Марсель идет речь», – подумал Матье. О Марсель! Ему не удавалось полностью в этом себя убедить.

– Даниель, – сказал он, – я тебе не верю.

– Подожди немного и убедишься.

– Нет, я имею в виду другое: ты не заставишь меня поверить в то, что ты ее любишь, значит, что-то за этим кроется?

У Даниеля был усталый вид, он сел на край письменного стола, одну ногу поставил на пол, а другой непринужденно покачивал. «Он забавляется», – в бешенстве подумал Матье.

– Ты очень удивишься, если узнаешь истину, – сказал Даниель.

Матье подумал: «Черт! Она была его любовницей».

– Если ты не должен мне ничего говорить, то молчи, – сухо сказал он.

Даниель некоторое время смотрел на него, как будто ему было забавно его интриговать, потом вдруг встал и провел рукой по лбу.

– Все плохо начинается, – сказал он. Взгляд его был полон удивления. – Я имел в виду другое. Послушай, Матье, я...

Он натянуто засмеялся.

– Если я тебе кое-что скажу, ты воспримешь это серьезно?

– Хорошо. Говори или не говори, – рассердился Матье.

– Так вот, я...

– Ты любовник Марсель. Это ты хотел сказать?

Даниель вытаращил глаза и присвистнул. Матье почувствовал, что краснеет.

– Неплохая находка! – восхитился Даниель. – Тебе только того и нужно, а? Нет, мой дорогой, у тебя не будет даже такого оправдания.

– Так говори же, – униженно взмолился Матье.

– Подожди! – остановил его Даниель. – У тебя есть что-нибудь выпить? Виски?

– Нет, – сказал Матье, – но у меня есть белый ром. Прекрасная идея, – добавил он, – сейчас выпьем по стаканчику.

Он ушел в кухню и открыл буфет. «Какую мерзость я ему выдал», – подумал Матье. Он вернулся в комнату с двумя бокалами и бутылкой рома. Даниель взял бутылку и до краев наполнил бокалы.

– Это из «Рома Мартиники»? – спросил он.

– Да.

– Ты туда захаживаешь?

– Иногда. Твое здоровье.

Даниель изучающе смотрел на него, как будто Матье что-то скрывал.

– За мою любовь! – провозгласил он, поднимая стакан.

– Ты пьян, – возмутился Матье.

– Действительно, я немного выпил, – признался Даниель. – Но успокойся. Я был трезв, когда пришел к Марсель. Это уже потом...

– Ты пришел сразу от нее?

– Да. Но с маленьким привалом в «Фальстафе».

– Ты... ты, должно быть, пришел к ней сразу после моего ухода?

– Я ждал, когда ты уйдешь, – улыбаясь, сказал Даниель. – Я увидел, как ты завернул за угол, и направился к ней.

Матье не смог сдержать недовольного жеста.

– Ты меня подстерегал? – спросил он. – Что ж, тем лучше, в конечном счете Марсель не осталась одна. Так что ты хотел мне сказать?

– Абсолютно ничего, старик, – сказал Даниель с внезапной сердечностью. – Я просто хотел объявить тебе о своей женитьбе.

– И это все?

– Все...да, это все.

– Ну, как угодно, – холодно сказал Матье.

Они немного помолчали, затем Матье спросил:

– Как... как там она?

– Ты хотел бы, чтоб она была в восторге? – насмешливо спросил Даниель. – Пощади мою скромность.

– Прошу тебя, – сухо сказал Матье. – Договорились, я не имею никакого права на вопросы... Но ведь ты пришел сюда...

– Что ж, – сказал Даниель, – я предполагал, что ее будет труднее убедить. Но она набросилась на мое предложение со скоростью экономического кризиса.

Матье увидел в его глазах вспышку обиды; он быстро сказал, желая извинить Марсель:

– Она потерпела крушение...

Даниель пожал плечами и стал расхаживать взад-вперед. Матье не смел на него смотреть: Даниель сдерживался, он говорил тихо, но с видом одержимого. Матье скрестил руки и уставился на свои туфли. Он с трудом, как бы для себя самого, проговорил:

– Значит, она хотела ребенка? Я этого не понял. Если б она мне сказала...

Даниель промолчал. Матье продолжил:

– Так значит, ребенок. Ладно: пусть он родится. Я... я хотел его уничтожить. Но все же лучше ему родиться. Даниель не ответил.

– Разумеется, я его никогда не увижу? – спросил Матье.

Едва ли это был вопрос; он продолжил, не дожидаясь ответа:

– Ну вот. Наверное, я должен быть доволен. В каком-то смысле ты ее спасаешь... но я не понимаю, зачем ты это сделал?

– Конечно, не из гуманных побуждений, если ты это имел в виду, – сухо отрезал Даниель. – Ром у тебя просто гадость, – добавил он. – И все же налей мне еще.

Матье налил ему и себе, и оба выпили.

– Итак, что ты теперь собираешься делать? – спросил Даниель.

– Ничего. Больше ничего.

– А эта девочка, Сергина?

– Нет.

– Вот ты и свободен.

– Ты так считаешь?

– До свидания, – вставая, сказал Даниель. – Я пришел вернуть деньги и немного тебя успокоить: ей больше нечего бояться, она мне доверяет. Вся эта история ее потрясла, но по-настоящему Марсель не несчастна.

– Ты на ней женишься. – повторил Матье. – Она меня ненавидит, – вполголоса добавил он.

– Поставь себя на ее место, – жестко сказал Даниель.

– Знаю. Поставил. Она тебе говорила обо мне?

– Очень мало.

– Знаешь, – сказал Матье, – мне не по себе, что ты на ней женишься.

– Ты сожалеешь?

– Нет. По-моему, это несчастье.

– Спасибо.

– Несчастье для вас обоих! Сам не знаю почему.

– Не волнуйся, все будет хорошо. Если родится мальчик, мы назовем его Матье.

Матье вскочил, сжав кулаки.

– Замолчи! – выкрикнул он.

– Ну, не сердись, – успокоил его Даниель. Он рассеянно повторил:

– Не сердись. Не сердись. – Он так и не решался уйти.

– Значит, – сказал Матье, – ты пришел посмотреть, какая у меня будет рожа после всего этого?

– Может, отчасти и так, – признался Даниель. – Если говорить напрямую. У тебя всегда был такой... основательный вид: это меня бесило.

– Что ж, теперь ты убедился в обратном, – сказал Матье. – Не такой уж я основательный.

– Да, не такой уж.

Даниель сделал несколько шагов к двери и быстро вернулся; он утратил насмешливый вид, но так получилось лишь хуже.

– Матье, я гомосексуалист, – сказал он.

– А? – изумился Матье.

Даниель отступил и удивленно посмотрел на него, в глазах его светился гнев.

– У тебя это вызывает отвращение, так ведь?

– Ты гомосексуалист? – медленно повторил Матье. – Нет, это не вызывает у меня отвращения, почему это должно вызывать у меня отвращение?