Бертольд Брехт - Трехгрошовый роман

Когда Пичем по поручению КЭТС принес Коксу предназначенные Хейлу деньги, он робко перевел разговор на свою дочь. Кокс сначала отмалчивался, а потом заверил его, что не намерен торопить Полли. Он хочет, чтобы его любили не ради денег, а ради него самого. И пускай господин Пичем не беспокоится. Как бы мамзель Полли ни относилась к нему, господин Пичем всегда останется для него ее отцом. Ему приятно хотя бы раз в жизни, имеющей столько теневых сторон, принести себя в жертву более глубокому и чистому чувству.

Господин Кокс принадлежал к распространенной категории людей, не стесняющихся никаких слов.

Пичем выслушал его с каменным лицом и в тысячный раз принял решение во что бы то ни стало выдать свою дочь за Кокса.

Речи Кокса показались ему чересчур эфемерными, а мотивы его чересчур благородными, чтобы можно было им поверить. Как-никак в деле с транспортными судами Кокс доказал, что он не брезгует деньгами господина Пичема.

После обстоятельного совещания на Олд Оук-стрит было решено сделать еще одну попытку. Может быть, нужно было нанести удар Мэкхиту в деловом отношении?

В самый разгар большой рекламной распродажи Мэкхиту донесли, что в его лавках и около них собираются толпы нищих. Они роются в товарах и не скупятся на критические замечания. Громко ругаясь, они расшвыривают все, что есть в лавках. Они становятся по двое и по трое у входа и делятся впечатлениями о завали, которой там торгуют. Ввиду того, что покупателям, желающим попасть в лавку, приходится протискиваться между ними – а они невероятно грязны, – многие просто уходят домой. Мэкхит лично объехал лавки и полюбовался на посланцев своего тестя. Сначала он решил было обратиться за помощью в полицию, но потом ему пришла в голову более остроумная идея, и он велел владельцам лавок в пятницу, в наиболее оживленные часы, вывесить в витринах написанные от руки плакаты, гласившие:

ЗДЕСЬ ДАЖЕ НИЩИЙ МОЖЕТ КУПИТЬ ДОБРОКАЧЕСТВЕННЫЙ ТОВАР

Вся эта история попала в газеты, и популярность д-лавок только возросла.

Господин Пичем промахнулся еще раз.

Но сколько бы трудностей ни предвидел его зять, одну он все же проглядел. Встрече господина Пичема с некоей высокопоставленной особой из морского ведомства, имевшей место в банях Фэзера и стоившей ему столько денег, суждено было роковым образом отразиться на смелых замыслах его зятя. Перед взором господина Пичема теперь неотступно маячили три набитых солдатами ветхих ящика, плывущих в открытом море. Грандиозная сделка!

Мэкхит делил свое время между О'Хара и Фанни Крайслер. Он обычно встречался в парикмахерской с О'Хара и двумя другими обитателями Блэксмит-сквера: Фазером и Гручем, старыми громилами. Зайдя в какой-нибудь ближайший трактир, они разрабатывали планы наиболее крупных налетов. У Мэкхита по-прежнему бывали остроумные идеи, и он обладал непревзойденными организаторскими способностями, но совещания с Фанни Крайслер в конторе ЦЗТ доставляли ему горазда большее удовлетворение. Для скупки обанкротившихся лавок, более отвечавшей требованиям современности, была необходима не меньшая изворотливость.

В этой роли он чувствовал бы себя как рыба в воде, если бы не навязал себе на шею контракта с Аароном.

Интимные беседы в конторе ЦЗТ между Макхитом, Фанни Крайслер я О'Хара нередко заканчивались гробовым молчанием.

Они начали осторожно продвигать товары ЦЗТ в лавки Аарона. О'Хара лихорадочно подстегивал переведенных на жалованье «закупщиков». Но уже стало ясно, что ЦЗТ, бывшее для д-лавок почти неисчерпаемым источником, не справится с огромными поставками, каких требовала рекламная неделя, тем более что теперь приходилось снабжать и лавки Аарона, почти вдвое превосходившие мощностью д-лавки.

Уже через несколько дней запасы наиболее ходовых товаров заметно сократились.

Мэкхит казался еще более подавленным, чем обычно. С ужасом думал он о том дне, когда вынужден будет признаться господам Аарону и Опперам, что столько раз обсуждавшееся решительное сражение с Крестоном вообще не может состояться. А потом в его голове постепенно созрел чрезвычайно рискованный план. Лежа ночами рядом с Полли, он час за часом обдумывал грозное положение, в котором очутился. Он становился дальновидней, и ему легче думалось, когда он слышал ее ровное, доверчивое дыхание. Именно в эти часы он принимал самые смелые решения.

Однажды утром, ничего не сообщив Фанни и О'Хара, он пошел к Аарону и сказал ему следующее:

– Мы не должны рассчитывать только на рекламную неделю. Надо позаботиться о том, чтобы Крестон выдохся еще до начала кампании. Лучше всего, если мы уже теперь начнем снижать цены. ЦЗТ все равно, когда выбрасывать товары на рынок – теперь или потом. А у Крестона ничего еще не готово.

Аарон посмотрел на него затуманенным взором. Что-то ему не нравилось в Мэкхите. Для разбойника у него был чересчур обывательский вид, для обывателя – чересчур разбойничий. К тому же у него была голова редькой и слишком мало волос. Аарон придавал значение таким вещам.

В конце концов он все-таки согласился. Его жена в последнее время ходила с госпожой Мэкхит по магазинам и очень хорошо отзывалась о чете Мэкхит. От нее Аарон узнал, что они отказывали себе во всем. Мэкхит по вечерам! сам проверял счета по хозяйству. Он утверждал, что нужно беречь каждый грош.

Кроме того, Мэкхит нашел поддержку в лице старшего Оппера. Последний принял деятельное участие в пересмотре личного состава лавок Аарона. Он был одержим мыслью об олимпийских играх и бескорыстно прославлял Мэкхита, как творца этой идеи. Продавцам был обещан процент с оборота, теперь они были заинтересованы в деле не меньше, чем владельцы лавок. Игры были в разгаре.

Рекламу усилили. Завоз товаров значительно увеличился, ассортимент был расширен. Тесные кладовые д-лавок также были завалены до отказа. Посетители покупали одни вещи и присматривались к другим. Соблазненные низкими ценами, они уносили все, что можно было унести. Большие надписи цветным карандашом на оберточной бумаге возвещали, что здесь представляется единственный и неповторимый случай покупать лишние вещи. Люди выходили из лавок крадучись, точно воры, полные тайного страха, как бы владелец лавки в последнюю минуту не опомнился, что он взял за свои товары вместо шиллинга пенсы.

Мэкхит работал не покладая рук. Он лично ходил из лавки в лавку, поддерживал владельцев советами, а также бонами и товарами. Но главным его занятием было добывание огромных партий дешевых товаров, частично из Дании, Голландии и Франции. Его Центральное закупочное товарищество под руководством О'Хара работало день и ночь.

Относительно нескольких партий было установлено, что они добыты путем налетов. Обвинение это коснулось д-лавки на Малберри-стрит, принадлежащей Мэри Суэйер. Краденые товары были опознаны нищими.