Пэлем Вудхауз - Том 2. Лорд Тилбури и другие

Мило улыбаясь, Джо покинул кабинет. Он бы предпочел сразу выйти на улицу, где звонкие голоса призывали купить вечерние газеты, но слово Ванрингэма — это слово Ванрингэма.

Памятуя об обещании, Джо направился в приемную, а дойдя до стеклянной двери, мгновенно замер. Потом, поправив галстук, смахнув с рукава пылинку, распахнул дверь и вошел.

Во всем Лондоне трудно отыскать приемную красивее, чем та, что предназначена для клиентов Мортимера Басби. Издательство его зависит от богатых и праздных клиенток, и он расстарался воссоздать в приемной атмосферу светского салона, не пожалев расходов на ситец и гравюры, на столики и пуфы, на яшму и цветы. Писатели часто бранили его, но все как один признавали: в приемной у него — хорошо.

Джин Эббот, сидевшая на пуфе, никоим образом не наносила урона красоте приемной, мало того — она ее возносила на небывалую высоту. Готовясь к предстоящей встрече, Джин колебалась, надеть ли самое лучшее, что у нее только есть, чтобы, воздействуя на вампира портняжным искусством, очаровать и обворожить его, или же накинуть платьишко поплоше и бить на жалость. Она выбрала первое и поняла, что поступила мудро, ибо ощущала сейчас то спокойствие, какое ощущают девушки, когда знают, что платье у них красивое, шляпка — тоже, а туфельки и чулки — вообще неотразимы.

Не пожалел о выборе и Джо, глядевший на нее, как медведь на плюшку. Воспитание не позволяло ему восхищенно крякнуть, но что-то такое в его голосе было, когда он сказал:

— Доброе утро. Чем могу служить?

Говорил он мягко, почти нежно, и Джин совсем ободрилась. Табби описывал ей что-то вроде ростовщика из мелодрамы, и только теперь она поняла, что, несмотря на шляпку, чулки и туфельки, жутко волновалась. Но какие волнения, когда собеседник так добр, учтив, почти нежен? Красивым она бы его не назвала, приятным — назвала бы, особенно ей понравились глаза. А так — приятный, подтянутый, худощавый.

— Прежде всего, мистер Басби, — улыбнулась она, когда Джо уселся напротив нее и подался вперед с почтительной сердечностью, обратив к ней не то чтобы красивое, но очень приятное лицо, — прежде всего, простите, что я к вам врываюсь.

— Вернее, — поправил он, — вплываете как дух летнего дня.

— Ворвалась я или вплыла, но надеюсь, не оторвала вас от важных дел.

— Что вы, что вы!

— Конечно, надо было договориться заранее…

— Нет, нет! В любой момент, когда проходите мимо…

— Спасибо вам большое. Так вот, объясню, зачем пришла. Я только что рассталась с отцом…

— Будем надеяться, временно.

— …который просто рвет и мечет из-за вашего счета.

Джин перестала улыбаться. Наступил момент стать серьезной и даже, если надо, суровой. Она видела, что и собеседник ее посерьезнел, и понадеялась, что это — не предвестье черствости.

— Ах да, счет! Позвольте узнать, какой именно?

— Тот, который вы ему послали. «Дополнительные расходы». Ну, вы знаете, его книга…

— Какая, собственно?

— «Воспоминания охотника».

— Так, так, так… Окраины империи, так сказать, аванпосты. «Как я спас носильщика Мбонго от раненой пумы». «Туземцы были радушны, и мы заночевали в селенье».

— Да, примерно.

— Какая шляпка! — восхитился Джо. — Как это умно, носить черные шляпки при белокурых волосах!

Джин показалось, что он уходит от темы.

— Дело не в этом, мистер Басби, — сказала она. — Дело в том, что мой отец…

— Простите, кто он?

— Сэр Бакстон Эббот.

— Просто «сэр» или баронет?

— Баронет. Но дело и не в этом.

— Да, верно, — согласился Джо, сраженный ее логикой.

— Тогда не будем отклоняться от темы. Дело в том. что мой отец…

— Теряется в догадках?

— Вот именно. Его недвусмысленно заверили, что деньги, которые он дал в начале, — вся сумма целиком, а теперь вдруг какие-то новые счета!

— Разрешите взглянуть?

— Да, пожалуйста.

— Так, так, так…

— Вам тоже кажется, что счет завышен?

— Не то слово! Раздут до небес.

— Значит?

— Досадная нелепость. Сейчас же урегулируем.

— Спасибо.

— Не за что.

— А как вы урегулируете?

— Я хотел сказать — аннулируем. Ликвидируем. Вычеркнем напрочь из гроссбуха. Вырубим под корешок и присыплем солью.

Хотя лицо его сразу показалось Джин приятным, равно как и манеры, она и надеяться не смела на такой благополучный исход.

— О-о, мистер Басби! — пискнула она. Собеседник ее слегка смутился.

— Простите, — сказал он. — Вы, вероятно, заметили, что все время называете меня «мистер Басби». А почему, собственно?

Джин удивилась.

— Потому что вы мистер Басби.

— Улыбнитесь еще, вам очень идет. Нет, я не мистер Басби.

— А кто же? Его партнер?

— Даже не друг. Так, прохожий. Щепка, дрейфующая по реке жизни.

Он изучал счет, ласково улыбаясь.

— Ну, класс, — приговаривал он. — Истинный шедевр. Хотите знать, как Басби рассчитывает эти расходы? В широком смысле — это сумма, которую он надеется содрать с незадачливого автора, не опасаясь полиции. Происходит это так: он идет обедать. Официант протягивает меню. «Икра», — читает Басби, и сердце у него приятно ёкает. Но тут взгляд падает на правую колонку, и его пронзает страшная мысль: может ли он позволить себе икру? Он готов обронить скорбное «нет» и заказать котлетку с картошкой, когда вспоминает…

Джин уже давно что-то бормотала, словно ее машина на крутом въезде.

— Вы… то есть вы… — наконец проговорила она, — не имеете никакого отношения к издательству? Вы просто валяли дурака? А я надеялась…

— Нет, нет!

— А как же! Сами сказали, счет аннулируем.

— Я и хочу его аннулировать.

Спокойная уверенность его тона произвела на Джин впечатление.

— Вы меня не разыгрываете? — умоляюще спросила она.

— Ну что вы! Когда я сказал, что я — не друг Басби, я не имел в виду, что мы не знакомы. Я его прекрасно знаю, сумею согнуть, как тростинку.

— Как?

— Воззову к его лучшим чувствам.

— Думаете, получится?

— Кто его знает! Вдруг у него золотое сердце, хотя я что-то не замечал.

— А если не золотое?

— Значит, по-другому попробуем. Ничего, все образуется. Джин засмеялась.

— Мама всегда так говорит. Что бы ни случилось, она свое: «Ничего, все образуется!»

— Очень разумная женщина, — одобрил Джо. — Надеюсь с ней познакомиться. Так вот, я уверен, мы сумеем привести все к счастливой развязке. Не волнуйтесь больше.

— Это трудно.

— Оттого, что вы не знаете, с кем имеете дело.

— Вы про Басби?

— Нет, про себя. Когда мы познакомимся ближе, вы поразитесь моим талантам. А теперь остается самая мелочь — вы подождете тут или пойдете сразу?

— Пойду? Куда?

— В ресторан, заказать столик. Давайте отправимся в «Савой». Не возражаете? Очень удобно, совсем рядом.