Пэлем Вудхауз - Том 7. Дядя Динамит и другие

— Нет, вряд ли. Результаты бегов или что-нибудь в этом духе. Дайте мне, я передам.

И он пошел дальше. Он был общителен, ему хотелось с кем-нибудь поговорить. Конечно, он мог поговорить с сестрой, она читала на террасе, но что-то подсказывало ему, что пользы, тем более — радости от этого не будет. Леди Констанс не ценила его рассказов о прошлом. Наконец, он решил пойти к брату Кларенсу, с которым всегда приятно обменяться мыслями, и нашел мечтательного пэра в библиотеке.

— А, вот ты где! — сказал он, на что лорд Эмсворт задрожал всем длинным телом и воскликнул:

— Это ты, Галахад!

— Я, и никто другой. В чем дело?

— Какое дело?

— Ты встревожен. Спокойный человек не вскакивает, как вспугнутая нимфа. Скажи мне все.

Граф обрадовался, он именно того и хотел.

— Это Конни, — произнес он. — Ты слышал, что она утром сказала?

— Я не выходил к завтраку.

— Значит, не слышал. Я как раз ел селедку, а она говорит: «Надо уволить Биджа».

— Что?! Биджа?

— Она говорит, «он нерасторопный», «нам нужен молодой, проворный дворецкий». Это ей, не мне. Я просто охнул, селедкой подавился.

— Вполне естественно. Бландинг без Биджа? Этого быть не может. Бландинг с проворным дворецким? Подумать страшно! Так и вижу, юркий хлыщ, ходит колесом, слетает по перилам… Топни ногой, Кларенс.

— Кто, я? — спросил лорд Эмсворт. — Я не могу топать на Конни.

— А я могу, и топну. Нет, уволить Биджа! После восемнадцати лет беспорочной службы! Чудовищно.

— Она говорит, он получит пенсию.

— Пусть не утешает себя, ничего не выйдет. Да с таким же успехом можно уволить архиепископа Кентерберийского!

Он бушевал бы и дальше, но шаги на лестнице оповестили о том, что Фредди, вернувшись от Фэншоу, идет к себе. Лорд Эмсворт заморгал. Как многие отцы-аристократы, он плохо выносил младшего сына, и его раздражало, что в Америке тот приобрел какую-то прыть, какую-то такую скакучесть.

— Это Фредерик, — печально сказал он.

— У меня для него телеграмма, — сказал Галли. — Пойду, отдам.

— Пойди, — согласился брат. — А я посмотрю на цветы.

Ушел он в розовый сад и принялся нюхать розы, что всегда его радовало, но сейчас не принесло утешения. Тогда он вернулся и взял с полки любимую книгу про свиней; но и она не помогла. Мысль о том, как дворецкий исчезает из замка, терзала его — хотя слово «исчезать» не очень подходило к корпулентному Биджу.

Печальную задумчивость прервал тот, кто ее вызвал.

— Простите, милорд, — сказал Бидж. — Мистер Галахад просит вас зайти к нему в курительную.

— Почему он сюда не идет?

— Он вывихнул ногу, милорд. Они с мистером Фредериком упали с лестницы.

— Как же это они?

— Мистер Галахад протянул мистеру Фредерику телеграмму. Мистер Фредерик ее открыл, закричал, зашатался и вцепился в мистера Галахада. Ногу он тоже вывихнул. Лежит в постели.

— Ой, Господи! Им больно?

— Насколько я понимаю, острая боль прошла. Их лечит судомойка. Она — маленькая фея.

— Кто?

— Маленькая фея, милорд. Разновидность девочек-скаутов. Умеют оказывать первую помощь.

— Какую? А, первую! — сказал лорд Эмсворт, читая между строк. — Всякие бинты, да?

— Именно бинты, милорд.

Когда граф добрался до курительной, фея завершила свой труд и ушла к «Звездам экрана». Галли лежал на тахте, довольно веселый, и курил сигару.

— Бидж говорит, ты упал, — сообщил лорд Эмсворт.

— А что поделаешь, когда в тебя вцепляется безмозглый племянник?

— Бидж думает, он получил неприятную телеграмму.

— Это верно. От Агги.

— Агги? Странное имя…

— Всё родители. Провели там медовый месяц.

— А, я слышал! Это водопад. По нему катаются в бочках. Неприятно, но можно привыкнуть. А чем плоха телеграмма?

— Послезавтра Агги будет здесь.

— Это хорошо.

— Для Фредди — нет. Он отдал ее собаку Валерии Фэншоу.

— Кто такая Валерия Фэншоу?

— Дочь полковника из Марлинг-холла. Ты с ним знаком?

— Нет, — отвечал граф, который очень старался ни с кем не знакомиться. — А почему Франсис не хочет, чтобы Фредерик давал собаку?

— Ниагара. Не вообще собаку, а ее, Ниагарину. Личную и любимую овчарку. Все бы ничего, если бы Валерия была в очках и в веснушках, — но нет! Волосы — золотые, глаза — синие, а годы охоты, рыбной ловли, плаванья, тенниса и гольфа придали ей невиданную стройность. Твоя невестка не любит, чтобы ее муж вступал в нежную дружбу с такими красавицами. Если она узнает, что Фредди дарит Валерии ее собак, она с ним разведется.

— Что ты!

— Да, да. Американке это — раз плюнуть.

— Ой, Господи! Что же он будет делать?

— Ну, во-первых, Доналдсон его выгонит. Вернется сюда.

— Куда, в замок? — заволновался граф. — Ой!

— Вот видишь, положение серьезное. Но не волнуйся, я нашел выход. Мы вернем собаку.

— Ты попросишь эту Розалию ее отдать?

— Не совсем. Это бесполезно. Мы ее украдем, конкретней — ты.

— Я?!

— А кто же еще? Мы с Фредди лежим в постели, Конни — не согласится. Ты, больше некому. Быстрый разум уже подсказал тебе, что надо сделать. Когда у людей есть собака, они выпускают ее погулять на ночь.

— Выпускают?

— Неукоснительно. Иначе погибнут ковры. Каждая собака выходит перед сном, посмею предположить — черным ходом.

— Каким ходом?

— Черным.

— А, черным! Да, да, конечно.

— Следовательно, часов в десять ты к нему подходишь. Ждешь собаку, хватаешь, возвращаешься.

Лорд Эмсворт разволновался.

— Галахад! — вскричал он.

— При чем тут «Галахад»? Выбора нет и не будет. Неужели ты хочешь, чтобы Фредди погиб? А, дрожишь! Так я и думал. В конце концов, что тут такого? Постоять у дверей, привести собаку. Ребенок, и тот справится. Если бы не тайна, я бы поручил это фее.

— А вдруг собака не пойдет?

— Я об этом подумал. Покапай на брюки анисовых капель. Собаки их очень любят.

— У меня нет капель.

— У Биджа есть. Он никогда ни о чем не спрашивает, не то что проворный, молодой дворецкий. — И Галли нажал звонок.

— А, Бидж! — сказал он, когда тот явился. — У вас не найдутся анисовые капли?

— Найдутся, сэр.

— Принесите-ка блюдечко, ладно?

— Сейчас, сэр, — ответил Бидж.

Если просьба его удивила, он этого не выказал и капли принес. Так что граф, благоухая, уехал в двухместной машине, а брат его закурил сигарету и принялся за кроссворд.

Но сосредоточиться он не мог, и не только потому, что кроссворды пошли заковыристые, а он привык к египетскому богу Ра и австралийской птице эму. Что именно сделает брат? — думал он. Заведет машину в болото? Подъедет к другому дому? Забудет все и присядет у дороги, чтобы помечтать о свиньях? Словом, чувствовал Галли примерно то, что чувствует генерал, измысливший прекрасный план кампании, но не уверенный в войсках. Генералы в таких обстоятельствах жуют усы, и он жевал бы, если бы они были.