Пэлем Вудхауз - Том 16. Фредди Виджен

Черное выпало семь раз, оправдав систему Бинго. Так и получилось, что перед ним лежало вдвое больше денег, чем требовали долг и честность.

От полноты чувств он чуть не упал, и упал бы, если бы не понял подвоха. Если он возьмет деньги, все откроется. Жена узнает о его кознях, и в семье, если та не рухнет, будет ненамного приятней, чем в раскаленной картошке.

С другой стороны, если деньги не взять, они могут уйти. Должно быть вы слыхали выражение: «… на распутье». Оно было здесь очень уместно.

Бинго показал крупье, что надо на время отложить выигрыш; но тот, поражаясь его смелости, поставил все как есть снова, заметив собрату «Quelle homme!» или, возможно: «Epatant!». [85] «Какой человек!» «Поразительно!» (франц.).

Рулетка, радостно игравшая роль богатого дядюшки, снова не подвела. Миссис Бинго тем временем разглядывала игроков.

— Какие ужасные лица! — заметила она.

Муж не ответил, поскольку его лицо напоминало мерзейшего из бесов. Он смотрел; и рулетка сохранила ему верность. Снова черное.

Двенадцать тысяч восемьсот франков… больше полутораста фунтов! Таких сумм у него не бывало уже три года, с той поры, когда дядя Уилберфорс, расчувствовавшийся от лимонного пунша, не успел опротестовать чек. В зале было душно, но Бинго вдыхал озон, слушая при этом щебетание птичек и сладостную музыку.

Рулетка тем временем не унялась и принесла в общей сложности 15 000.

Тут Бинго услышал, что Рози что-то говорит.

— А? — осведомился он.

— Я спросила, ты не согласен?

— С чем?

— С тем, что здесь делать нечего. Милли права, лорд Питер в жизни сюда не пойдет. Возьмем хотя бы запах… Мой герой — изысканный человек. Что ты сказал?

Бинго не сказал ничего. Он застыл, колесо крутилось.

— Бинго! — вскричала жена.

— Да? Что?

— Я пойду в клуб, заплачу взносы.

Лицо его осветилось. Лоб давно вспотел, волосы, должно быть, побелели, но красоту создают взор и улыбка.

Черное, естественно, выиграло. Крупье отложил в сторону 22 800 франков.

— Иди, — согласился Бинго. — Иди, душенька. Какая мысль! А я еще тут побуду. Лица такие занимательные… А ты иди, иди.

Через двадцать минут ушел и он. Двигался он не очень ловко, поскольку рассовал по телу, включая носки, 48 000 франков. Жену он заметил не сразу. Она сидела у бара перед бутылкой «Виттель».

— Пип-пип! — сказал счастливый муж, но тут же осекся. Жена была печальна, если не хуже. Неужели она догадалась?..

— Ну, как ты? — фальшиво спросил он, присаживаясь рядом с ней. — Как делишки? — Она молчала. — Кстати, вот твоя брошь.

— Да?..

— А то как же! Я думал, что ты обрадуешься и… и взял на почте.

— Спасибо, — выговорила Рози. — О, кроличек!

Бинго испуганно схватил ее за руку. А вдруг поможет?

— Кроличек, — продолжала жена, — мы ведь всё говорим друг другу?

— Мы? О чем речь! Конечно.

— Помню, ты мне это обещал во время медового месяца.

— Еще бы! — подтвердил он, удивляясь, чего только не сделают влюбленные.

— Мне было бы очень неприятно, если бы ты что-то скрывал.

— Естественно.

— Значит, если ты захочешь играть, ты мне скажешь? Бинго вздохнул. От этого он мог бы и треснуть, но что с того? Он задыхался. И вообще, чем быстрее треснешь, тем лучше.

— Понимаешь… — начал он. Но жена его перебила.

— Когда я туда пришла и направилась к столу, на меня что-то накатило…

— ?!

— … и я потеряла двести фунтов за десять минут. О, Бинго! Прости!

Бинго не выпустил ее руки, да он и не смог бы. Что там, он не выжал бы сока из виноградины.

— Ну-ну… — выговорил он.

— О, Бинго!!!

— Ну-ну-ну…

— Ты меня простишь?

— Конечно. Хр-р… Конечно.

— О, Бинго! — глаза ее засияли. — Таких как ты на свете нет!

— Ты думаешь?

— Вылитый сэр Галахад. Другие мужья…

— Ах, что там! — сказал он. — Я понимаю такие порывы. Не испытываю, но — понимаю. В конце концов, что двести фунтов перед мгновением радости?

От полноты чувств он закричал бы, но это не дозволяется. Нельзя и запеть, воспротивится бармен, а то и посетители. Тут он увидел бутылку.

— Душенька! — сказал он.

— Да, дорогой?

— Вот, смотри. Я ставлю ее так. Теперь, если хранить равновесие…

Клуб «Трутни» созвал общее собрание, чтобы решить, где состоится ежегодная игра в гольф. Верх стала брать школа мысли, предпочитавшая морской курорт Брэмли, но Фредди Виджен с удивительным красноречием посоветовал собратьям не приближаться к заклятому месту на 50 миль. Он так живо создал образ земли, где царит закон джунглей, что Трутни пошатнулись и отдали голоса за Куден Бич.

Позже, в баре, начались обсуждения.

— Фредди не любит Брэмли, — сказал проницательный Трутень, стимулируя работу мозга джином с тоником «Ангостура».

— Может быть, — предположил Трутень-2, — дело в том, что он там учился.

Трутень-3, подошедший к ним, покачал головой.

— Нет, — сказал он. — Бедный Фредди очень там пострадал, в частности — утратил любимую девицу.

— Как, опять?

— Да. Странно… — заметил новый Трутень, вдумчиво попивая мартини. — Он постоянно влюбляется и постоянно теряет этих барышень. Поистине, чемпион. И в помолвках, и в потерях.

— Кто же его отверг на этот раз? — спросил один из Трутней.

— Мэвис Пизмарч, дочь лорда Бодшема.

— Чепуха! — возразил Трутень. — Она прогнала его гораздо раньше. Ты же сам рассказывал. Это было в Нью-Йорке, когда он случайно попал к дамочке в розовом халате.

Трутень кивнул.

— Верно. Как ты справедливо заметил, она его тогда прогнала. Но Фредди красноречив, если ему дадут время хорошо обработать свой рассказ. Вернувшись в Англию, он ей все объяснил, и она, так сказать, взяла его на поруки или, если хочешь, на испытание. Больше не провинится — и все, свадьба. Провинится — полный разрыв.

Таким было положение дел, когда Мэвис сообщила, что едет с отцом к морю, в Брэмли, где остановится в отеле «Манифик».

Конечно (продолжал Трутень) Фредди решил поехать туда же и приложил всю силу ума к тому, чтобы это обдумать. С одной стороны, противно тратить деньги на дорогой отель, с другой — его гордая душа противилась пансиону. Он оказался бы в тупике, если бы не узнал, что именно на этот курорт собираются Бинго Литтл с женой, чтобы их сын глотнул озона. Вероятно, вы видели плакаты «Брэмли так бодрит!» Родителям это важно. Ободри свое дитя, и твое дело в шляпе.

Фредди мигом добился приглашения и через несколько дней приехал на курорт в двухместной машине, с чемоданом. Чемодан он сдал, машину загнал в гараж, поцеловал юного Литтла и стал устраиваться.

Многие отказались бы жить рядом с младенцем, но компанейский Фредди быстро с ним подружился. Он регулярно водил его к морю на пляж, где Литтл-младший прилежно делал куличики. И в один солнечный день их застала там откормленная блондинка.