Пэлем Вудхауз - Том 16. Фредди Виджен

— Он строит песочный замок? — спросила она с милой улыбкой.

— Как вам сказать… — ответил Фредди. — Он думает именно так, но, на мой взгляд, постройка ненадежна.

— Зато ему хорошо.

— Это да.

— Какая погода!

— Это верно.

— Интересно, который час?

— Ровно одиннадцать.

— Ой! Бегу, а то опоздаю. У меня свидание в пол-одиннадцатого.

Вот так вот, случайная встреча, в чисто курортном духе, стыдиться совершенно нечего. Подчеркиваю «нечего», так как блондинка играет большую роль в последовавших бедах. Фредди с самого начала был чист, как свежевыпавший снег. Сэр Галахад мог бы у него поучиться.

Дня через два он получил открытку, сообщавшую, что Мэвис с отцом уже в отеле. Соответственно, он сел в машину и отправился туда в немалом волнении, собираясь выманить ее на прогулку и выпить с ней где-нибудь чаю.

Проект провалился сразу. По словам ее отца, Мэвис повела в школу младшего брата, которого звали Уилфрид.

— Он был тут к завтраку, — сообщил лорд.

— Неужели? — отозвался Фредди. — Я думаю, не очень вкусно, а?

Довольный своим остроумием, он засмеялся, но понял, что шутка пропала втуне, а там и припомнил, что лорд Бодшем славится суровостью и даже зовется в своем кругу Грозой Восточных графств.

— Значит, он в школе? — быстро поправил Фредди свою ошибку.

— Да. У святого Асафа. Там директором мой школьный друг, преподобный Обри Адджон.

— Однако! — воскликнул Фредди, удивляясь тому, как мал этот мир. — Я тоже учился у св. Асафа.

— Да?..

— Абсолютно! Отбыл три года, от звонка до звонка, а потом уж поступил в Итон. Что ж, я пойду. Передайте привет Мэвис. Скоро заскочу. Пип-пип.

Он сел в машину и с полчаса ездил по Брэмли, не зная, что делать. Лишь оказавшись в чаще пансионов, называвшейся Марина-кресчент, он заметил, что творится что-то странное.

К машине приближалась откормленная блондинка. Фредди не придал этому значения, разве что подумал: «А, эта тетя, с пляжа!», но она припустила галопом, издавая звук, похожий на рычание льва, гоняющегося за жертвой. Из переулка тем временем выскочил пожилой субъект, который, судя по виду, мог быть капитаном, или москательщиком, или еще кем-нибудь в том же роде.

Фредди удивился. Он знал, что Брэмли бодрит, но не до такой же степени! Повернувшись, чтобы лучше все увидеть, он удивился еще больше, ибо блондинка достигла машины и открыла дверцу.

— Скорей! — воскликнула она, садясь рядом с ним.

— Скорей? — переспросил он. — В каком смысле? Развить тему не удалось, так как подбежал субъект с усами и выдернул блондинку из машины, словно улитку из ракушки.

Блондинка вцепилась во Фредди, Фредди — в руль, субъект — в блондинку, и на какое-то время эта цепочка замерла. Потом послышался треск: блондинку от Фредди оторвали.

Субъект сурово глядел на него.

— Здесь люди, — сказал он, — а то бы я вас высек. Если бы у меня был кнут.

С этими словами он увел со сцены блондинку. Нетрудно представить, что Фредди ничего не понял и пребывал в растерянности.

Из машины его почти вытянули, и он вылез совсем, чтобы посмотреть, не поцарапан ли кузов. К счастью, все было в порядке. Опершись о капот, он собирался закурить, когда услышал голос любимой девушки.

— Фредерик! — сказала она.

Позже он рассказывал мне, что подскочил на 6 футов, но я думаю, что это преувеличение. Дюймов на восемнадцать [86] Дюймов на восемнадцать — в футе (30,48 см) — 12 дюймов. Тем самым, 18 дюймов — 1,5 фута. Остальное читатель может вычислить сам. — пожалуйста. Но не в том суть. Он прыгнул достаточно высоко, чтобы местные жители, глядевшие из окон, приняли его за танцовщика, отрабатывающего новое па.

— О, здравствуй! — сказал Фредди, как можно веселей и беспечней, но тут же понял, что это ему не удалось. Мэвис смотрела строго, что ему не понравилось. Взор ее был холоден, губы — сжаты. Словом, каждой порой она выделяла ту пуританскую суровость, из-за которой соседи избегали ее отца.

— Вот и ты! — продолжал тем не менее Фредди, уповая на беспечность.

— Да, — отвечала Мэвис.

— И я тут, — сообщил Фредди.

— Вижу, — признала Мэвис.

— Думал, приеду сюда, а ты удивишься.

— Я и удивилась.

Мэвис издала звук, напоминающий треск разрываемого паруса, а потом спросила:

— Что это значит?

— А?

— Эта особа.

— Ах, особа! Ясно-ясно. Значит, особа. Поразительно, а!

— Весьма.

— Прыгает в чужую машину! Ты заметила?

— Вполне. Ты с ней знаком?

— Ну, что ты! Совершенно не знаком.

— Вот как? — Мэвис снова издала тот же звук. — А кто этот старик?

— Не знаю.

— Он хотел тебя высечь.

— Да-да. Удивительно! Какая наглость!

— Почему он этого хотел?

— Чего не знаю, того не знаю. Загадка!

— Мне кажется, он сердит на то, что ты опозорил его дочь.

— Я не позорил. Когда бы я успел, сама подумай!

— Вот как?

— Видимо, это кви-про-кво в духе Филлипса Оппенхейма. Да, не иначе. Вот, слушай. Девица — международный шпион. Она украла планы укреплений и собирается отдать их сообщнику. Субъект — из нашей разведки. Усы — накладные. Он решил, что сообщник — я.

— Во-от как?

— Кстати, ты отвела Уилфрида? — спросил Фредди, меняя тему.

— Отвези меня в отель, если не трудно, — сказала Мэвис, опять ее меняя.

— Хорошо, — сказал Фредди, — отвезу.

Ночью, лежа без сна, он думал о том, что, судя по всему, Мэвис ему не поверила. Проводив ее, он хотел зайти, но она не пустила, сославшись на мигрень. Он сказал, что она прекрасно выглядит; и услышал: «Вот как?» Когда же он спросил, любит ли она своего Фредди, он ничего не услышал.

Теперь, думал он, мечась по подушке, нужен какой-нибудь жест, поступок, повод, который покажет его во всей красе. Хорошо, но какой?

Можно спасти Мэвис на море — но она не заходит в воду дальше, чем есть дно.

Можно спасти Бодшема от огня — но где огонь? Нельзя же поджечь отель «Манифик».

Перебирая членов семьи, он дошел до Уилфрида, и тут его осенило. Вот он, путь спасения! Надо пойти в школу и попросить преподобного Обри Апджона, чтобы тот отпустил учеников после двух уроков. Да, этот добрый поступок вернет утраченное.

Фредди просто видел эту сцену: Уилфрид вбегает в номер; Мэвис восклицает: «О! Что ты тут делаешь? Ты сбежал?» — «Нет, — отвечает У. — Скажи спасибо Фредди. Нас отпустили до вечера». «Вот это да! — восклицает Мэвис. — Какой человек! Я знала, что к нему несправедлива».

Подумав так, Фредди заснул.

Нередко, придумав что-то ночью, мы обнаруживаем утром, что замысел не так уж хорош. Здесь было иначе. Если я скажу вам, что Фредди нравился его план, я вас обману, он внушал ему истинный ужас. Память о директоре не угасла. Дисциплинарные методы преподобного Обри наводили на мысль о Саймоне Легри и покойном капитане «Баунти». [87] …о Саймоне Легри и покойном капитане «Баунти» — Саймон Легри — злой надсмотрщик из «Хижины дяди Тома». Капитан Блай вызвал своей жестокостью мятеж на корабле «Баунти». На нежную душу юного Фредди они произвели глубокое впечатление, и перспектива встречи, повторим, внушала ему ужас.