Кнут Гамсун - Женщины у колодца

— Я ведь сказал, что пойду к нему и буду с ним говорить, — повторяет Оливер.

— Но я, ведь, уже много раз просила консула! — замечает ему Петра.

— Это не одно и то же, когда говорит мужчина! — возразил Оливер.

Конечно, это означало перемену к лучшему в их жизни, но Оливер знает, в чём дело. Больших благ он ожидать не может, Ионсен не так богат, но всё же он был первым консулом и для семьи Оливера являлся спасителем.

Работа в складе была не трудная. Оливеру, большею частью, совсем нечего было делать, за исключением тех дней, когда у маленькой пристани останавливалось грузовое судно. Тогда у Оливера было не мало дела. Он должен был убрать в склад привезённые товары и к вечеру, действительно, чувствовал усталость. Кроме того, он должен держать склад в порядке, выметать и смотреть, чтобы все товары лежали на своих местах и выдавать их покупателям, когда они являлись с запиской из мелочной лавки, Он должен был также каждое утро наполнять ящики в лавке колониальными товарами из склада и записывать, какие товары были уже на исходе, для того, чтобы контора могла вовремя сделать новые заказы для пополнения склада.

В общем, консул Ионсен дал всё же Оливеру недурное место, и люди имели полное основание хвалить его доброту. Правда, Оливер сделался калекой, когда служил у него на пароходе, но всё же это не обязывало консула ни к чему особенному. Он мог бы ограничиться лишь простой благотворительностью в данном случае и потому все восхваляли его, как великого человека и благодетеля.

Вообще, что можно было сказать против этого? Очень часто в складе ощущался дурной запах от испорченной рыбы и печёнки, в особенности летом. Но что за беда? Оливер не жаловался. В общем, Оливер был такой же невзыскательный человек, как прежде. Теперь он зарабатывал достаточно, чтобы покупать маргарин для хлеба. Он мог лениться по воскресеньям, мог купить себе великолепный пёстрый галстук, новую шляпу, которую он надевал на бекрень, и носить всегда хорошо вычищенные башмаки. Благодеяние, оказанное ему консулом, отразилось и на отношениях к нему людей. Оливер замечал это на разных мелочах. В городе уже не обращались с ним так пренебрежительно, как раньше, и адвокат Фредериксен, не желая отставать от других, не стал его дальше преследовать.

О, да, счастье улыбнулось Оливеру. Его тщеславие было удовлетворено, когда покупатели из города вежливо здоровались с ним, прежде чем передать свой список требуемых из лавки товаров. Да, теперь уже стоило быть несколько любезнее с калекой! Ведь от него зависело отвесить покупателю товар полностью и вообще многое сделать для него. Все признавали также, что Оливер всегда был вежлив с покупателями и отвечал на их поклон.

Пришёл в склад рыбак Иёрген, а также Каспар, бывший матрос с парохода «Фиа». Каспар не решался больше покидать свою жену, опасаясь, чтобы она не вздумала снова предпринять заграничной поездки. Приходили в склад: Мартин, полицейский Карлсен, столяр Маттис, а затем и все остальные жители города. Оливер встречал их в дверях и выслушивал их желания. В самом деле, он был точно Иосиф из священной истории, сделавшийся великим человеком у египетского фараона.

— Да, теперь ты порядочно-таки возвысился! — заметил ему рыбак Иёрген со свойственным ему добродушием.

— Я не жалуюсь, — отвечал Оливер. — Провидение позаботилось обо мне.

Своё место на валу пристани, где он устроил рыбный рынок, Оливер передал навсегда Иёргену, вместе со своим ящиком, желая ему удачи.

— Ты не раз снабжал меня рыбой, когда я бедствовал и не мог выезжать в море, — сказал он при этом. — Теперь я и моя семья обеспечены насущным хлебом, а что же больше нужно человеку! И твои, и мои дети процветают. Франк ходит в высшую школу и становится учёнее с каждым днём. Веришь ли, он уже может читать немецкую книгу прямо с листа!

Иёрген поддакнул ему и прибавил, что его мальчики и девочка очень хорошо отзываются о Франке. Заставив Иёргена подождать, чтобы всё-таки показать ему, насколько его положение изменилось теперь, — ведь не каждый может занять такое место! — Оливер почистился и вышел вместе с ним. Он запер дверь склада, петли которой заскрипели, но этот скрип был самой приятной для него музыкой, как вечерняя лебединая песнь. Он возвещал ему отдых.

Оливер спрятал тяжёлый ключ в карман и пошёл рядом с Иёргеном. Иёрген молча слушал его речи, всё же не лишённые бахвальства.

У Иёргена, как будто, было что-то на душе, и он заметил Оливеру:

— Мы должны постараться, чтобы наши мальчики больше сидели дома. Вчера они опять поздно вернулись. Я часто очень беспокоюсь о них.

— Об Эдуарде и Абеле? Напрасно, Иёрген! — Оливер проговорил это с чувством своего превосходства. — Ничего с мальчуганами не случится!

— Всё-таки! Они иногда так поздно возвращаются. Я бы желал, чтобы ты не давал им лодки.

— Оставь в покое мальчуганов! — сказал Оливер. — Когда я ездил заграницу и бывал во всех городах мира, то везде видел маленьких мальчиков, которые катались на лодке. Побывал бы ты в океане, то увидал бы тогда, как они прыгают прямо с лодки в воду и плавают, точно угри.

— Но тогда они ведь не учат своих школьных уроков!

Они оба стали всесторонне обсуждать этот вопрос, но Оливер был более опытным и объездил свет кругом, поэтому Иёрген прислушивался к его мнению. Но вдруг Иёрген сказал ему:

— Однако, они, ведь, крадут рыбу!

— Ну! — проговорил Оливер. Но тут ему пришло в голову, что воровство несовместимо с его новым положением. Он внезапно остановился и спросил:

— Разве они крадут рыбу?

— Не у меня, — отвечал Иёрген. — Но Мартин жалуется на них...

— Ну, так я поговорю с ними. Да, да, надо хорошенько поговорить с ними! — заявил Оливер.

Рыбак Иёрген и Оливер в течение уже многих лет встречались, разговаривали друг с другом, но потом расходились и каждый шёл своей дорогой. Но на этот раз Оливер вдруг сказал ему:

— Не хочешь ли зайти к нам? Посмотрим, может быть, у Петры найдётся чашка кофе и немного печений.

— Нет, благодарю, — отвечал Иёрген. — Уже поздно.

— Поздно? Ну, что делать! Кланяйся дома!

Иёрген был поражён. Никогда ещё он не слыхал подобных слов от Оливера. Разумеется, придя домой, он рассказал об этом своей жене. Умная Лидия сразу смекнула в чём тут дело.

— Они с ума сошли, — сказала она. — Конечно, кофе не обходится им дорого, потому что они могут получать его из склада. Но печенья! Петра была даже у директора школы и спрашивала его, не может ли Франк сделаться пастором?

Почтенная Лидия всё же чувствовала некоторую зависть. Эка Петра! В самом деле, у неё есть чем гордиться!

Столько детей с тёмно-карими глазами! Конечно, она не может больше носить ту самую серую мантилью, которую получила перед своим замужеством. Но щеголять в светлой, красно-бурой мантилье, недавно полученной ею в подарок от госпожи Ионсен, — это неприлично замужней женщине!