Альберто Моравиа - Равнодушные
- Название:Равнодушные
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Художественная литература
- Год:1976
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Альберто Моравиа - Равнодушные краткое содержание
«Равнодушные» — первый роман крупнейшего итальянского прозаика Альберто Моравиа. В этой книге ярко проявились особенности Моравиа-романиста: тонкий психологизм, безжалостная критика буржуазного общества. Герои книги — представители римского «высшего общества» эпохи становления фашизма, тяжело переживающие свое одиночество и пустоту существования.
Равнодушные - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Что за манеры, что за манеры! — тягучим голосом говорила она, в растерянности поправляя взлохмаченные волосы.
Микеле не спускал с нее глаз. «Виноваты не они, а я… И она, и Карла, и мама нуждаются в моей любви… А я ничего не могу им дать».
— Значит, ты хочешь знать все, до конца?
— Да… и не тяни…
Секунду она молчала.
— Ты сказал, — нерешительно начала Лиза, — что хотел бы, но не можешь ненавидеть Лео?
— Да, — ответил он. — И еще я сказал, — смущенно добавил он, — что хотел бы, но не могу тебя полюбить…
Она резко махнула рукой.
— Обо мне не беспокойся, — сухо сказала она.
Помолчала с минуту, точно собираясь с мыслями, прежде чем приступить к рассказу.
— История совсем короткая, — начала она наконец свой рассказ, опустив глаза и разглядывая руки.;- Помнишь… вчера Лео, Мариаграция и Карла вернулись с танцев… Погас свет, и все стали искать свечи… Потом твоя мать утащила меня в свою комнату показать новое платье, которое ей привезли из Парижа… Очень красивое платье, вот только в талии у пояса была лишняя складка. Спустя какое-то время, уж не помню почему, я решила спуститься вниз… Открываю дверь, вхожу… Угадай, кто был в передней?
Микеле быстро взглянул на нее. Рассказывала она сдержанно, ледяным тоном. И слушал он ее рассеянно, без особого интереса, как слушают обычную банальную историю. Но вдруг вспомнил, что вступление было связано с Лео. Постепенно сжимая круг, Лиза подобралась к самому важному. От мрачного и грозного предчувствия беды у него защемило сердце.
— Лео? — не сказал, а выдохнул он.
— Да, Лео, — подтвердила Лиза, старательно и невозмутимо стряхивая пепел. — Лео и Карлу… Они сидели обнявшись.
Микеле остался сидеть неподвижно, как зачарованный, уставившись Лизе прямо в лицо. Его словно оглушило, перед глазами все двоилось, точно он надел разбитые очки.
Лиза поглядывала на него с любопытством, страхом и тупой гордостью человека, который нанес врагу внезапный удар или одним словом пригвоздил к позорному столбу.
— Как это — обнявшись? — спросил он наконец.
— Обнявшись, — со всей жестокостью повторила Лиза, злясь на его непонятливость и глядя на него, точно на вздрагивающего, раненого зверя, который никак не хочет умереть. — Как? Как все… Карла сидела у него на коленях, прильнув тубами к его губам… Одним словом — обнявшись.
Молчание. Микеле уставился на ковер возле самого дивана, розовый, как и обои будуара, весь обтрепанный по краям, — крепко сжатые ноги Лизы с силой вдавились в него. «Обнявшись… — повторил Микеле про себя. — Обнявшись… Но это немыслимо! — хотелось ему крикнуть. — Немыслимо!» Он был удивлен, даже поражен неожиданностью случившегося. Но гнева не испытывал, отвращения — тоже. Скорее уж ему не терпелось узнать все досконально, услышать новые подробности.
Так, в напряженном молчании, прошло несколько секунд. Он уже собрался задать ей несколько вопросов, как вдруг с ужасом понял, что и теперь, в решающую минуту, не испытывает тех чувств, которые должна была бы вызвать у него эта удручающая новость. Карла в объятиях Лео — даже это не вызывало у него ничего, кроме чисто светского любопытства. Несчастье сестры не тронуло его до глубины души. Нет, он снова не выдержал неожиданного испытания на искренность и отзывчивость. Эти двое, Лео и Карла, казались ему обычной влюбленной парочкой, как множество других, знакомых и незнакомых, а не двумя близкими ему людьми.
«Ты должен понять, — внушал он самому себе, — речь идет о Карле — твоей сестре… Лиза видела ее в объятиях Лео, любовника твоей матери… Разве это не ужасно? Не гнусно?… Ведь это… почти кровосмешение». Но Карла и Лео, своим поступком предавшие мать, оставались безнадежно чужими ему людьми, и ему никак не удавалось вызвать в себе гнев и отвращение к ним. И даже приблизиться к ним он был не в силах.
Он взглянул на Лизу и по ее глазам, по всему ее виду понял, что она с наслаждением и острым любопытством ждет великолепной сцены, когда праведный гнев оскорбленного брата выльется наружу. «Гнев… ярость… ненависть, — лихорадочно проносилось у него в мозгу. — Все богатства мира за крупицу искренней ненависти». Но, увы, он оставался равнодушным и свинцово-спокойным: ни гнева, ни ярости, ни ненависти. Карла вся в слезах, обнаженная, униженная, Лео — безжалостный сластолюбец, — весь этот стыд и позор его не трогали.
И тут ему пришла на ум отчаянная мысль, — раз уж последнее испытание закончилось крахом и даже сильнейший шок не вывел его из душевного оцепенения, не лучше ли попробовать притвориться, будто он способен и на щедрую любовь, и на ненависть, и на гнев. И уже потом притворяться вовсю, обильно, бурно, словно он огнедышащий вулкан. Мысль, конечно, была безумной. «Это конец», — подумал Микеле. Ему показалось, что он в самом деле навсегда утратил чистые, неиссякаемые вечные источники жизни… «Да — конец… Но что-то должно произойти… и что-то непременно произойдет». Он встал.
— Нет, — сказал он, расхаживая взад и вперед по будуару, как и полагается потрясенному, разгневанному мужчине. — Нет, дальше так продолжаться не может… Всему есть предел.
Он слушал себя самого с трезвой иронией, и ему показалось, что голос его звучит недостаточно сурово. Он решил говорить погромче. Сделал паузу. Затем торопливо продолжал:
— Лео уверен, что ему все дозволено, но он ошибается.
Лиза сидела неподвижно, немного согнувшись, и молча смотрела на него.
«Нет — слишком слабо, — подумал он, не переставая расхаживать взад и вперед. — Надо сразить Лео наповал одной-единственной фразой. Ведь я брат и сын, и мне нанесено страшное оскорбление — моя сестра обесчещена, а мать опозорена». Все эти выспренние слова о сыновнем долге казались ему нелепым, безнадежно устаревшим вздором. «Я должен нанести Лео смертельную обиду… И если понадобится — то даже обрушиться на него с великой яростью». Но как он ни пытался разжечь в себе гнев, его все больше одолевала тоскливая усталость. Он словно со стороны насмешливо наблюдал за разыгрываемой им самим комедией, и ему все сильнее хотелось встать перед Лизой на колени, точно перед любимой женщиной, и открыть ей правду. «Лиза, я лгу, мне безразличны и Карла, и все вокруг. Что мне делать, Лиза?»
Но Лиза не была любимой женщиной, и она бы его не поняла. Она, как и все остальные, ждала от него естественного в таких случаях бурного взрыва возмущения.
— Как же ты теперь поступишь? — спросила она. Он остановился и устремил на нее скорбный взгляд, стараясь изобразить смятение, которого на самом деле не испытывал.
— Как поступлю?… Как я теперь поступлю?… Как я теперь поступлю? — скороговоркой трижды повторил он. — Яснее ясного, что я должен сделать… Прийти к этому негодяю и схватить его за горло.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: