Эдвард Бульвер-Литтон - Кенелм Чиллингли, его приключения и взгляды на жизнь

— Вы избрали восхитительный способ ознакомления с нашими краями в эту прекрасную летнюю пору, мистер Чиллингли. Студенты во время каникул, кажется, часто предпринимают подобные прогулки.

— Очень часто, только они обычно бродят стаями, словно одичавшие собаки или австралийские динго. Только прирученную собаку можно встретить бегущей по дороге особняком, и то, если она не ведет себя очень скромно, раз девять из десяти ее побьют камнями как бешеную.

— Мне говорили, что вы, к сожалению, путешествовали не совсем спокойно.

— Это верно, мисс Трэверс, и я довольно незадачливая собака, а может быть, и бешеная. Но извините меня, вот и палатка; музыканты заиграли, я же, увы, нетанцующая собака.

Он выпустил руку Сесилии и поклонился.

— Так присядем на минуту, — сказала она, указывая на садовую скамейку. — Я не приглашена на следующий танец и, так как немного устала, рада буду передышке.

Кенелм вздохнул и с видом мученика, который готовится к пытке, занял место возле прелестнейшей девушки во всем крае.

— Вы учились в университете с мистером Бельвуаром?

— Да.

— Его считали там способным?

— Безусловно.

— Знаете, он метит в депутаты от нашего графства на предстоящих выборах. Папа горячо желает ему успеха и полагает, что он будет полезным членом парламента.

— Не сомневаюсь. В первые пять лет его будут называть выскочкой, крикуном и фанфароном; люди одних с ним лет станут над ним посмеиваться и в торжественных случаях кашлем заглушать его речь. В следующие пять лет он прослывет умным человеком в комиссиях и необходимой фигурой для выступлений в прениях. К концу этого срока он сделается заместителем министра и по прошествии еще пяти лет — членом кабинета министров и представителем значительной партии. В частной жизни он будет личностью безукоризненной, и жена его на больших балах станет появляться в фамильных бриллиантах. Она будет интересоваться политикой и богословием; если же умрет раньше его, то муж докажет, как он ценит супружеское счастье, избрав другую жену, также способную носить фамильные бриллианты и поддерживать знатность рода.

Хотя Сесилия и смеялась, однако ей внушала некоторое почтение торжественность Кенелма, когда он изрекал эти пророчества. Да и все предсказание удивительно совпадало с ее собственным взглядом на характер того, чьи судьба так метко была очерчена.

— Уж не умеете ли вы гадать, мистер Чиллингли? — нерешительно спросила она после минутного молчания.

— Не хуже всякого, кто возьмет у вас за это шиллинг.

— Погадайте мне.

— Извините, я никогда не гадаю дамам: женский пол легковерен, и молодая девица может поверить моему предсказанию. А стоит нам проникнуться мыслью, что судьба наша будет такой-то или какой-то иной, чтобы мы действительно начали приспособлять свою жизнь к этим предсказаниям. Если бы леди Макбет не поверила колдуньям, она никогда не убедила бы своего мужа убить Дункана.

— Но разве вы не можете предсказать мне судьбу более радостную, чем та, что так грозно предрекается в вашем трагическом примере?

— Будущее никогда не бывает радостным для тех, чей взор устремлен на темную сторону жизни. Грей [103] Грей Томас (1716–1771) — английский поэт, в творчестве которого намечен переход от классицизма к романтизму. Произведения его проникнуты мечтательным настроением и нередко сентиментальны. Его "Ода к Итонскому колледжу, увиденному издали", откуда цитируются стихи в тексте, написана в 1742 г. слишком хороший поэт, чтобы его читали в наше время, иначе я привел бы несколько строк из его "Оды к Итонскому колледжу":

Но хорошо и тогда, когда можешь наслаждаться настоящим. Мы молоды, слушаем музыку, на звездном летнем небе ни облачка, совесть наша чиста, сердца не удручены, зачем же заглядывать вперед в поисках счастья? Будем ли мы когда-нибудь счастливее, чем в настоящую минуту?

Тут подошел мистер Трэверс.

— Мы сейчас пойдем ужинать, — сказал он, — и, прежде чем потерять вас из виду, мистер Чиллингли, я хотел бы напомнить вам, что за услугу надо платить услугой. Я уступил вам, теперь вы должны уступить мне. Погостите несколько дней у нас и поглядите сами, как осуществляются ваши добрые намерения.

Кенелм задумался. В самом деле, раз уж его узнали, почему бы ему и не провести несколько дней среди равных себе? Правдивость и притворство можно изучать на сквайрах точно так же, как и на фермерах. Кроме того, Трэверс понравился ему. Этот бывший Уайлдэйр [104] Уайлдэйр — герой комедии Джорджа Фаркера (1678–1707) "Сэр Гарри Уайлдэйр" (1701), легкомысленный, но, по существу, неплохой человек. стройной фигурой и утонченными чертами лица заметно отличался от большинства провинциальных сквайров.

— Принимаю ваше приглашение, — просто сказал Кенелм. — Удобно ли вам будет, если я появлюсь в середине будущей недели?

— Чем скорее, тем лучше. Почему бы не завтра?

— Завтрашний день у меня уже занят. Я предприму небольшое путешествие с мистером Боулзом, которое отнимет дня два-три, а тем временем напишу домой, чтобы мне прислали другое платье; в этом я сам — подделка.

— Милости просим, когда вам будет угодно.

— Решено! — вставила мисс Трэверс.

— Решено. А вот уже и звонят к ужину!

— Ужин, — сказал Кенелм, подавая руку мисс Трэверс, — ужин — слово поистине поэтическое. Оно приводит на память пиры древних — век Августа, Горация и Мецената [105] "…век Августа, Горация и Мецената." — Август — имя, данное сенатом первому римскому императору Октавиану (63 до н. э.14 н. в.), впоследствии ставшее одним из титулов римских императоров. Век Августа — время правления Октавиана, время роста могущества древнего Рима и расцвета его культуры. Меценат (60-е гг. — 8 до н. э.) — друг и сподвижник императора Октавиана, большой любитель и знаток искусства, писавший сам стихи. Он покровительствовал молодым поэтам и материально поддерживал их (отсюда нарицательное употребление слова). Гораций принадлежал к кружку Мецената и был его ближайшим другом. ; единственный, но слишком мимолетный период изящества новейшего времени — век парижских дворян и парижских остроумцев, когда во Франции были дворяне и остроумцы; Мольера и пылкого герцога, который послужил, говорят, образцом для мольеровского Мизантропа [106] "…герцога, который послужил … образцом для мольеровского Мизантропа." — Уже при жизни французского драматурга Ж.-Б. Мольера считалось, что прототипом Альсеста, героя комедии «Мизантроп» (1666), послужил герцог Монтозье, пользовавшийся репутацией нелицеприятного правдолюба. , госпожу Севинье [107] Севинье Мари (1626–1696) — маркиза, известная французская писательница, завоевавшая видное место в истории французской литературы письмами к дочери и своим друзьям. Письма ее стали образцом эпистолярного стиля. и Расина [108] Расин Жан (1639–1699) — французский драматург, представитель классицизма. , которого эта неподражаемая сочинительница писем не признавала поэтом; Свифта и Болингброка [109] Болингброк Генри Сент-Джон (1678–1751) — английский государственный деятель и писатель-публицист, друг английского писателя Д. Свифта и французского философа-просветителя Ф. Вольтера, представитель крайних тори. Его политическая карьера проходила в острой борьбе против вигов и окончилась поражением и длительным изгнанием из Англии. В своих памфлетах выступал горячим сторонником конституционных свобод. , Джонсона, Голдсмита [110] Голдсмит Оливер (1728–1774) — английский писатель, автор романа "Увкфилдский священник" (1766), дающего овеянное юмором, но идеализированное изображение сельской жизни, и ряда комедий, из которых "Ночь ошибок" до сих пор не сходит со сцены. и Гаррика [111] Гаррик Дэвид (1716–1779) — английский актер, гениальный исполнитель ролей шекспировского репертуара. . Об эпохах судят по трапезам. Я чту того, кто воскрешает золотой век ужинов.