Антон Чехов - Пьесы. 1878-1888

Как и водевиль «Медведь», «Предложение» сделалось сразу «любимейшим детищем провинциальных сцен» (воспоминания Леонтьева-Щеглова. – Чехов в воспоминаниях , стр. 151).

Оказавшись в мае 1890 г. по дороге на Сахалин в Томске, Чехов писал родным: «В Томске на всех заборах красуется „Предложение“». Пьеса была поставлена 10 мая местным драматическим обществом. В газете «Сибирский вестник» спектакль был назван «выдающимся событием». Водевиль был хорошо сыгран, а «местами даже мастерски», «особенно был неподдельно комичен Л. М. Ленин и возбуждал взрывы хохота. Очень хорош был также М. Г. Пепеляев и весьма живо и бойко вела роль Н. М. Пепеляева». Зрители много раз вызывали актеров («Сибирский вестник», 1890, 13 мая, № 53).

18 марта 1892 г. «Предложение» было одобрено драматической цензурой «к представлению в народных театрах» (резолюция на экземпляре ЛГТБ ).

В мае 1901 г. к Чехову обращался А. И. Куприн; в Ялте устраивался любительский спектакль, Куприн должен был играть Чубукова ( ЛН , стр. 379).

Включая пьесу в сборник и затем в собрание сочинений, Чехов внес несколько поправок.

В сборнике «Пьесы» изменилась разбивка на явления: вместо шести стало семь (выделен в самостоятельное явление монолог Ломова). В последнем споре Натальи Степановны с Ломовым исключены повторные реплики: «Лучше!» – «Хуже!».

В последнем авторизованном тексте (марксовское издание) были еще сделаны некоторые сокращения. Появились слова: «здоровый, упитанный, но очень мнительный помещик» в характеристике Ломова.

И в сборнике, и в собрании сочинений проводилась небольшая стилистическая и грамматическая редактура. Исправлены такие выражения, как «давали вам своей молотилки», «Дайте мне ножа!», «Дайте мне пистолета!»

По воспоминаниям А. С. Лазарева (Грузинского), для «Предложения» Чехов пользовался находившейся в его библиотеке книгой Дрианского «Записки мелкотравчатого», откуда взял «оригинальные охотничьи термины» ( Чехов в воспоминаниях , стр. 114).

В 1890 г. пьеса была поставлена в Пражском национальном театре режиссером Франтишеком Коларом (премьера 30 мая). Публика встретила ее одобрительно, причем особенно понравилась роль Ломова в исполнении замечательного актера Индржиха Мошны. Отзывы же критики в основном были отрицательными, что отчасти объяснялось неудачным переводом.

Известный поэт Ярослав Врхлицкий упрекал автора в целом ряде художественных погрешностей, но при всем этом его захватило неподдельное веселье чеховской шутки. Он считал, что имеется мало пьес, где зритель так смеялся бы от всей души. «Русский юмор, – писал он, – действительно великолепен, может быть, – я не боюсь этого богохульства, – великолепнее, чем русский пафос. Не знаю почему, но во время представления этой пьески Чехова мне вспомнилось знаменитое определение русского смеха, которое дает Гоголь в „Мертвых душах“ … » («Hlas Národa», 1890, 3 июня, № 151). «Удивительная это была комедия, – вспоминал позднее рецензент газеты „Národni listy“. – Кто-то на сцене страдал, корчился от боли, а весь театр смеялся» (1901, 22 апреля, № 111. – ЛН , стр. 754).

При жизни Чехова пьеса была переведена на английский, болгарский, венгерский, немецкий, сербскохорватский и чешский языки.

мой ангел (франц.).

Здоровый дух в здоровом теле. (лат.)

Я хочу вам рассказать, рассказать… – Первые строки из популярной в конце 70-х и начале 80-х годов песенки К. Франца «Стрелочек».

ваше превосходительство!.. (франц.)

Далее утрачен лист рукописи.

О мертвых или хорошо, или ничего (лат.).

обо всех или ничего, или правда (лат.).

Без сомнения (франц.).

Ляпис… дистиллированной воды (лат.).

Простой продукт (лат.).

кое-что (франц. quelque chose).

Что-то слышится родное в звонких песнях ямщика!.. – Из стихотворения Пушкина «Зимняя дорога» (1826).

«Граф Глагольев» (франц.).

Базаристей меня ~ Штоф унд крафт! – В романе Тургенева «Отцы и дети» (гл. X) Базаров советует Аркадию дать отцу читать книгу немецкого естествоиспытателя и философа Л. Бюхнера (1824–1899) «Stoff und Kraft» («Материя и сила»). Книга, написанная в духе вульгарного материализма, вышла в русском переводе в 1860 г. и вскоре стала настольной книгой среди молодого поколения «нигилистов».

Ничего (лат.).

Оставьте всякую надежду! (итал.) – Надпись на вратах ада (Данте. Божественная комедия. Ад, песнь третья).

мой отец (франц.).

прелестна! (франц.).

Тысячу извинений (франц.).

дорогой мой (франц.).

«Захер Мазох ~ наконец замирали…» – Имеется в виду роман австрийского писателя Л. Захер-Мазоха (1836–1895) «Идеалы нашего времени», переведенный на русский язык в 1877 г. Пьесу Захер-Мазоха «Unsere Sclaven» (русский перевод 1876 г. – «Рабы и владыки») Чехов упоминал в письме к брату Александру Павловичу (апрель 1883 г.).

Сколько счастья, сколько муки… – Слова припева из старинного «цыганского» романса «В час роковой … » (слова и музыка неизвестного автора).

Звон победы раздавайся… – Из стихотворения Г. Р. Державина «Хор для кадрили», написанного в 1791 г. по поводу взятия Измаила и положенного на музыку О. А. Козловским.

А на лбу роковые слова: продается с публичного торга! – Из стихотворения Н. А. Некрасова «Убогая и нарядная». См. также юмореску 1883 г. «Лист» (т. II, стр. 112 и 500).

кстати (франц.).

И этому злодею ~ могла отдаться ты!.. – Слова Гамлета из одноименной трагедии Шекспира (д. III, сцена 4).

Я люблю, ты любишь, он любит… (лат.)

Пошлите, моя милая! (нем.)

Летающие мушки… (франц.)

Комедия окончена! (итал.)

…царя Эдипа, выколовшего себе глаза! – Эдип ослепил себя, узнав с ужасом, что роковое предсказание дельфийского оракула сбылось и он стал, вопреки своей воле, убийцей отца и супругом матери. Миф об Эдипе разработан Софоклом в трагедиях «Эдип-царь» и «Эдип в Колоне».

Положите хранение устом! – Часть стиха в одном из псалмов: «Положи, господи, охрану устам моим, и огради двери уст моих» (Псалтирь, псалом 140, ст. 3).

Ты пренебреги, как говорит Счастливцев… – В комедии А. Н. Островского «Лес» в авторском тексте этой реплики нет, однако она прочно закреплена в театрально-сценической традиции актерского исполнения. Начиная с В. Н. Андреева-Бурлака, исполнители роли Счастливцева вставляют ее в последней сцене пьесы (во время монолога Несчастливцева «Аркадий, нас гонят … » и т. д.).