Чарльз Диккенс - Домби и сын

— Домби, — сказалъ майоръ, слегка дотрогиваясь палкой до его плеча, — перестаньте задумываться: это дурная привычка. Старичина Джо, скажу я вамъ, не былъ бы разбитнымъ малымъ, если бы не держалъ на привязи своихъ мыслей. Вы великій человѣкъ, Домби, и вамъ ли давать волю безполезному раздумью? Берите примѣръ съ меня, и будьте тверды, какъ гранитъ.

М-ръ Домби въ самомъ дѣлѣ почувствовалъ необходимость уступить дружескому совѣту джентльмена, умѣвшаго вездѣ и во всемъ сохранить присутствіе духа, и который такъ хорошо постигалъ неотъемлемыя достоинства его высокой натуры. Свѣжіе кони побѣжали легкой рысцой по гладкому шоссе, майоръ принялся разсказывать интересные анекдоты, и м-ръ Домби, дѣлая нѣкоторое усиліе, началъ прислушиваться къ одушевленному краснорѣчію, которое, не бывъ болѣе заглушаемо неугомоннымъ паровозомъ, полилось обильнымъ потокомъ изъ краснорѣчивыхъ устъ блистательнаго оратора.

Неистощимо-остроумная бесѣда прерывалась только остановками на почтовыхъ станціяхъ, гдѣ путешественники закусывали на скорую руку, и обыкновенными подагрическими припадками краснорѣчиваго героя, за которые долженъ былъ раздѣлываться горемычный туземецъ, созданіе жалкое всегда и особенно теперь, во время хлопотливаго переѣзда. Въ темно-бурыхъ ушахъ его торчали длинныя неуклюжія серьги, и европейскій костюмъ сидѣлъ на немъ, какъ сѣдло на коровѣ; независимо отъ искусства портного, онъ былъ длиненъ, гдѣ слѣдовало быть короткимъ, коротокъ, гдѣ слѣдовало быть длиннымъ, узокъ тамъ, гдѣ надлежало быть широкимъ, и наоборотъ. Къ довершенію эффекта, бѣдный туземецъ корчился, какъ продрогшая обезьяна и съеживался, какъ высохшій орѣхъ всякій разъ, какъ строгій властелинъ нападалъ на него съ своими угрозами и энергическими жестами. Все это пріятно разнообразило время, и день пролетѣлъ почти незамѣтно. Тихимъ и прохладнымъ вечеромъ карета катилась по зеленой травянистой дорогѣ недалеко отъ Лемингтона, и майоръ, не умолкавшій ни на минуту, забасилъ подъ конецъ такимъ образомъ, какъ будто голосъ его раздавался изъ-подъ ближайшей копны сѣна или изъ-подъ нижняго каретнаго ящика. По пріѣздѣ въ Лемингтонъ, путешественники остановились въ королевскомъ отелѣ, гдѣ майоръ немедленно заказалъ великолѣпный ужинъ, за которымъ наѣлся и напился до такой степени, что по выходѣ изъза стола уже не былъ въ состояніи произнести ни одного слова, и туземецъ принужденъ былъ отгадывать его приказанія по интонаціи хриплаго кашля, выходившаго изъ его гортани.

Но на другое утро майоръ встрепенулся, какъ освѣжившійся богатырь, и отправился оживлять своего друга. За завтракомъ они уговорились насчетъ ежедневныхъ занятій. Майоръ принялъ на себя отвѣтственность заказывать кушанья и вина, и они условились завтракать вмѣстѣ каждый день. М-ръ Домби изъявилъ желаніе въ этотъ первый день пребыванія въ Лемингтонѣ, гулять по городу наединѣ или безвыходно остаться въ своей комнатѣ, a на другое утро рѣшено было отправиться за городъ и въ залу минеральныхъ водъ. Окончивъ эти распоряженія, пріятели разстались до обѣда. М-ръ Домби пошелъ сообразиться съ мыслями, a майоръ, въ сопровожденіи туземца, который несъ за нимъ походный стулъ, зонтикъ и шинель, отправился разгуливать по площадямъ и гостиницамъ въ намѣреніи отобрать подробныя справки обо всѣхъ пріѣхавшихъ въ городъ. Онъ очень мило кокетничалъ съ пожилыми дамами, бывшими отъ него въ восторгѣ, и успѣлъ объявить вездѣ, гдѣ слѣдуетъ, что старичина Джой, хитрый и тугой, путешествуетъ съ богатѣйшимъ и почтеннѣйшимъ негоціантомъ, котораго имя гремитъ на востокѣ и западѣ, по всѣмъ концамъ вселенной. Майоръ былъ мастеръ рекомендовать друзей, если вмѣстѣ съ этой рекомендаціей выставлялась и его особа въ выгоднѣйшемъ свѣтѣ.

За обѣдомъ майоръ разсказалъ кучу самыхъ свѣжихъ новостей, м-ръ Домби не могъ надивиться свѣтскости и соціальнымъ свойствамъ своего пріятеля. Раннимъ утромъ онъ зналъ наперечетъ всѣ извѣстія послѣднихъ газетъ и, разсказывая о нихъ въ продолженіе завтрака мру Домби, очень искусно намекнулъ, что насчетъ различныхъ политическихъ новостей заѣзжали къ нему совѣтоваться такія важныя и сильныя особы, что онъ можетъ сообщить о нихъ не иначе, какъ весьма темными намеками. М-ръ Домби, жившій такъ долго взаперти и ни разу не переступавшій за очарованный кругъ торговыхъ операцій въ Сити, началъ думать, что теперь одинокая жизнь его озарится невиданнымъ блескомъ и, отложивъ намѣреніе провести въ уединеніи еще одинъ день, отправился гулять съ майоромъ рука объ руку.

Высокіе путешественники гуляли рука объ руку на главной лемингтонской улицѣ по солнечной ея сторонѣ. Майоръ, синелицый и пучеглазый, какъ всегда, моргалъ и кашлялъ съ удивительнымъ эффектомъ, величественно вышагивая впередъ и еще величественнѣе повертывая толстой головой изъ стороны въ сторону, дабы видѣлъ и разумѣлъ всякій смертный, какая онъ особа. Едва они сдѣлали нѣсколько шаговъ, какъ майоръ встрѣтилъ одного изъ своихъ знакомыхъ; еще нѣсколько шаговъ — и другой знакомый попался на встрѣчу; но майоръ только слегка кивалъ имъ головою и, продолжая путеводительствовать мру Домби, объяснялъ ему значеніе мѣстности и оживлялъ прогулку соблазнительными анекдотами о текущихъ новостяхъ.

Гуляя такимъ образомъ около часу для собственнаго удовольствія, майоръ и м-ръ Домби завидѣли вдали катившееся къ нимъ кресло на колесахъ, гдѣ развалившись сидѣла леди, поворачивая рулемъ, между тѣмъ какъ сзади какая-то невидимая сила толкала впередъ фантастическій экипажъ. Хотя леди была очеиь не молода, но на полныхъ щекахъ ея расцвѣтали розы, a нарядъ и осанка обнаруживали привычки первой юности. Подлѣ креселъ, немного поодаль, выступала, какъ павлинъ другая леди, гораздо моложе, красивая собой, гордая и величественная, съ прозрачнымъ зонтикомъ въ рукахъ, съ поникшей головою, съ опущенными рѣсницами. Ея поступь и надменная осанка говорили ясно, что, если кромѣ зеркала, есть на свѣтѣ вещи, достойныя нѣкотораго вниманія, такъ это, во всякомъ случаѣ, не земля и не звѣзды.

— Что за дьяволъ! — вскричалъ майоръ, останавливаясь вдругъ, когда подъѣхала маленькая кавалькада, — на кого это мы наткнулись?

— Милая Эдиѳь! — нѣжно лепетала пожилая леди, — майоръ Багстокъ!

Услышавъ этотъ голосъ, майоръ мгновенно выпустилъ руку м-ра Домби, стрѣлою подскочилъ къ кресламъ, схватилъ перчатку пожилой леди и съ нѣжностью поднесъ ее къ своимъ губамъ. Потомъ съ неменьшей любезностью онъ сложилъ на груди обѣ руки и низко поклонился молодой дамѣ. Когда кресла остановились, двигавшая ихъ сила явилась передъ глазами зрителей въ формѣ раскраснѣвшагося пажа, который, вытянувшись во весь ростъ, оказался высокимъ, долговязымъ и тощимъ верзилой съ мутными глазами и длиннымъ носомъ. Его волосы были растрепаны и шляпа скомкана, оттого что онъ, гдѣ не хватало силы, имѣлъ обыкновеніе пырять головой спинку экипажа, какъ это иной разъ дѣлаютъ слоны въ восточныхъ странахъ.