Джон Килленс - Молодая кровь

— А что? Ничего!

— Ты здоров?

— Конечно, мама. Ничего со мной не случилось! — А в голове прямо-таки карусель!

Лори пощупала лоб мальчика. Он обозлился было, но тут же ему стало стыдно.

— Как у тебя на работе?

— Все в порядке. На, возьми деньги, — поспешил Робби переменить разговор.

— Эту получку оставь себе. Оставь всю. Совсем большой ты у нас стал, Робби!

Ему очень хотелось сказать: «Нет, ты возьми их, мама, ведь тебе нужно!» И еще ему хотелось обнять и поцеловать ее, но он только сказал:

— Что ж, ладно.

Позже пришла с работы сестра: ее нанимали в этот день сидеть с одной белой девочкой. Робби внимательно посмотрел на сестру. Он вдруг заметил в ней что-то новое, чего не замечал прежде, что-то делавшее ее очень похожей на маму. Кто-то из старших мальчиков, кажется, Жирный Гас, на днях рассказывал такую историю: Адам проглотил яблоко, и оно застряло у него в горле, а женщины более жадные, и Ева проглотила сразу два, и они застряли у нее в груди. Это еще не все, но в этом тоже различие между мужчиной и женщиной, мальчиком и девочкой, мамой и папой. Только его мама ничуть не жадная, уж ее-то жадной никак не назовешь! А Дженни Ли и подавно! Но все-таки мужчина и женщина отличаются друг от друга. И даже очень.

Ночь. Робби лежит на своем тюфяке посредине кухни. Весь дом спит. Негромкий равномерный храп доносится из соседней комнаты. Это папа храпит, свиней созывает. Робби поворачивается и так напряженно вслушивается в ночную тишину, что у него начинает звенеть в ушах. А если Айда Мэй… Что будет, если Айда Мэй тоже захочет бороться с ним? Он закрывает глаза и старается заснуть — привычные ночные запахи раздражают его, Айда Мэй и Бетти Джейн… Веки Робби тяжелеют. Айда Мэй — самая красивая девчонка на свете, девчонки, девчонки, девчонки, он не собирается за ними бегать, к черту всех девчонок! Спать, спать, спать! Ляг на бок, повернись, вот так!

Настает суббота. Робби просыпается последним. Обычно он поднимается вскоре после отца, а тот встает с петухами. Мама наблюдает, как сын поднимается и сворачивает свой тюфяк.

— Подойди ко мне, Робби. Что с тобой?

Он еле волочит ноги. Губы и глаза распухли со сна, во рту кислый, противный вкус. Мама щупает его лоб, разглядывает темные круги под глазами.

— Как ты себя чувствуешь?

— Очень хорошо. — Хоть бы она оставила его в покое!

— А как ты спал?

— Как всегда. — Под ее взглядом Робби ежится. Мама улыбается:

— Знаешь что? Оденься побыстрее, умойся и сбегай в Большую бакалею. Купи мне банку пекарного порошка «Калумет», я замешу вкусные коржики на простокваше. Специально для тебя.

Возле бакалеи Робби встретил Жирного Гаса.

— Какие новости, пай-мальчик?

— Никаких, — ответил Робби, входя с Гасом в магазин.

— Эй, ребята, желаете подработать? — окликнул их из-за прилавка белый.

Робби и Гас переглянулись.

— А что мы должны делать? — поинтересовался Гас.

— Я спрашиваю: желаете подработать? — настойчиво повторил белый.

Другой белый, смеясь, показывал на Робби:

— Этот вот — точь-в-точь Джек Джонсон. [5] Известный американский боксер негр. Мальчики остановились посреди магазина, безмолвно спрашивая друг друга, какую еще чертовщину задумали эти белые. Наконец Гас сказал:

— Ага, мы не прочь. Что мы должны делать? Улыбка исчезла с лица бакалейщика.

— Это ты мне сказал «Ага»? Нет уж, потрудись говорить: «Да, сэр»! — Потом он снова ухмыльнулся. — Ступайте сюда оба! А ты, Джо, — крикнул он через плечо приказчику, что стоял за прилавком, — похозяйничай пока с Джессом в магазине. У нас тут одно маленькое дельце!

Белые повели мальчиков на задний двор. Робби плелся сзади. Запахи бакалейных товаров лезли в нос. Было еще рано, и яркое утреннее солнце забросало весь дворик кривыми, изломанными тенями. Интересно, что затевают эти крэкеры?

Один из белых — мистер Брэд — открыл картонную коробку.

— Тут для вас сюрпризец, ребята. — Он вытащил пару боксерских перчаток. — Сейчас мы устроим бокс, и тот из вас, кто победит, получит выигрыш — пятнадцать кругленьких новеньких центов. — Он достал еще пару перчаток и кинул другому белому — мистеру Рою, сам же подошел к Робби и стал совать ему в руки свою пару. Робби отпрянул назад.

— Ты что, Джек Джонсон, никак струсил? Второй белый тем временем умасливал Гаса:

— Да что ты, толстячок, это же небольшой дружеский матч! Так легко еще ни один цветной мальчишка не зарабатывал пятнадцать центов!

Холодный пот выступил на шее Робби — Гас протягивает белому руки! Робби не хотел драться с ним. Он ничего не ответил белому, только отрицательно мотнул головой и облизал губы.

— Давай, Джек Джонсон! Из-за тебя вся война расстраивается! Смотри, твой приятель не боится! Чего ж это ты сробел?

Белый схватил Робби за руку и начал напяливать на нее перчатку.

Робби сперва сопротивлялся, а потом решил: «Черт с вами! Не обязательно же нам драться всерьез! Пусть не подумают, что я трусливее Гаса. Вообще при чем здесь трусость?»

Белый свел ребят вместе.

— Пусть победит достойный!

Толстый Гас был очень подвижной мальчишка и прыгал замечательно. Ребята сделали несколько притворных выпадов. Гас наскакивал, но ни разу не стукнул приятеля. И Роб тоже.

— Эй, начинайте драться! Хватит вальс танцевать! Валяйте кулаками! Небось не родственники!

— Если будете без конца прыгать, ребята, никто из вас не победит!

Гас мазнул Робби по подбородку. Робби ткнул Гаса под ребро. Ни тому, ни другому не было больно. Потом постепенно они разгорячились: пыхтя и фыркая, запрыгали на месте и стали наделять друг друга тумаками — то в челюсть, то в предплечье, то в бок, — правда, все еще осторожно. Робби удалось увернуться, спасая свой подбородок, зато он получил сильный удар в живот. Еще бы немного — и из него дух вон.

— Ты что? — прошипел он. — Всерьез дерешься?

— Вот это я понимаю! — заорал мистер Рой. — Держу пари на толстого! А ты, Брэд, ставь на своего Джека Джонсона!

— Ну, давай же, Джек Джонсон! Так его, правильно!

Гас два раза подряд сильно ударил Робби — то ли нечаянно, то ли нарочно. В ответ Робби стукнул его по подбородку. Теперь они дрались уже всерьез. Робби готов был зареветь, потому что Гас пребольно колотил его, и он сам пребольно колотил Гаса, а ведь они были друзья! Все-таки Робби умерил свой пыл. Ему хотелось поскорее кончить это, но как?

— Бей его, Джек Джонсон! Ставлю полдоллара — мой черномазый победит! — Монета полетела на землю, подняв пыль.

— Ай-ай-ай, отнимаешь конфетку у маленького! Не подведи, толстячок! — Вторая монета легла рядом.

Нижняя губа Робби была разбита — во рту чувствовался соленый вкус крови. Мальчику ужасно хотелось прекратить драку — почему только Гас первый не предложит? Он ненавидит белых, чтоб они все провалились сквозь землю! И Гаса он ненавидит — зачем поддался так легко на уговоры бакалейщика?