Джон Килленс - Молодая кровь

— Мама, не бей меня больше! Я сделаю все, что ты велишь! Умоляю тебя! Не бей меня больше! Не убивай меня, мама! Мама!

Лори попыталась было замахнуться еще раз, но вдруг у нее не стало ни сил, ни воли. Она посмотрела на полисмена Мак-Гуайра.

— Ладно, Лори, хватит! — сказал он. — Я думаю, что этот урок мальчишка должен запомнить.

Лори отдала ему окровавленную плетку и потянулась за курткой Робби. Все в ней точно умерло. Было только одно желание: поскорее выбраться отсюда. Сигарный дым в белой комнате душил ее.

Как щелканье бича, прорезал воздух голос второго полисмена:

— Нет, прежде возьми с него слово, что он никогда не будет драться с белыми ребятами! — Большой рот растянулся в ухмылке, сверкнули золотые зубы.

Лори осторожно просунула левую руку Робби в рукав и, не застегивая куртку, поволокла его к двери.

Белый повысил голос:.

— Я кому говорю? Скажи ей, пусть заставит его дать слово, что он больше не будет драться с белыми ребятами!

Ухмылка еще шире. В зубах — новая сигара.

Лори, не останавливаясь, вела мальчика к выходу. Теперь эти люди были от нее за миллион миль.

— Черт побери, Скинни! Скажи ей, пусть заставит его дать слово, что он больше не будет драться с белыми ребятами!

Скинни покраснел как рак, его тощая физиономия вытянулась.

— Постой, Лори, не уходи! — крикнул он.

Лори уже открывала дверь. Она обернулась, чувствуя, как задрожал Робби. Во рту у нее было так горько, точно она проглотила куриную желчь.

— Прикажи своему парню дать слово, что он не будет больше драться с белыми ребятами! — повелительно сказал Скинни.

С трудом поднимая отяжелевшие веки, она тупо глянула на полисмена.

— Сами прикажите! Я больше ничего не могу. Человек с золотой улыбкой и стальными глазами сдвинул на затылок шляпу, встал с кресла и присел на край письменного стола.

— Ты что, одурел, Скинни? Разрешаешь черномазой бабе так разговаривать! — И он нервно почесал в паху, как мальчишка.

Длинное лицо Скинни стало совсем багровым и покрылось потом.

— Слушай, женщина, — сказал он, — не лезь на рожон! Пусть малый повторит то, что я говорю. Черт побери, неужели тебе хочется упечь его в исправительный дом?

Лори обернулась к Робби и сказала чужим голосом:

— Ну же, Робби, говори!

Мальчик молча потупился.

— Ради бога, сынок, скажи им, скажи!

Не поднимая головы, он чуть слышно пробормотал:

— Не буду драться… с бел… мальч…

Было тихо. Дым окутывал комнату. Белый в штатском настаивал:

— Хлестни его еще разок плеткой и заставь сказать!

Лори пустыми глазами посмотрела на него, потом на Скинни.

— Я больше не могу. Надоела мне эта история! Ничего больше не стану делать! — Просительные ноты исчезли. Она смело посмотрела в глаза полисмену и, взяв Робби за руку, вышла. Закрывая дверь, она слышала, как Скинни сказал:

— В самом деле, мистер Пол, хватит с нее! Полисмен в штатском, все еще почесываясь, расхохотался, словно смотрел веселую кинокомедию.

— Ничего себе блюститель закона! Вот черт, оказывается, ты у нас, Скинни, защитник черномазых.

Скинни сердито втянул щеки.

— Ладно, мистер Пол! Можно разными способами обуздывать негров! Всяк по-своему добивается цели!

Лори и Робби понуро спускались с лестницы, ничего не замечая вокруг. Краем глаза Лори взглянула на сына и положила руку на его кудрявую голову. Робби резко отстранился.

Навстречу им шел высокий мужчина. Сам мистер Джордж поднимался по беломраморным ступеням своего великолепного здания. Первый человек в городе, мало сказать — в городе, первый человек во всем округе Кросс! Окончил Гарвардский университет, изъездил всю Европу, а теперь получил в наследство от отца целый город! Джордж Кросс-сын был не чета своим белым согражданам. Сразу бросалось в глаза, что это не какой-нибудь захолустный обыватель, — расправив широкие плечи, он важно шагал своими длинными ногами с видом человека, у которого очень много неотложных дел. Этот белокурый гигант с квадратной челюстью и светлыми глазами мог себе позволить изредка удостаивать благосклонным взглядом простых людей — и даже негров. Речь его тоже отличалась от речи местных жителей. Он пользовался репутацией хорошего человека, хотя все знали, что не дай бог в чем-нибудь ему перечить.

— Здравствуй, Лори! — сказал он, снисходительно улыбаясь, всем своим видом как бы говоря: «Я важная птица, кому хочу, тому и улыбаюсь!» И, не задерживаясь, пошел дальше.

Лори видела его и словно не видела, а потому не сразу сообразила, что это приветствие относится к ней, и не ответила важному человеку. И только когда он прошел мимо, Лори обернулась. «Надо остановить его, — подумала она, — рассказать ему, что сейчас было. Может, он примет какие-нибудь меры. Некоторые негры говорят, что мистер Кросс не такой, как все крэкеры. Он может быть суров не только с неграми, но и со своими! И он не воротит лица от негра, когда встречает его на улице, а главное — ведь Робби ходит работать в его дом после занятий!» Однако слова не шли с языка, Лори никак не могла выговорить его имя. И все же, когда она, терзаемая сомнениями, смотрела ему вслед, она услышала собственный голос: «Мистер Джордж! Мистер Джордж!»

Важный человек обернулся и сказал вопросительно «Да?» тем тоном, каким говорят люди, пожившие некоторое время на Севере. Он остановился, милостиво улыбаясь. Лори поспешила подняться к нему, таща за руку упирающегося сына, а мистер Джордж Бенджамен Кросс ждал ее, озаренный лучами вечернего солнца, вырвавшимися из-за темных туч. Солнечные пятна легли на белые мраморные ступени

— Ну, что скажешь?

— Мистер Джордж, извините… я… я хочу, чтобы вы знали, как обошлись со мной и с моим мальчиком здесь… в вашем суде, — заикаясь сказала она и рассердилась на себя за то, что струсила перед важным человеком. Совсем не похоже на нее!

— Это суд не мой, Лори, а твой. Здесь народ — хозяин, это народный суд! — И мистер Кросс одарил ее своей миллиондолларовой улыбкой.

— Ладно, вы мне этого не рассказывайте! — вспылила Лори. — Если бы это был наш суд, они бы так не посмели обойтись с нами.

Мистер Кросс нетерпеливо переступил с ноги на ногу.

— А что ты натворила? Вернее, конечно, твой парень, — он посмотрел на Робби. — Ну-ка, мальчик, признайся, что ты натворил?

— Ничего он не натворил! Вот это-то и обидно. Решительно ничего. Вы ведь знаете, мистер Кросс, он у меня хороший мальчик!

Мистер Кросс улыбнулся еще шире. «Как же, как же, — говорила его улыбка, — негры никогда не бывают ни в чем виноваты!» И Лори пожалела, что обратилась к нему, но все-таки настойчиво повторила:

— Нет, Робби ничего дурного не сделал. Какие-то белые напали на мою дочку, а он стал защищать сестру.