Джон Килленс - Молодая кровь

Поезд уже подкатывал к перрону. Джо посмотрел в окно и увидел, что к вагону направляется группа белых с винтовками и ружьями — может быть, он спит и ему это снится? Но, взглянув на соседа, Джо прочел испуг в его выпученных глазах. У всех пассажиров был встревоженный вид, и Джо понял, что это не сон. Поезд остановился, затем снова дернулся, прошел несколько футов и стал, фыркая и шипя. Белые были уже возле вагона.

Они вошли сразу с обоих концов, держа винтовки наперевес. Джо и другие негры замерли в ожидании. Командовал белыми приземистый грузный человек с военной выправкой. Рыжие усы его были закручены вверх, как руль велосипеда.

— Вот что, черномазые, собирайте свои пожитки и марш отсюда все до единого! Для каждого из вас найдется работа, — сказал он таким тоном, точно приглашал их выпить вкусного холодного лимонада.

Кто-то из негров возразил:

— Я не прошу у вас работы. Я приезжал повидаться с родными.

— Ну что ж, повидался и больше их не увидишь, парень, если только они не живут на плантации мистера Бака.

Двое белых рассмеялись. Остальные угрюмо молчали. Никто из негров не двинулся с места.

— Ладно, прощаю тебе, — примирительным тоном сказал усатый, — только уж вы, ребята, нас не злите!

Молодой негр в очках, похожий на врача, поднялся со скамьи и подошел к нему.

— Послушайте, здесь какое-то недоразумение. Я не южанин. — Он говорил вежливо, но твердо, глядя белому прямо в глаза. — Я еду домой в Чикаго.

Я учусь в колледже. — Он даже не сказал: «Прошу прощения, сэр!»

Белый посмотрел на него так, словно перед ним предстало привидение. Потом заморгал глазами и на миг отвел взгляд.

— То-то и плохо, что слишком много вас, обезьян, едет теперь на Север! Небольшая остановочка на плантации мистера Бака тебе не повредит, право слово! Все равно образование тебе ни к чему!

Джо сидел с каменным лицом, не шевелясь, но все качалось у него перед глазами. Два года жить надеждой, питаться одними кукурузными лепешками с патокой, высчитывать каждый грош, во всем себе отказывать ради этой мечты… Да разве только два года? Всю жизнь! Не раз за это время одолевали его сомнения, но сегодня, войдя в вагон, он сказал себе: «Садись и поезжай в Землю обетованную, а уж там будь что будет». Сейчас он был скорее зол, чем напуган, — хотелось стать рядом с этим хорошо одетым молодым негром и сказать что-нибудь, но что — он не знал, хотелось сделать что-нибудь, но что — он тоже не знал.

Силы-то у него хватит, вот только страшновато за этого юношу, а тот повернулся к пассажирам и сказал:

— И вы это им спустите, да? Ведь мы же в конце концов американские гражда…

Выстрел на миг оглушил Джо. Молодой негр повалился на пол между скамьями с раздробленной у локтя, залитой кровью правой рукой. Джо вскочил. Усатый смерил его взглядом.

— Понял теперь, на что я намекал? — рявкнул он, показывая винтовкой на раненого. — Пришлось пальнуть в самого молодого, здорового жеребчика. А для чего, спрашивается, было это нужно? — Он сделал знак двум своим спутникам: — Вытащите его отсюда, не то он весь вагон перемажет кровью. И совсем это не требовалось, и мистер Бак будет недоволен. Видишь, какая вредная штука для черномазых образование?

Джо стоял, как немой; бессильный бешеный гнев охватил его, он ненавидел всех негров в вагоне за бездействие и вдвое, вчетверо больше ненавидел себя за то же самое. Он задыхался от ненависти к этому белому. Под туго натянутой черной кожей волевого лица так и ходили желваки. Но взгляд был спокойный, только в уголках глаз собрались злые морщинки. Да пот, пот градом катился по всему телу. Белый смотрел на Джо, Джо — на белого. Первый раз в жизни Джо смотрел белому в глаза. Тот не выдержал и отвернулся, облизал усатый рот и ткнул Джо винтовкой:

— Ладно, к дьяволу вас всех, черномазых, выходите отсюда!

На лице Джо появилась улыбка, как всегда, когда он злился; не то хмыкнув, не то кашлянув, он взмахнул могучим кулаком, и винтовка полетела в одну сторону, а усач—в другую. Белый упал и крикнул:

— Не убивать черномазого! Мистер Бак будет недоволен. Только вздуйте его хорошенько!

Страх исчез, теперь Джо было наплевать на все и на всех, своими кулачищами он раздавал тумаки направо и налево, но его подсекли, как подсекают крепкий молодой дуб. Его били по плечам прикладами, дубасили по голове и по всему телу; он вдруг перестал чувствовать боль и ноги у него подкосились, тогда его повалили на пол, а в окна вагона вливалось солнце вместе с дымом и гарью, и какой-то негр, дурак несчастный, кричал и звал полицию.

Мало-помалу Джо начал приходить в себя. Он открыл глаза. Ночь. «Где я?» — силился он понять. Неужели на Севере? Но ведь он не в поезде, нет. И это не Север, на Севере все должно быть иначе… А здесь так привычно скрипят половицы, когда он поворачивается, и так же, как дома, светит луна, и так же рассыпаны по небу звезды. «Может, я снова у дяди Роба? Но дядя Роб давно умер. Может быть, я тоже умер?..» У него было такое ощущение, точно по нему проехала телега, плечи ныли, как больной зуб. А был бы мертвым — ничего бы не чувствовал! Лицо затекло и онемело. Он попробовал двинуть рукой, но такая боль полоснула его, что он невольно застонал. Что за черт, куда это он попал? Думать тоже было мучительно, но мысли сами лезли в голову. Где же он? Джо услышал дыхание и храп спящих, воздух был спертый от множества человеческих тел, лежавших вповалку. «Вот дьявольщина, где же я все-таки?» Луч луны, пробивавшийся сквозь навес, помог различить рядом чье-то черное лицо, справа — другое, коричневое, и еще чье-то тело в углу. Внезапно возникло смутное видение — молодой негр, который ехал учиться на Север, и тут Джо вспомнил все: поезд, белых с винтовками, юношу-студента, выстрел, окровавленную, раздробленную руку. Но что же было потом?

Что случилось? Джо лежал и силился вспомнить. Все болело. Дьявол, не случись этой истории, он был бы уже в Чикаго. Опять бог, или судьба, или как там еще говорят, хватает его за горло цепкими когтями, душит надежды и желания, ломает жизнь. Он злобно чертыхнулся — ведь все могло быть иначе! Если бы только он уехал накануне или на день позже! И надо же было случиться, чтобы эти черти выбрали именно его поезд! Что они сделали с тем студентом, который ехал в колледж? А как смело он разговаривал с ними! Где-то вдалеке заливисто прокукарекал петух, ему откликнулся другой, поближе. А вот еще и еще один вступили в разноголосый петушиный хор. Значит, скоро начнет светать. «Надо спокойно обдумать, как быть, потому что все равно ни у какого мистера Бака я не останусь. Черта с два! Надо только спокойно обдумать. Надо. Надо. Думай спокойно. Думай. Ох, больно, все болит…»

Шум за стеной прервал мысли Джо. Луч карманного фонаря проник в сарай и зашарил по лицам спящих. Джо успел закрыть глаза, прежде чем свет упал на него. Он услышал грубый голос, это явно говорил белый: