Мигель Астуриас - Зеленый папа

— Нет, доктор, не на того напали. — И он высвободил, будто стряхнул какую-то мерзость, свою руку из рук Лариоса.

— Давно вы здесь? Как я рада вас видеть! — остановила Лусеро давняя приятельница его жены, положив конец его стычке с доктором. — Идемте, я представлю вас друзьям. Мужа моего вы знаете… Представляю вам одного из знаменитых наследников побережья; он из тех миллионеров, что не уехали за границу. Мы как раз сейчас о вас говорили. У вас, должно быть, горели уши.

— Не понимаю, как люди со средствами могут здесь жить… — томно протянула дама, одетая в черное; на ее белом лице у самого рта чернела родинка, которая средствами косметики была превращена в одетый трауром Момотомбито [99] 99. Момотомбито — уменьшительное от Момотомбо — вулкан, расположенный к северо-западу от озера Манагуа в Никарагуа. . Ее соотечественник, один поэт, сказал ей как-то тоном заговорщика: «Твоя родинка — Момотомбито в трауре».

— Донья Маргарита из тех краев, что и доктор Лариос, — объяснила знакомая Лусеро, представлявшая ему гостей, — вдова дипломата.

— Большого дипломата… — сказала вдова, вздыхая и поднося кружевной платочек к своему точеному носу греческой статуи, к Момотомбито в трауре на бледной щеке.

— Расскажите мне, Лусеро, как поживает Крус? Я ее так давно не видела… Я думала, что вы хотя бы в столицу переедете; не подобает вам жить на побережье, как беднякам.

— Ну, положим, не как беднякам… — вставил супруг, сеньор в черепаховых очках; на длинной сухой шее вращалась почти голая голова, которую прикрывали реденькие волоски — настоящая паутинка; он даже хвастал, что лысых с такой прической не беспокоят мухи, боясь попасть в ловушку.

— Вы, должно быть, часто бываете в столице…Донья Маргарита будто метнула слова глазами, подхлестнула их своими черными зрачками, косящими, смеющимися в прищуренных веках среди длинных черных ресниц.

— Приезжаю, когда дела требуют, но тут же и назад. Вдали от дома сердце не на месте.

— А сейчас вы одни приехали? Я непременно скажу Крус, что она зря вас одного отпускает. Человек с вашими миллионами — сплошной соблазн. Слава богу, мы тут все замужем. Ах да, ведь донья Маргарита — вдова!.. Вот вам и прекрасная вдовушка!

— Я никогда не езжу один. Сейчас со мной мой первенец.

— Ну, его всегда можно отправить погулять, съязвила вдова. — Надо жить там, где жизнь есть жизнь, а не прозябать в ваших деревнях. Мой муж приучил меня к комфорту… Мы жили в Вашингтоне. Посольский дом утопал в миндальных деревьях. Такие цветы только во сне увидишь…

— Вот и хорошо, поспали и проснулись, — сказал лысый. До ужина слуги разносили чашки с холодным консоме.

— Но я не теряю надежды снова уснуть, уехать за границу. Когда покидаешь свою страну, словно грезишь во сне — дивные вещи, чудесные впечатления…

— Настоящий рай, одним словом, — прервала ее супруга лысого, отвернувшись от консоме.

— Не желаете отведать? — спросил Лусеро.

— Я не прочь попробовать, но лучше пусть возьмет муж. Если из двух любящих один ест досыта — уже хорошо. Вообще-то я не люблю холодный бульон. Новая мода. Мне подавай все погорячей. Тепло — это жизнь…

— Тогда едемте со мной на побережье.

— Ах нет, там ужасная жара… Лучше в ад отправиться…

— Зато там веселее, чем на небе, — сказал лысый. В зубах у него поблескивали зеленые кусочки маслин, которые он жевал.

— Вы не ответили мне, сеньор Лусеро, думаете ли вы послать своего мальчика учиться за границу. Я спрашиваю вас, потому что мог бы рекомендовать вам одну особу, которая специально занимается устройством детей в колледжи, школы, университеты.

— Позже — да. А сейчас — нет. Сначала он должен пустить корни в своей земле. Кто уезжает отсюда ребенком, ни тут корней не оставляет, ни там не пускает. Как вон те цветочки неживые, с красивыми листиками, которые золотой краской на стенах нарисованы. Я не хочу, чтобы мой сын был цветочком для украшения, как многие богатые дети. А вот и он сам. Познакомьтесь — Пио Аделаидо Лусеро…

— Точный портрет Крус, как две капли воды. Лысый, не обратив внимания на замечание своей половины о внешности Пио Аделаидо — портрете Крус, — завертел головой на сухой шее в поисках слуг, разносивших после ужина ароматный кофе, ликеры и сигары.

— Что с тобой, мальчик? — спросила донья Маргарита, ласково беря его за руку.

— Мой папа не хочет уходить, а я уже хочу…

— Кто тебе сказал, что я не хочу уходить? Давай простимся с нашими добрыми друзьями. Мы живем в «Сантьяго-де-лос-Кабальерос». Я был бы рад, если бы вы навестили нас на этих днях; пообедали бы вместе или поужинали. Уедем мы числа двадцатого. Приходите в любой день. Только известите меня за- ранее, чтобы я мог заказать что-нибудь особенное.

— Трудно поверить, что на свете еще есть такие темные люди! — воскликнула вдова, когда Лусеро и его сын отошли.

— Бедная Крус: быть женой такого типа! Настоящий дикарь, индеец, хотя лицо у него как у белого. А мозги навыворот.

— По-моему, — сказал лысый, — по-моему, он просто ситуационно не созревший человек.

— Где ты только подцепил это словечко?

Донья Маргарита нацелила глаза и родинку — словно три черных ока — в затылок Лусеро, остановившегося перемолвиться словом с другими гостями.

— Это великое заблуждение — жить на побережье. Простите, что я говорю с вами так откровенно, но мне хотелось бы обратить ваше внимание на то, какие дела можно вершить в других местах с вашими финансовыми возможностями…

Говоривший был родственник Айук Гайтанов, представитель одной известной автомобильной фирмы.

— Вам Макарио пишет?.. Подожди, сынок, сейчас пойдем, дай мне поговорить.

— Мак, хотите вы сказать. Он, видите ли, даже имя себе усовершенствовал, вместо вульгарного «Макарио» взял элегантное «Мак». И теперь он больше не сборщик бананов, изможденный житель побережья, а мистер Мак, рядовой обитатель Ривер-Сайд в НьюЙорке. Так вот, Мак в своих письмах просит меня поговорить с вами, чтобы вы не тратили попусту время и деньги и не портили детей, которые должны получить образование.

— Война с соседями заставит вас уехать с побережья, она вот-вот разразится, — вмешался в разговор кофейный плантатор с голубыми глазами и тевтонским акцентом.

— Вы спутали, война будет на Атлантическом берегу, а мистер Лусеро живет на Тихоокеанском, — поправил агент по продаже автомобилей и запасных частей.

— Все равно, неплохо было бы вам отправиться в небольшое путешествие, сказал тевтон, — и не только в Соединенные Штаты. Мне кажется, вам стоило бы съездить в Германию. Пока тут стихнет буря.

— Прежде всего — в США, и ни в какую Германию. С гринго надо ладить! — возразил родственник Айук Гайтанов.