Рю Мураками - Токийский декаданс

Однако, по мере того как приближался заключительный выпуск «Завтрашней кинозвезды», Аояма начинал испытывать гнетущее чувство при мысли о том, что ему в скором времени, придется сообщить Асами неприятную новость о кинопробе. Было еще кое-что, о чем он вынужден будет ей рассказать. Личная жизнь Аоямы. Каким-то образом до сих пор он упускал возможность поделиться тем, что семь лет тому назад умерла его жена и сейчас он живет вместе со своим пятнадцатилетним сыном. Асами со своей стороны, казалось, предусмотрительно уклонялась от того, чтобы касаться личной жизни Аоямы. До выхода последней радиопередачи оставалось меньше недели. Вечером последней декады ноября, когда в Токио впервые подул холодный зимний ветер, Аояма решился на признание.

Для свидания был выбран отель-небоскреб в Ниси-Синдзюку. Аояма подумал, что сообщить о крахе фильма необходимо до ужина.

Чтобы перевести дыхание и собраться с мыслями, он зашел в бар минут за двадцать до встречи и сел за стойку. Это был известный бар, рекламные статьи о котором частенько печатали в журналах, поскольку шампанское здесь можно было заказывать бокалами. Было довольно рано, и потому посетителей оказалось немного. «Вы можете пройти за столик», — сказал хорошо знакомый ему официант, но Аояма предпочел место за барной стойкой. Ведь за столиком, видя ее лицо перед собой, он не сможет с ней поговорить.

— Свидание на Синдзюку — это так необычно! — Асами появилась, одетая в маленькое черное платье и сапоги, и, как всегда провожаемая взглядами всех мужчин в баре, села на стул.

— В Хигаси-Накано есть немного необычный ресторанчик японской кухни. Его хозяйка — бывшая гейша, и там подают традиционные блюда Веселого квартала в Эдо. Я подумал, что для разнообразия можно отправиться и туда.

— Ой, как интересно… — улыбнулась Асами Ямасаки. — Я с вами то и дело ем разные вкусности, вследствие чего немножко поправилась.

Аояма заказал розовое шампанское «Дом Периньон» и после тоста решил перейти к делу.

— Сегодня я должен начать наш разговор с одной немного печальной новости.

Сказав это, Аояма первым делом оценил реакцию Асами. Она, поднося бокал ко рту, остановила руку на полпути.

— Что случилось?

На ее лице отразилось некоторое беспокойство. Вспоминая о том, что говорил Ёсикава, Аояма смотрел попеременно то на профиль Асами, то на бокал шампанского и старался говорить так, чтобы не дрожал голос:

— В общем, это касается того самого фильма, на кинопробу которого вы приходили.

Когда он произнес эту фразу, Асами облегченно выдохнула и одним глотком выпила почти половину бокала. После чего лицо ее засияло улыбкой.

— Почему вы смеетесь? — спросил Аояма, понимая, что ему самому уже немного полегчало.

— Нет-нет, я не смеюсь. Продолжайте, пожалуйста.

— Вы улыбались!

— Разве?

— Да, только что, вы точно улыбались. Это неприятная история. А когда вы улыбаетесь, мне тяжело говорить.

— Но ведь это касается фильма?

— Да, это так.

— Главную роль отдали другой? Радостное выражение по-прежнему не покидало лица Асами.

— Нет, дело не в этом. Все это время написанием сценария занимался один человек, но, если говорить коротко, спонсоры забраковали его сценарий. Этот человек — довольно известный сценарист. Он разозлился и на позапрошлой неделе вышел из дела.

— И что же, теперь вы будете обращаться к другому сценаристу?

— Нет, одним из условий кинопрокатного агентства был этот самый сценарист, и теперь спонсоры и руководство кинопрокатчиков зашли в тупик. Не могу сказать, что я настолько разбираюсь в художественном кинематографе, но фильм — это такая, вещь, которую невозможно снять, не будь нормального бюджета или плана проката. Так что дело повисло в воздухе. На следующей неделе должны объявить о том, что съемки откладываются, но этому проекту вряд ли что-то светит.

С этими словами Аояма взглянул на Асами. Та, вопреки ожиданиям, все так же улыбалась. А потом она сказала нечто невероятное:

— Да, это ужасно, конечно. Однако меня это мало волнует. Возможно, это безрассудно, но я даже рада. Хотя это и впрямь опрометчиво с моей стороны.

— Вы рады?

— Да. Простите. Вы проделали такую работу, а я рассуждаю со своей колокольни.

— А почему вас это обрадовало?

— Но ведь я и в своем эссе написала, кажется. У меня не было стопроцентной уверенности в том, что меня могут выбрать на главную роль. А раз так, следовательно, другая девушка стала бы главной героиней, и тогда вам пришлось бы по работе встречаться с этой актрисой, не так ли? Мне бы это совсем не понравилось. Потому я и рада, что самого фильма больше нет. Кроме того, есть еще кое-что, чего я боялась. К примеру, что мы не сможем видеться или наши встречи станут реже.

Сказав это, Асами поднесла свой бокал к бокалу Аоямы. Раздался металлический звон соприкоснувшегося тонкого стекла, и Аояма почувствовал, как силы покидают его.

Это заведение находилось на задворках ресторанной улицы в Хигаси-Накано и было совершенно неприметным — без какой-либо вывески или неоновых огней снаружи. Когда-то давно Аояма частенько бывал тут вместе с Рёко. Внешний облик ресторана с тех пор совсем не изменился, но теперь на улице взгляд то и дело натыкался на иностранных проституток и размалеванных мальчиков для утех. Они назойливо предлагали свои услуги проходящим мимо них одиноким подвыпившим мужчинам, но в сторону Аоямы, который шел в сопровождении Асами Ямасаки, они даже не посмотрели. Выйдя из такси, Асами у дверей ресторана окинула взглядом нескольких проституток. В этом взгляде не было презрения, не было и робости. Она довольно обычно глянула на этих продающих себя женщин и мужчин. Аояма же, пересекая улицу и стараясь проскользнуть между проститутками, испытывал чувство превосходства — не над ними, а над их ситуацией. Это было социальное чувство превосходства, возникающее из простой действительности, в которой существуют несчастные женщины и мужчины, продающие свое тело и срам, и есть он сам, которому незачем покупать их услуги и рядом с которым красивая молодая женщина, кому незачем продавать себя.

«Кухня постоялых дворов Эдо» — кистью было написано на меню. Ресторанчик оказался очень маленьким. Помещение в японском стиле с барной стойкой на семь мест и двумя столиками, рассчитанными на четырех человек. Кроме них в зале была только пара посетителей. Седовласые старички уровня управляющих каких-нибудь банков или торговых компаний болтали о гольфе, акциях и здоровье, тихонько попивая первоклассное холодное саке. «Сколько лет, сколько зим…» — одетая в кимоно хозяйка, завидев Аояму, радушно поприветствовала его и принесла горячие влажные полотенца осибори и коктейли в ограненных стеклянных бокалах Сацума-Кирико.