Уильям Теккерей - Базар житейской суеты. Часть 2

Такимъ-образомъ, онъ отослалъ еще разъ Амелію къ ея матери, приказавъ обѣимъ дамамъ и уполномочивъ ихъ купить все необходимое для миледи, то-есть, для мистриссъ Джорджъ Осборнъ, отъѣзжающей за границу. Оставался одинъ только день для всѣхъ этихъ закупокъ, и легко вообразить, что мать и дочь трудились неутомимо. Разъѣзжая въ каретѣ изъ магазина въ магазинъ, старушка Седли опять была въ своей сферѣ, и наслаждалась совершеннѣйшимъ благополучіемъ въ первый разъ послѣ фамильнаго несчастія. Никакъ нельзя сказать, чтобъ и мистриссъ Эмми не чувствовала никакого удовольствія при покупкѣ разныхъ интересныхъ вещицъ, необходимыхъ для ея свѣтскаго туалета. Покорная волѣ своего супруга, она накупила значительное количество дамскихъ погремушекъ, обнаруживая при этомъ самый изящный вкусъ, какъ единодушно согласились всѣ негоціанты и модистки, съ которыми она торговалась.

Относительно военныхъ дѣйствій, мистриссъ Осборнъ безпокоилась не слишкомъ много, такъ-какъ не было никакого сомнѣнія, что Бонапарта раздавятъ въ одно мгновеніе ока и безъ всякой борьбы. Корабли отправлялись каждый день, наполненные свѣтскими дамами и кавалерами, ѣхавшими веселиться въ Брюсселѣ и Гентѣ. О войнѣ, собственно говоря, не стоило и хлопотать: воины не будетъ. Газеты и журналы весело хохотали надъ корсиканскимъ выскочкой, подвергая его всеобщему презрѣнію и осмѣянію въ глазахъ всѣхъ честныхъ людей. Амелія рѣшительно презирала Наполеона, потому-что, нечего и говорить — политическія ея мнѣнія основывались преимуществеыно на словахъ и доказательствахъ окружающихъ ее особъ, преимущественно капитана Доббина. Словомъ сказать, мистриссъ Джорджъ и мистриссъ Седли провели этотъ день какъ нельзя лучше, и Амелія даже позволила себѣ сдѣлать нѣсколько весьма дерзкихъ предположеній относительно своего будущаго появленія и торжества въ салонахъ большого лондонскаго свѣта.

Джорджъ, между-тѣмъ, закрутивъ усы и надѣвъ шляпу на бекрень, отправился въ Сити на Бедфордскій рядъ, и вошелъ въ контору адвоката съ такимъ джентльменскимъ видомъ, какъ-будто всѣ эти писаришки съ блѣдными лицами состояли подъ его верховной командой. Онъ приказалъ доложить мистеру Гиггсу, что его ожидаетъ господинъ Джорджъ Осборнъ, такимъ гордымъ и повелительнымъ голосомъ, какъ-будто лондонскій стряпчій былъ какой-нибудь лакей, обязанный немедленно бросить всѣ свой дѣла и безпрекословно выполнить всѣ повелѣнія своего знаменитаго пришельца. Мистеръ Джорджъ далекъ былъ отъ мысли, что этотъ стряпчій умнѣе его по крайней мѣрѣ въ три раза, богаче его въ пятьдесятъ разъ; и опытнѣе его по крайней мѣрѣ въ тысячу разъ. Онъ не замѣтилъ презрительной улыбки, пробѣжавшей по всей комнатѣ, отъ перваго конторщика до послѣдняго писаря въ оборванномъ сюртукѣ, и величественно сѣлъ на стулъ, играя своей тросточкой, и думая, что это за скоты сидятъ здѣсь въ этой комнатѣ. Но эти скоты были въ совершенствѣ знакомы съ дѣлами мистера Джорджа. Они уже разсуждали о нихъ нѣсколько разъ въ трактирныхъ заведеніяхъ и погребкахъ съ своими пріятелями изъ другихъ конторъ. И боже мой, чего не знаютъ всѣ эти лондонскіе клерки? Ничто не можетъ укрыться отъ ихъ проницательнаго взора; и они безмолвно завѣдываютъ фамильными дѣлами всей англійской столицы.

При входѣ въ кабинетъ мистера Гиггса, Джорджъ вѣроятно ожидалъ, что этотъ джентльменъ обратится къ нему съ какими-нибудь мирными предложеніями со стороны его отца, но ничего этого не случилось: мистеръ Гиггсъ принялъ молодаго человѣка съ убійственною холодностью и притворился, будто пишетъ какую-то бумагу.

— Присядьте, сэръ, сказалъ мистеръ Гиггсъ, — мы сейчасъ покончимъ ваше дѣльцо. Мистеръ Пой, потрудитесь пересмотрѣть бумаги этого господина.

И стряпчій опять принялся писать.

Когда Пой представилъ бумаги своему принципалу, онъ пересмотрѣлъ ихъ вновь, повѣрилъ проценты, и сказалъ, что вся сумма простирается до двухъ тысячъ фунтовъ.

— Угодно вамъ получить вексель на банкира, или ввѣрить ему капиталъ для приращенія законными процентами? сказалъ мистеръ Гиггсъ. Одинъ изъ довѣрителей покойной мистриссъ Осборнъ теперь за городомъ, прибавилъ стряпчій равнодушнымъ тономъ, но клиентъ мой поручаетъ выполнить всѣ ваши желанія, и покончить это дѣло какъ можно скорѣе.

— Дайте мнѣ вексель, сэръ, сказалъ угрюмо мистеръ Джорджъ. Избавьте себя отъ труда считать шиллинги и полупенсы, прибавилъ онъ, когда юристъ началъ подводить окончательный итогъ.

И увѣренный вполнѣ, что онъ озадачилъ этимъ великодушіемъ мелкаго писаку; мистеръ Джорджъ величественно вышелъ изъ его конторы съ векселемъ въ карманѣ.

— Черезъ два года этотъ молодецъ будетъ сидѣть въ тюрьмѣ, сказалъ мистеръ Гиггсъ господину Пою.

— Развѣ старикъ, вы думаете, не проститъ его?

— Могильные памятники не прощаютъ, отвѣчалъ мистеръ Гигсъ.

— А онъ мигомъ прокутитъ эти денежки, сказалъ конторщикъ. Прошла только недѣля послѣ его свадьбы, а ужь я видѣлъ вчера, какъ онъ съ своими товарищами, по выходѣ изъ театра, усаживалъ въ карету мистриссъ Хайфлайеръ.

Затѣмъ наступили другія дѣла, и съ этой минуты, мистеръ Джарджъ Осборнъ исчезъ навсегда изъ памяти этихъ достойныхъ джентльмевовъ,

Вексель былъ написанъ на имя нашихъ пріятелей, госітдъ Гулькера и Буллока, которыхъ торговый домъ находился въ Ломбардской улицѣ. Туда мистеръ Джорджъ и направилъ свои шаги за полученіемъ двухъ тысячь материнскаго наслѣдства. Фредерикъ Буллокъ сидѣлъ, по обыкновению, въ конторѣ, за счетной книгой, когда вошелъ туда братъ его невѣсты. Его жолтое лицо, при взглядѣ на нашего героя, подернулось еще болѣе мертвеннымъ цвѣтомъ, и онъ поспешилъ укрыться въ своемъ кабинетѣ. Джорджъ, слишкомъ занятый счетомъ своихъ денетъ (такой огромной суммы еще никогда не бывало въ его рукахъ), не замѣтилъ физіономіи своего будущаго зятя, и не видѣлъ, какъ онъ исчезъ.

Фредерикъ Буллокъ подробно расказалъ старику Осборну о поведеніи его сына, и о способѣ появленія его въ контору.

— Онъ вошелъ очень гордо, и взялъ все, до послѣдняго шиллинга, сказалъ мистеръ Фредерикъ Буллокъ при свиданіи съ тестемъ. мнтересно знать, на сколько ему хватитъ этихъ двухъ тысячь?

— По мнѣ все-равно, сказалъ мистеръ Осборнъ-старшій, хотя бы онъ промоталъ ихъ въ одинъ вечеръ. Это до меня не касается.

Съ этой поры, Фредерикъ Буллокъ уже каждый день обѣдалъ на Россель-Скверѣ. Джорджъ Осборнъ былъ совершенно доволенъ своими распоряженіями. Его собственный багажъ и экипировка были поспѣшно приготовлены, и онъ расплатился за покупки Амеліи съ щедростью лорда.

Когда великолѣпная коляска Джоза подкатила къ воротамъ гостинницы въ Четемѣ, взоръ Амеліи упалъ прежде всего на дружеское лицо капитана Доббина, который около часа ходилъ по улицѣ взадъ и впередъ, ожидая изъ Лондона своихъ друзей. Капитанъ былъ теперь въ военномъ мундирѣ, и его мужественная осанка произвела весьма выгодное впечатлѣніе на сердце Джоза: статскій джентльменъ гордился своимъ знакомствомъ съ воиномъ, и съ радостью протянулъ ему руку. Это было уже не то, что въ Брайтонѣ, гдѣ мистеръ Джозъ едва удостоивалъ взглядомъ честнаго Вилльяма.