Уильям Теккерей - Базар житейской суеты. Часть 3

— А вотъ ты и не думаешь, что одни прогоны могутъ раззорить насъ, Бекки, промычалъ Родовъ.

— Какой вздоръ! Мы поѣдемъ въ каретѣ лорда Саутдауна, который долженъ же быть на похоронахъ, какъ членъ фамиліи… или нѣтъ, всего лучше ѣхать въ дилижансѣ. Это, знаешь, будетъ имѣть видъ интересной скромности…

— Родю тоже возьмемъ съ собой? спросилъ мистеръ Кроли.

— Это зачѣмъ? Кчему платить еще за лишнее мѣсто? Родя слишкомъ великъ, чтобы сидѣть ему на колѣняхъ у меня, или у тебя. Пусть онъ остается въ дѣтской, подъ надзоромъ компаньйонки. Бриггсъ сошьетъ ему чорное платье. Ступай же и дѣлай, что тебѣ приказано. Не забудь сказать Спарксу, что старикъ сэръ Питтъ приказалъ долго жить, и что, слѣдовательно, дѣла наши заблистаютъ на славу. Спарксъ передастъ это Реггльсу, который ужь что-то слишкомъ пристаетъ, бѣдняга. Пусть они утѣшаются до поры до времени. Ступай.

И Бекки съ веселымъ духомъ принялась кушать утренній шоколадъ.

Вечеромъ, когда вѣрный лордъ Стейнъ явился на свои обыкновенный визитъ, мистриссъ Кроли и компаньйонка ея — старинная наша пріятельница, миссъ Бриггсъ — были въ большихъ хлопотахъ. Онѣ кроили и перекраивали, шили и перешивали, рѣзали и мѣряли крепъ, чорную тафту и другія шолковыя матеріи такого же цвѣта. Лордъ Стейнъ сдѣлался свидѣтелемъ всей этой суматохи на женской половинѣ.

Миссъ Бриггсъ и я, сказала Ребекка при входѣ маркиза, погружены въ глубокую печаль, милордъ. Нѣтъ больше нашего папеньки: сэръ Питтъ изволилъ отправиться на тотъ свѣтъ… Мы все утро рвали на себѣ волосы и рыдали какъ малабарскія вдовицы, а вечеромъ, какъ видите, рвемъ нитки и шьемъ трауръ.

— Ахъ, Ребекка, какъ это можно?.. Все, что могла произнести сантиментальная миссъ Брлггсъ.

— Ахъ, Ребекка, какъ это можно?.. повторилъ маркизъ тономъ еще болѣе сантиментальнымъ. Такъ онъ рѣшительно умеръ, этотъ старый скряга? Скажите, пожалуйста! А ему стоило только захотѣть, чтобы сдѣлаться пэромъ Англіи. Мистеръ Питтъ могъ бы поддержать отца, если бы у него была на то добрая воля. Какой старый Силенъ!

— Мнѣ стоило только захотѣть, чтобы сдѣлаться въ свое время женою этого Силена, сказала Ребекка. Помните ли вы, миссъ Бриггсъ, какъ сэръ Питтъ стоялъ передо мною на колѣняхъ? Вы, кажется, любовались тогда черезъ дверную щель на эту интересную сцену.

Миссъ Бриггсъ раскраснѣлась какъ піонъ, и была очень рада, что лордъ Стейнъ приказалъ ей идти внизъ и приготовлять чай.

Такимъ-образомъ, въ особѣ миссъ Бриггсъ, Ребекка имѣла теперь хорошую пастушью собаку, хранительницу ея невинности и репутаціи. Миссъ Кроли оставила своей бѣдной компаньйонкѣ небольшой капиталецъ, доставлявшій ей средства къ независимому существованію. По смерти своей благодѣтельнницы, она согласилась бы съ большой охотой остаться въ той же должности при особѣ доброй и великодушной леди Дженни, но леди Саутдаунъ признала необходимымъ отпустить бѣдную компаньйонку немедленно послѣ похоронъ миссъ Кроли, и это ея распоряженіе не встрѣтило никакого сопротивленія со стороны мистера Питта, которому совсѣмъ не нравилась неумѣстная благосклонность покойной тётки къ этой женщинѣ, проживавшей у нея, безъ всякой надобности, лѣтъ двадцать слишкомъ. Баульсъ и Фиркинъ тоже получили порядочную долю наслѣдства и должны были удалиться изъ джентльменскаго дома. Скоро они обвѣнчались и завели обширное хозяйство, пуская жильцовъ и нахлѣбниковъ въ свою квартиру.

Бриггсъ попытала жить съ своими провинціяльными родственниками, но эта попытка скоро оказалась неудобною, влѣдствіе ея продолжительной привычки къ лучшему обществу и деликатнымъ манерамъ. Родственники ея, небогатые промышленники въ небольшомъ провинціяльномъ городкѣ, начали между собою ссориться изъ-за сорока фунтовъ стерлинговъ ежегоднаго дохода миссъ Бриггсъ, съ такимъ же, если еще не съ большимъ, ожесточеніемъ, съ какимъ родственники самой миссъ Кроли воевали изъ-за ея огромнаго наслѣдства. Родной братъ миссъ Бриггсъ, шляпочникъ и мелочной лавочникъ, проименовалъ свою сестру гордой и заносчивой выскочкой за то, что она не заблагоразсудила вручить ему весь свой капиталъ для приращенія законными процентами. Миссъ Бриггсъ, по всей вѣроятности, поддалась бы на эту удсгчку, если бы, къ счастію, родная сестра не предупредила ее, что хищникъ братъ уже давно стоитъ на краю банкротства. Дѣло въ томъ, что эта обязательная сестрица, жена башмачника, принадлежала къ обществу Накатчиковъ, между-тѣмъ какъ братъ ея, шляпочникъ, былъ Кувыркатель, и на этомъ основаніи, они терпѣть не могли другъ друга. Миссъ Бриггсъ переѣхала къ башмачницѣ, но и тутъ не ужилась. Оказалось, что башмачница имѣла крайнюю нужду въ деньгахъ богатой сестрицы, чтобы отправить своего сына въ коллегію и сдѣлать изъ него джентльмена. Между-тѣмъ, уже обѣ эти фамиліи вытянули изъ ея кармана значительное количество накопленныхъ деньжонокъ, и миссъ Бриггсъ, сопровождаемая искренними проклятіями со стороны Накатчицы и Кувыркателя, принуждена была отправиться въ столицу, чтобы поискать опять тепленькаго мѣстечка въ джентльменскомъ кругу. По пріѣздѣ въ Лондонъ, она поспѣшила напечатать въ газетахъ объявленіе, что «Благородная дама, съ пріятными манерами, привыкшая издавна къ лучшему обществу, желаетъ» и проч. Затѣмъ она отправилась въ Полумѣсячную улицу, на квартиру къ мистеру Баульсу, и терпѣливо принялась ожидать благихъ послѣдствій этого объявлепія.

Встрѣча ея съ Ребеккой совершилась очень естественно и просто. Миньятюрный фаэтончикъ мистриссъ Родонъ, запряженный въ двѣ маленькія лошадки, катился по Полумѣсячной улицѣ въ ту самую пору, когда миссъ Бриггсъ, утомленная продолжительной ходьбой въ Сити, только-что достигла до подъѣзда мистриссъ Баульсъ, послѣ путешествія въ контору газеты «Times», гдѣ должны были въ шестой разъ припечатать ея объявленіе. Ребекка мигомъ угадала «благородную даму съ пріятными манерами», и чувствуя особое влеченіе къ миссъ Бриггсъ, своротила немедленно съ дороги къ подъѣзду, кинула возжи своему груму, и выпрыгнувъ изъ фаэтончика, бросилась въ объятія своей старинной пріятельницы, прежде-чѣмъ «Пріятныя Манеры» успѣли оправиться отъ изумленія при видѣ такой прекрасной наѣздницы, веселой, ловкой и проворной.

Бриггсъ заплакала, Бекки засмѣялась, обѣ поцаловались разъ, два, три, и вошли въ темный корридоръ, откуда путь ихъ лежалъ въ парадную гостиную мистриссъ Баульсъ, украшенную ситцевыми занавѣсами и круглымъ большимъ зеркаломъ съ прикованнымъ наверху орломъ, который таращилъ свои глаза на изнанковую сторону билетика, прибитаго къ окну, гдѣ большими буквами изображено было, что у мистриссъ Баульсъ отдаются «покойчики въ наймы».