Уильям Теккерей - Базар житейской суеты. Часть 3

— Если хочетъ брать, пусть беретъ, сказалъ старикъ, а если не хочетъ, пусть убирается къ чорту на кулички.

Фредерикъ, обманутый въ своихъ блистательныхъ ожиданіяхъ, говорилъ своимъ пріятелямъ, что «старый торгашъ» надулъ его самымъ безсовѣстнымъ образомъ, и нѣсколько времени показывалъ видъ, что хочетъ отстать отъ своей невѣеты. Мистеръ Осборнъ прекратилъ всякія сношенія съ банкирскимъ домомъ, пошелъ на биржу съ хлыстикомъ въ рукахъ, и объявилъ торжественно, что у него есть намѣреніе перепоясать спину одного негодяя, котораго, однакожь, онъ не назвалъ въ присутствіи купцовъ.

Пока между-тѣмъ длились всѣ эти переговоры, Дженни Осборнъ старалась, по мѣрѣ возможности и силъ, утѣшить сестру свою, Марію.

— Я всегда говорила тебѣ, Мери, сказала Дженни съ видомъ искренняго соболѣзнованія, что онъ любитъ не тебя собственно, а твои деньги.

— Все же онъ выбралъ меня и мой деньги, сестрица; но ему не приходило въ голову выбрать тебя и твои деньги, отвѣчала Мери, забрасывая голову назадъ.

Однакожь разрывъ былъ только временной. Мистеръ Буллокъ-старшій и вся компанія богатой фирмы уоѣдили молодаго Фредерика взять Мери и съ двадцатью тысячами, принимая въ сообраніеніе, что, послѣ смерти Осборна, можно разсчитывать и на дальнѣйшее раздѣленіе его собственности, особенно, если миссъ Дженни состарѣется незамужней дѣвицей. Фредерикъ поколебался, спасовалъ (употребляя его собственное выраженіе), махнулъ рукой и послалъ старика Гулькера съ мирными предложеніями на Россель-Скверъ. Было объяснено, какъ слѣдуетъ, что женихъ и не думалъ отказываться отъ своей прекрасной невѣсты, а всѣ недоразумѣнія произошли только отъ его упрямаго отца. Мистеръ Осборнъ нашелъ такое извиненіе весьма неудовлетворительнымъ; но что тутъ прикажете дѣлать? Гулькеръ и Буллокъ — настоящіе тузы между купцами въ Сити, и всѣмъ притомъ извѣстно, что они стоятъ на короткой ногѣ съ весьма многими «набобами» Вест-Эндской стороны. Что-нибудь да значитъ для стараго джентльмена, если ему можно будетъ сказать о своемъ зятѣ: «Сынъ мой, сэръ, одинъ изъ главнѣйшихъ партнёровъ Гулькера, Буллока и Компаніи, сэръ. Кузина моей дочери — леди Мери Манго, сэръ, дочь высокороднѣйшаго лорда Кастельмаульди, сэръ.» И умственный взоръ мистера Осборна узрѣлъ, въ одно мгновеніе, всѣхъ знаменитѣйшихъ набобовъ, которые жмутъ ему руку и. посѣщаютъ его домъ. Поэтому онъ простилъ молодаго Буллока безъ всякихъ затрудненій, и свадьба совершилась въ назначенный день.

Родственники жениха, жившіе недалеко отъ Гановер-Сквера, дали великолѣпный, истинно-джентльменскій завтракъ по поводу окончательнаго заключенія контракта. Всѣ тузы изъ Сити, и всѣ набобы изъ Вест-Энда, получили приглашеніе и подписали свои имена въ извѣстной книгѣ. Были здѣсь господинъ Манго и леди Мери Манго. Юныя ихъ дщери: Гвендолина и Гвиневра Манго, съ благосклоннымъ великодушіемъ заняли мѣста невѣстиныхъ подругъ. Были тутъ драгунскій полковникъ Блюдайеръ изъ знаменитаго дома братьевъ Блюдайеръ, двоюродный братъ жениха, и высокопочтенная его супруга, мистриссъ Блюдайеръ. Были тутъ: высокороднѣйшій Георгій Баультеръ, сынъ лорда Леванта, и супруга его, урожденная миссъ Манго. Были тутъ высокостепеннѣйшій Джемсъ Мак-Муллъ и супруга его, мистриссъ Мак-Муллъ, урожденная миссъ Шварцъ. Были тутъ и многіе другіе, все тузы и набобы, лорды и миледи, которыхъ бракосочетаніе въ свое время совершилось въ модной Ломбардской улицѣ.

Новобрачные имѣли свои собственный домъ на Берклейскомъ-Скверѣ, и свою собственную дачу въ Рочемптонѣ между лѣтними резиденціями банкировъ. Всѣ дамы изъ фамиліи Буллока, Гулькера и Компаніи были вообще того мнѣнія, что молодой Фредерикъ сдѣлалъ mésalliance, и что вообще дочь ничтожнаго купца ему не пара. На этомъ основаніи, юная мистриссъ Мери, руководимая джентльменскими чувствами, составила, съ большою осторожностью, свой визитный реестръ; и рѣшилась посѣщать или принимать какъ-можно рѣже членовъ своей бывшей фамиліи на Россель-Скверѣ.

Но вы жестоко ошибетесь, если подумаете, что молодая мистриссъ Буллокъ рѣшилась окончательно прервать всякія сношенія съ старымъ джентльменомъ, отъ котораго современемъ можно будетъ вытянуть еще нѣсколько десятковъ тысячь фунтовъ. Фредерикъ Буллокъ былъ слишкомъ уменъ, чтобъ допустить свою жену до такого сумасбродства. Но, къ несчастью, юная супруга неспособна была скрывать своихъ чувствъ, и настряпала множество непростительныхъ промаховъ, которыхъ не могъ предвидѣть опытный мужъ. Приглашая отца и сестру на свои третьестепенные вечера, она вела себя очень гордо и очень холодно въ отношеніи къ нимъ, и притомъ намекнула мистеру Осборну, чтобъ онъ постарался оставить этотъ негодный Россель-Скверъ, гдѣ никакъ не слѣдуетъ жить порядочному джентльмену. Этой послѣдней выходкой мистриссъ Мери совершенно испортила политику своего супруга, и надежда ея на полученіе дальнѣйшаго наслѣдства погибла однажды навсегда. — Вотъ что! для насъ ужь теперь ни по чемъ старый отцовскій домъ на Россель-Скверѣ! Ай-да мистриссъ Мери! говорилъ старый джентльменъ, барабаня по стеклу кареты, когда онъ и дочь его возвращались однажды домой послѣ званаго обѣда у мистриссъ Фредерикъ Буллокъ. Прошу покорно? Она зазываетъ къ себѣ отца и сестру на другой или на третій день послѣ этихъ парадныхъ обѣдовъ, гдѣ тамъ сидятъ у нея все лорды и леди, все графы, да князья! А мы-то что такое? Развѣ нужны намъ ея объѣдки, что-ли? Развѣ не видалъ я этихъ купчишекъ, что-ли, съ которыми они вздумали угощать своего отца? И ужъ мы недостойны, стало-бытъ, сидѣть рядомъ съ этими высокопочтенными господами? высокопочтенными?! Я самъ негоціантъ великобританскій. Лорды — да, нечего сказать, видѣлъ я, какъ на этихъ ея суареяхь одинъ господинъ разговаривалъ съ канальей-скрипачемъ, котораго я не пустилъ бы и въ лакейскую къ себѣ. Будутъ ли они ѣздить къ намъ на Россель-Скверъ? Посмотримъ. Поглядимъ. Нѣтъ, мое винцо-то почище этой кислятины, что подается тамъ у нихъ на этихъ чопорныхъ обѣдахъ. Да ужь коль на то пошло, я пугну ихъ за столомъ цѣлыми слитками золота и серебра… Эй, ты Джемсъ! Ступай скорѣе! Мы поторопливаемся въ свой домишко на Россель-Скверѣ… Ха, ха, ха!

И продолжая закатываться сердитымъ и презрительнымъ смѣхомъ, мистеръ Осборнъ забился въ уголъ кареты. Должно замѣтить, что старый джентльменъ уже давно привыкъ утѣшать себя полнымъ и подробнымъ исчисленіемъ своихъ собственныхъ заслугъ. Дженни Осборнъ соглашалась на этотъ счетъ, во всѣхъ пунктахъ, съ мнѣніями старика-отца, и поведеніе замужней сестры ей совершенно не нравилось.

Когда родился первенецъ у мистриссъ Фредерикъ, сынъ и наслѣдникъ, по имени Фредерикъ-Августъ-Говардъ-Стэнли-Девроксъ Буллокъ, старика Осборна пригласили на крестины, въ крестные отцы. Онъ послалъ новорожденному золотой кубокъ со вложеніемъ двадцати гиней для кормилицы, и отказался ѣхать на крестины.