Айрис Мердок - Дилемма Джексона

Наконец он решил слева посадить Розалинду, Оуэна — между Розалиндой и Туаном, который окажется рядом с Милдред, ту — рядом с Эдвардом, а Эдварда — рядом с Бенетом. Розалинда позаботится о себе сама, а Туан будет сидеть на противоположном от Бенета конце стола. Нужно не забыть разложить карточки. Стол невелик, разумеется, он будет казаться длиннее благодаря гирлянде из листьев, все смогут прекрасно слышать друг друга. Бенет подумал: как редко после смерти Тима ему приходилось заниматься подобными приготовлениями.

Через комнату тихо пролетел мотылек. Бенет осторожно, чтобы не повредить крылышки, дунул ему вслед и вспомнил, что Сильвия всегда решительно боролась с мотыльками.

Маленькая темная машина, вынырнув из леса и тарахтя мотором, завернула на тщательно очищенную от травы и разровненную граблями подъездную аллею. Бенет поспешил в холл и открыл входную дверь. Приветственно махая руками, Милдред и Розалинда вышли из машины и принялись вытаскивать из нее всевозможные коробки. Бенет подошел помочь. Он давно знал Розалинду, ее сестру и их мать по летним наездам в Липкот, где они снимали коттедж. Розалинда выросла почти такой же красивой, как Мэриан, и, следуя примеру шекспировской героини, упорно носила мужскую одежду — не джинсы, а настоящие элегантные костюмы, даже с жилетами. Ее прямые блестящие, зачесанные назад золотистые волосы тоже были острижены на мужской манер. С Милдред Бенет дружил давно. Когда-то он разубедил ее (по крайней мере, такова была легенда) уходить в монастырь. Потом она недолго работала в Армии спасения. Милдред всегда напоминала ему монашенку. Оуэн, знавший ее еще дольше и часто рисовавший ее портреты, говорил, что у нее задумчивое бледное «прерафаэлитское» лицо. Она носила темно-коричневые платья и закалывала большими черепаховыми гребнями длинные густые темно-каштановые волосы. Жила она аскетично, в маленькой квартирке, работала портнихой, заботилась о бедных, навещала больных, помогала бездомным. Часто посещала Британский музей и «своих тамошних богов», как говорил Оуэн. Очевидно, она получала какое-то небольшое пособие. В жизнь Оуэна и Бенета она вошла благодаря дядюшке Тиму, который поведал им, что как-то увидел ее поздно вечером возле собора Святого Павла. Что делали там Тим и Милдред, так и осталось загадкой. Говорила Милдред, по мнению одних, аристократично, а по мнению других, манера ее речи наводила на мысли о школьной директрисе. Через Бенета Милдред некоторое время назад познакомилась с Розалиндой и Мэриан. Она довольно регулярно посещала церковь и готовилась стать «в некотором роде христианкой».

— Привет, Сильвия, — игнорируя Бенета, сказала Милдред симпатичной девушке, тоже выбежавшей на крыльцо.

Бенет поцеловал Розалинду, Розалинда обняла Сильвию, и, непринужденно болтая, все направились в дом с сумками и коробками в руках. В этот момент из-за деревьев вышел молчаливый садовник Клан, отец Сильвии, больше обычного напоминавший лешего, и, церемонно поклонившись, сел в машину, чтобы отвести ее с дорожки.

Розалинда с Сильвией поднялись наверх и прошли в редко используемую старую часть дома. Для Милдред там тоже была приготовлена комната, хотя обычно она предпочитала останавливаться в гостинице. Сейчас она вслед за Бенетом направилась в гостиную. Там они уселись на диван и посмотрели друг на друга. Бенет коснулся ее руки.

— Послушайте, — начала Милдред, — как вы собираетесь со всем этим управиться? Вы сможете накормить всех после венчания? Полдеревни захочет прийти, вы это понимаете? Кстати, эту машину я взяла напрокат: у Розалинды еще нет своей.

Бенет, не очень ясно все это себе представлявший, ответил:

— О, все будет в порядке. Люди останутся у ворот. Только трое-четверо постоянных старейших прихожан решатся войти в церковь. А после, в Пенне, будут только свои.

— Гм… Сколько человек вы пригласили? Я, разумеется, имею в виду не сегодняшний ужин. Кстати, Анна сегодня будет?

— Нет, она приедет завтра. Гостей будет совсем немного. Они-то вообще хотели незаметно, минуты за три зарегистрировать брак!

— Полагаю, Ада это поломала. Но почему она сама не приезжает?

— Мэриан сказала, что она совсем недавно завела себе нового поклонника! Не знаю. Господи, Милдред, как я буду счастлив, когда все это останется позади!

— Ерунда, вам это доставит удовольствие. Мне, во всяком случае, наверняка. Будут ли друзья Эдварда?

— Нет. У него их нет. Он говорит, что у него нет друзей!

— Очень похоже на Эдварда. Я так рада, что он наконец женится. Внешне он напоминает орла-стервятника, но душой чист. Значит, Мэриан приезжает только завтра утром, в последний день?! Она всегда любила сюрпризы и неожиданности. Это очень характерно для нее. О, взгляните!

В комнату тихо вошла Розалинда в нарядном платье подружки невесты, с букетом в руках.

Когда все собрались и направились в столовую, Бенета задержала Розалинда. (У Эдварда есть шафер? Как, у него нет шафера?!) Поэтому Милдред, вошедшая первой, села на свое обычное место справа от Бенета и, увидев Эдварда, в растерянности стоявшего поодаль, сделала ему знак сесть с другой стороны от нее. Оуэн, которому не терпелось поговорить с Эдвардом, тут же плюхнулся рядом, потянув за рукав робко озиравшегося Туана — молодой человек был застенчив и почти всегда молчал. Вошедшая чуть позже Розалинда заняла место по левую руку от Бенета, оказавшись таким образом соседкой безобидного Туана. Бенет, только теперь сообразивший, что забыл указать гостям их места, появился в столовой последним и был вынужден, молча выругавшись, усесться между двумя женщинами. Милдред и Розалинда надеялись, что перед ужином будут музыка и пение, однако Бенет спокойно, но непреклонно заявил, что Эдварду это не понравится.

Некоторые из сидевших за столом знали друг друга очень хорошо, другие — лишь шапочно. Милдред и Оуэн, оба «чудаки», были близкими друзьями, кое-кто считал их даже «странной парой». Бенет познакомился с ними довольно давно через дядюшку Тима, который «открыл» Оуэна на выставке индийской живописи. Туан являл собой более позднее его приобретение. По словам Тима, он «подцепил» его в поезде по дороге из Эдинбурга. Туан был чрезвычайно строен, можно сказать, даже худ, с длинной шеей и смуглым лицом, черными прямыми волосами, темно-карими глазами, тонкими губами и застенчивой улыбкой. Тим называл его (безо всяких видимых оснований) «студентом-теологом» и предполагал, что он, должно быть, перенес страшную душевную травму. В любом случае Туан мало рассказывал о своем прошлом и никогда не говорил о семье. Он учился в Эдинбургском университете и преподавал в Лондонском, а теперь работал в книжном магазине. Молодой человек был предан Тиму и пролил немало слез, оплакивая его кончину. Теперь он так же привязался к Бенету и Оуэну Силбери, причем никому и в голову не приходило, что он — голубой.