Пэлем Вудхауз - Том 12. Лорд Дройтвич и другие

— Что мне эти рецензии?

— Не притворяйся! — закричала миссис Пигрим. — Не прикидывайся, будто не выучил каждое словечко наизусть!

— Тетя Оливия, я их даже не читал, — уныло отозвался Отис.

Теперь миссис Пигрим посмотрела на него с явной тревогой. Она никогда не питала к своему долговязому племяннику чрезмерной привязанности, но после его триумфа что-то вроде симпатии всколыхнулось в ней, и теперь его мысли ее тревожили.

— Оти, ты, наверное, нездоров, — озабоченно заметила она. — Ты заболел?

— У меня болит голова, — пожаловался страдалец. — Я провел бессонную ночь.

— Сейчас пойду приготовлю тебе замечательную микстуру, — заботливо предложила миссис Пигрим. — Бедный мой мальчик! Неудивительно, после всех этих волнений…. Посиди спокойненько, отдохни. Через минутку вернусь.

И она суетливо вышла из комнаты, а Пилкингтон опять обмяк в кресле. Он едва успел снова погрузиться в свои думы, как открылась дверь, и горничная объявила:

— Майор Сэлби.

— Доброе утро! — весело и беззаботно воскликнул дядя Крис, плывя по курсу с вытянутой рукой. — Как вы… о!

Он резко тормознул, увидев, что миссис Пигрим в комнате нет, а Отис, что еще хуже, как раз тут. Было бы преувеличением утверждать, что дядя Крис смутился. Смущаться он не умел. Но бойкости у него определенно поубавилось, и ему пришлось дважды дернуть себя за усы, прежде чем он, с присущим ему апломбом, совладал с ситуацией. Наткнуться здесь на Отиса он никак не рассчитывал. Встречаться с ним хотелось меньше всего. Он только что расстался с Джилл, которая откровенно высказала ему все, что думает. Хотя дядя Крис обладал лишь зачатками совести, он все-таки понимал, что следующая встреча с Пилкингтоном, пожалуй, породит некоторую неловкость, а потому ему требовалось время, чтобы приготовиться к защите. Однако, вот он, и надо как-то выкручиваться.

— А, Пилкингтон! — воскликнул он. — Дорогой мой мальчик! Вот кого мне хотелось увидеть! Боюсь, произошло маленькое недоразумение… Теперь, конечно, все уладилось, но все-таки я настаиваю на том, чтобы дать и личные объяснения. Всенепременно! Самое нелепое недоразумение. А дело обстояло так…

Тут дядя Крис приостановился на две-три секунды. Едва выговорив «А дело обстояло так…», он дернул себя за усы, словно бы пытаясь почерпнуть в них вдохновение. Голубые глаза его светились, как обычно, честностью, но себе он вынужден был признаться: если ему удастся убедить своего слушателя, что действовал он в его же интересах, то он, то есть майор, — гений.

К счастью, коммерческая сторона Пилкингтона сегодня утром отключилась. Десять тысяч представлялись ему мелочью в сравнении с более тяжкими проблемами, занимавшими его мысли.

— Вы видели мисс Маринер? — жадно спросил он.

— Да. Только что с ней расстался. Она очень расстроена, бедняжка.

Пилкингтон глухо застонал.

— Она на меня сердится?

От полнейшей непонятности вопроса дядя Крис онемел. С какой стати ей сердиться на облапошенного Пилкингтона? Однако, по-видимому, именно это было сейчас важно, и дядя Крис, великий стратег, срочно перегруппировал войска, чтобы справиться с новым поворотом событий.

— Сердится?.. — медленно повторил он. — Ну, безусловно…

В чем суть, он ведать не ведал, но знал, что, если ограничиться отрывочными, ничего не значащими фразами, вскоре прояснится все.

— Боюсь, в пылу минуты, — признался Отис, — я наговорил мисс Маринер… э… лишнего. О чем очень сожалею.

Дядя Крис тут же обрел под ногами твердую почву.

— Ай-яй-яй! — горестно пропел он.

— Сгоряча, понимаете, не подумав…

— Мальчик мой, надо думать, прежде чем говорить.

— Я считал, что меня обжулили…

— Мой дорогой мальчик! — Голубые глаза дяди Криса наивно раскрылись. — Я же сказал, что могу объяснить все. Случилось чистейшее недоразумение…

— О, теперь мне безразлично!..

— Да-да! — сердечно одобрил дядя Крис— Не к чему ворошить прошлое. Начнем с чистого листа. Ты получил свои деньги обратно, и незачем опять о них думать. Забудем, — заключил он, проявляя широту натуры. — Можешь рассчитывать на меня. Я пущу в ход все свое влияние, чтобы рассеять злосчастный разлад, случившийся между вами.

— Вы считаете, есть шанс, что Джилл может забыть мои слова?

— Как я сказал, я использую все мое влияние, чтобы заштопать прореху. Ты нравишься мне, мальчик мой, и я уверен — ты нравишься и ей. Она проявит снисхождение к твоим словам, вырвавшимся в пылу момента.

Пилкингтон просветлел, и миссис Пигрим, вернувшись с порцией микстуры, порадовалась, увидев, что вид у племянника стал гораздо лучше.

— Вы, майор Сэлби, настоящий волшебник, — лукаво заметила она. — Что вы такое сказали бедному мальчику? Он так повеселел. У него с утра жуткая головная боль.

— Головная боль? — Дядя Крис встрепенулся, словно боевой конь при звуках горна. — Не помню, упоминал ли я прежде, нол и сам страдал от жесточайших головных болей. Ну просто невыносимых. Я перепробовал все, пока однажды один мой знакомый не порекомендовал мне лекарство — не знаю, слышали ли вы когда-нибудь…

Миссис Пигрим в роли ангела-хранителя была поглощена добрым делом. Она подносила мензурку к губам племянника, а потому семя упало на каменистую почву.

— «Нервино»! — выпалил дядя Крис.

— Ну вот! — похвалила миссис Пигрим. — Теперь тебе сразу полегчает. А вот вы, майор Сэлби, всегда отлично выглядите!

— Но раньше, — упорно гнул свое дядя Крис, — я был жертвой…

— Не помню, сказала ли я вам вчера о вечеринке. Сегодня вечером мы устраиваем после спектакля ужин для труппы, играющей пьесу Оти. Вы, конечно, придете?

Провал свой дядя Крис принял философски. Возникнут и другие возможности.

— С восторгом! — откликнулся он. — С восторгом!

— Так, скромная богемная вечеринка, — продолжала миссис Пигрим. — Я решила, будет только справедливо устроить бедняжкам развлечение. Они так тяжко работали.

— Конечно, конечно! Замечательная идея!

— Совсем скромная вечеринка. Если я начну приглашать кого-то, кроме своих самых близких друзей, мне придется позвать массу народа!

Дверь открылась.

— Мистер Рук! — объявила горничная.

Фредди, как и Пилкингтон, ходил мрачнее тучи. Он прочитал несколько рецензий, где щедро рассыпали похвалы Маквастлу из рода Маквастлов. Нью-йоркская пресса привела Фредди в отчаяние. Вдобавок разбудили его в семь часов утра, а заснул он только в три часа ночи. В 7.00 в дверь позвонили и сообщили, что его желает видеть какой-то джентльмен, и теперь он находился во власти тяжелой апатии, чьей жертвой всегда становятся люди, чей ночной отдых нарушили.

— Как поживаете, мистер Рук? — спросила миссис Пигрим.

— Здрасьте. — Фредди поморгай на яркий свет, падавший из окна.