Пэлем Вудхауз - Том 13. Салли и другие

— Конечно, если бы у меня было немного денег…

— А! Вот это деловой подход! И что же, — поинтересовалась Салли, — вы бы сделали, мистер Рокфеллер, будь у вас немного денег?

— Купил бы этот, ну, с собаками, — быстро ответил Рыжик.

— Этот, с собаками?

— Ну, этот, как его. Для собак, знаете. Салли кивнула.

— Ах, как его, для собак! Теперь поняла. Поначалу вы так туманно выразились. Рыжик, что за бред вы несете? Какие собаки?

— Ну, такое место. Там разводят собак, понимаете, продают их, получают призы на выставках и все такое прочее… Здесь в округе много этих мест.

— Ах, питомники!

— Ну да, питомники.

— Что за странная у вас манера, Рыжик! Почему сразу было не сказать «питомник»? Или вам показалось, что так выходит слишком просто? Думаю, если вас спросить, где вы обедали, вы ответите: «Ну, там… где бараньи отбивные»… Рыжик, друг мой, а в этом что-то есть. Кажется, впервые с нашего знакомства вы говорите дело. Ведь вы же прекрасно разбираетесь в собаках.

— Я и вправду их люблю, даже изучал. Вы только не подумайте, что я хвастаю, но немного найдется в собаках такого, чего я бы не знал.

— Еще бы. Думаю, вы и сами в некотором роде собака на общественных началах. Я это поняла еще в Ровиле, когда вы остановили драку. Там было, наверное, миллион собак, а вы нырнули в эту воющую кучу, прошептали им что-то на ухо, и все прекратилось. Нет, чем больше я об этом думаю, тем больше мне нравится. Наверное, это как раз то, что вы просто не сможете завалить. А деньги такие питомники приносят?

— Мне сказали, прибыль составляет сто процентов.

— Сто процентов? Похоже на один из Филлморовых прожектов. Давайте будем консервативными и скажем девяносто девять. Рыжик, вы попали в цель. Ничего не говорите. Вы станете Собачьим Королем, владельцем величайшего в стране «этого-ну-с-собаками». Вот только как начать?

— Ну, вообще-то, пока я был в Уайт Плейнсе, я познакомился с парнем, который такой продает. Потому я и подумал об этом.

— Значит, можно начать сегодня же. Или завтра с утра.

— Да, — неуверенно сказал Рыжик. — Но здесь есть помеха, знаете.

— Какая еще помеха?

— Деньги. Этот парень меньше чем за пять тысяч долларов не продаст.

— Я одолжу вам пять тысяч.

— Нет, — сказал Рыжик.

Салли посмотрела на него с раздражением.

— Рыжик, я вас отшлепаю, — сказала она. Такой сентиментальный подход к бизнесу приводил ее в бешенство. Значит, только потому что он мужчина, а она женщина, ей нельзя вложить деньги в надежное предприятие? Если бы Колумб проявил подобную твердолобость с королевой Изабеллой, Америку так и не открыли бы.

— Я не могу отнять у вас пять тысяч долларов, — твердо сказал Рыжик.

— Да почему же отнять? — возмутилась Салли. — Хоть на секунду забудьте свое воровское прошлое. Это совсем не то, что красть фотографии у беззащитных девушек. Это бизнес. Я думаю, вас ждет огромный успех, да вы и сами так считаете, зачем же пустые споры? Почему бы мне не вложить деньги в прибыльное дело? Вам не хочется, чтобы я разбогатела?

Рыжик смутился. Он не был силен в дискуссиях.

— Это же куча денег.

— Для вас, может быть. Не для меня. Я богачка. Пять тысяч! Ерунда какая! Я столько трачу на птичий корм.

Рыжик размышлял. Он ничего не знал о финансовом положении Салли, кроме того, что, когда они познакомились, она как раз получила какое-то наследство. Он привык все понимать буквально. К тому же, великолепие Филлмора произвело на него неизгладимое впечатление. Николасы казались обеспеченной семьей.

— Не нравится мне все это, знаете, — сказал он.

— Ничего, — ответила Салли. — Просто соглашайтесь. Вдруг в голову ему пришла утешительная мысль.

— Тогда позвольте мне выплачивать вам проценты.

— Позволить? Друг мой, вам придется платить мне проценты. Вы что думаете, мы тут в картишки перекидываемся? Это суровый бизнес.

— Вот и хорошо, — сказал Рыжик с облегчением. — Как насчет процентов? Тридцать пойдет?

— Бред какой! — возразила Салли. — Я хочу три.

— Нет, не выйдет, — запротестовал Рыжик. — Три процента! Я, — продолжал он, согласившись на уступку, — дам вам двадцать.

— Если вы так настаиваете, пусть будет пять. Не больше.

— А может, десять?

— Пять!

— Предположим, — вкрадчиво произнес Рыжик, — я предложу вам семь?

— Ну, сколько же можно торговаться! — осуждающе сказала Салли. — Шесть. И это — мое последнее слово.

— Шесть?

— Шесть.

Рыжик произвел подсчеты в уме.

— Но это же всего триста долларов в год. Мало.

— Да что вы? Я всю жизнь занимаюсь такими делами. Шесть! Согласны?

— Наверное, да.

— Тогда по рукам. Этот человек, про которого вы рассказываете, в Нью-Йорке?

— Нет, на Лонг-Айленде, в южной части.

— Я имею в виду, можно ему позвонить и окончательно сговориться?

— О, да! Адрес я знаю, а номер можно посмотреть в справочнике.

— Тогда бегите и договаривайтесь, пока кто-нибудь вас не опередил. Нельзя терять ни минуты.

Рыжик остановился у двери.

— А вы, правда, уверены?

— Конечно.

— Я хочу сказать…

— Ступайте, — поторопила его Салли.

Окно ее гостиной выходило на улицу, которая хоть и не принадлежала к числу важнейших городских артерий, все же предоставляла наблюдателю некоторое количество развлечений. После того как Рыжик ушел, Салли устроилась с газетой на подоконнике, в третий раз перечитывая отчет о матче и лениво наблюдая за миром по ту сторону окна. Погода стояла прекрасная, и мир по ту сторону окна выглядел как нельзя лучше.

Она недолго сидела на своем посту, когда перед домом остановилось такси, и Салли с удивлением и интересом увидела, как из машины вылезает Филлмор. Он расплатился с шофером, такси уехало, и Филлмор остался стоять на тротуаре, отбрасывая крупную тень. Салли уже собиралась окликнуть его, однако тут поведение Филлмора стало настолько странным, что в изумлении она раздумала.

Со стороны казалось, что Филлмор разучивает па какого-то нового танца, и из чистого любопытства Салли решила тихонько понаблюдать, что за этим последует. Для начала он решительно двинулся к входной двери, потом вдруг замер и в страхе отпрянул. Эту фигуру он повторил дважды, после чего застыл в глубоком раздумье. Затем вновь рванул к двери, однако и эта попытка закончилась ничем: словно он налетел на невидимую преграду. В конце концов, резко развернувшись, он припустил вниз по улице и исчез из виду.

Салли недоумевала. Если Филлмор не поленился приехать на такси, чтобы повидаться с ней, почему он отказался от этой затеи на самом пороге? Она все еще размышляла над загадкой, когда зазвонил телефон, и голос брата прохрипел ей в ухо.

— Салли?

— Привет, Филл. Как это называется?