Оноре Бальзак - Патология общественной жизни

Другая чисто бальзаковская черта трактата — понимание законов «элегантной жизни» не просто как набора рекомендаций по части моды, но как некоего всеобъемлющего стиля жизни. Для Бальзака «внешнее» — черты лица и фигуры, стиль одежды и даже имя человека — никогда не были чем-то поверхностным и случайным; он всегда настаивал на том, что внешность есть отражение, проявление внутренних свойств, а в каком-то смысле — и фактор, эти свойства определяющий. Кстати, эта бальзаковская черта в определенной мере была присуща и журналу, на страницах которого «Трактат об элегантной жизни» увидел свет. Созданный в 1829 году как журнал мод (на что и указывает его название), он после Июльской революции 1830 года очень быстро превратился, по словам библиографа XIX века, в «страстный, агрессивный, остроумный орган роялистской оппозиции», где наряду с модными картинками публиковались аналитические статьи о современной политической ситуации, язвительные антиправительственные памфлеты и светская хроника, в журнал, где даже раздел «Шпильки» под «галантерейным» названием скрывал болезненные «уколы», направленные против действующей власти. И Бальзак, и издатели «Моды», в ту пору его близкие друзья, воспринимали внимание к модным туалетам, аристократические убеждения и неприязнь к правительству «лавочников» как явления одного порядка.

Перевод выполнен О. Э. Гринберг и В. А. Мильчиной.

В этом трактате, первый (и единственный) раз при жизни автора опубликованном на страницах журнала «Литературная Европа» 15, 18, 25 августа и 5 сентября 1833 года, Бальзак выполняет обещание, данное читателям в первой части «Трактата об элегантной жизни», изложить, среди прочих интересных и полезных вещей, «полную теорию походки и хороших манер».

Перевод выполнен О. Э. Гринберг.

Впервые опубликован в мае 1839 года под одной обложкой с «Физиологией вкуса» Брийа-Саварена, переизданной Жерве Шарпантье (1805—1871). Шарпантье, который в октябре предыдущего, 1838 года выпустил переиздание «Физиологии брака», заказал Бальзаку предисловие к «Физиологии вкуса», однако в ходе работы тема этого предисловия значительно расширилась; именно в этот момент Бальзак замыслил создать свою «Патологию общественной жизни», фрагментом которой был призван стать «Трактат о современных возбуждающих средствах» (первоначально Бальзак обозначил тему даже еще шире: «Физиология современных излишеств»). В результате новое издание «Физиологии вкуса» вышло в свет с предисловием друга и земляка Брийа-Саварена барона Ришрана, а после текста «Физиологии вкуса» был напечатан бальзаковский трактат. Продолжая тему, намеченную автором «Физиологии вкуса» в Размышлениях VI и XI, где идет речь о кофе, шоколаде и крепких напитках, Бальзак сообщает безмятежным рассуждениям Брийа-Саварена трагический оттенок. Он включает размышления о действии «возбуждающих средств» на человеческий организм в контекст своих обычных раздумий о человеческой воле; понятно, что эти средства, порабощающие волю, делающие человека рабом страсти к табаку или вину, представляются ему чрезвычайно опасными. Отношение Бальзака к «возбуждающим средствам» лучше всего сформулировал Шарль Бодлер, описавший в книге «Искусственный рай» (1860) чувства, охватившие Бальзака в гостиной, где зашла речь о чудесных свойствах гашиша: «Он слушал и задавал вопросы с забавной живостью и вниманием. Люди, хорошо его знавшие, поняли, что тема беседы сильно волнует его. Однако мысль о том, что ему придется думать о чем-то помимо своей воли, вызывала у него непреодолимое отвращение. Ему поднесли ложку гашиша, он посмотрел на нее, понюхал и вернул обратно, даже не пригубив. Лицо его выражало мучительную борьбу между почти детским любопытством и отвращением, которое вызывало в нем отречение от самого себя. Победило человеческое достоинство. В самом деле, трудно представить себе, чтобы создатель теории воли, духовный близнец Луи Ламбера, согласился пустить на ветер даже самую ничтожную долю этой драгоценной субстанции» (Бальзак в воспоминаниях современников. M., 1986. С. 404).

Перевод выполнен О. Э. Гринберг.

Ум двигает массу ( лат. ). — Вергилий. Энеида, VI, 727 (дословный перевод). В стихотворном переводе С. Ошерова фрагмент, откуда взята фраза, звучит так:

Фраза Вергилия пользовалась популярностью в кругу магнетизеров, чья деятельность неизменно вызывала пристальный интерес Бальзака, убежденного в реальности «внутреннего существа, которое, освободившись от всех препон, какие ставит перед ним видимая природа, пребывает в мире, который мы ошибочно именуем невидимым», и «преодолевает расстояния и препятствия с помощью жизненной силы, для которой наше тело — сосуд, точка опоры, оболочка» (Бальзак О. де. Урсула Мируэ. Воспоминания двух юных жен. М., 1989. С. 82—83). Бальзак «переводил» фразу Вергилия разными способами: одним из таких «переводов» можно считать утверждение из романа «Луи Ламбер» касательно того, что воля и мысль — «живые силы», обладающие «всеми качествами действующих существ». «Фешенебельный перевод», предваряющий «Трактат об элегантной жизни», передает то же убеждение легкомысленным языком моды. Что касается трости, то этот атрибут «элегантной жизни» занимал большое место в жизни самого Бальзака. У писателя было несколько роскошных тростей (сохранились две: одна с набалдашником из слоновой кости и другая — украшенная бирюзой); «трость господина де Бальзака» сделалась даже сюжетообразующим элементом одноименного нравоописательного романа Дельфины де Жирарден (1836), где этому предмету туалета была приписана способность делать людей невидимыми.

...в стиле г-на Шарля Дюпена... — Барон Шарль Дюпен (1784—1873) был одним из самых видных французских статистиков, автором книги «Производительные и торговые силы Франции» (1827), которую Бальзак хорошо знал.

...сапоги с отворотами... — К 1830 г. такие сапоги вышли из моды и их носили лишь провинциалы или люди, сохранившие верность модам времен Империи.

...учеба в Сен-Дени... — Школа в Сен-Дени была филиалом учебного заведения г-жи Кампан в Экуане — учебного заведения для дочерей и сестер неимущих солдат и офицеров наполеоновской армии, кавалеров ордена Почетного легиона, открытого по приказу Наполеона в 1808 г.; филиал был открыт в 1810 г. по требованию старших офицеров, не желавших, чтобы их дочери учились в одной школе с дочерьми солдат.