Альбер Камю - Первый человек

Андре напоминает мне, что мы видели тебя по телевидению — это была передача о «Бесах». Было очень интересно слушать, как ты отвечаешь на вопросы. И я невольно подумал, не без некоторого лукавства, что ты и не подозреваешь о том, что я тебя вижу и слышу. Это отчасти компенсировало нам твое отсутствие, ведь мы очень давно тебя не видели…

Прежде чем закончить, хочу поделиться с тобой своим беспокойством по поводу опасных планов, которые угрожают светскому образованию. Все годы, что я учительствовал, я уважал, как мне кажется, самое священное право ребенка — самому искать свою истину. Я всех вас любил и, по-моему, делал все возможное, чтобы не проявлять своих личных убеждений и не оказывать тем самым давления на детские умы. Когда речь заходила о Боге (это было в программе), я обычно говорил, что некоторые в него верят, некоторые нет. И что каждый имеет полное право свободно принимать решение в этом вопросе. Точно так же, касаясь различных мировых религий, я ограничивался тем, что перечислял все, какие существуют, и говорил, что люди исповедуют из них ту или иную по своему выбору. И, дабы не погрешить против истины, прибавлял, что есть и люди, не исповедующие ни одной из них. Я прекрасно знаю, что это не нравится тем, кто хотел бы превратить учителей в коммивояжеров религии, а точнее, религии католической. В Нормальной школе Алжира (она находилась тогда в парке Галлана) мой отец, как и все его соученики, был обязан ходить к мессе и причащаться каждое воскресенье. Однажды, раздраженный этим постоянным принуждением, он сунул «освященную» облатку в молитвенник и захлопнул его! Об этом стало известно директору, и он без малейших колебаний исключил отца. Вот чего хотят сторонники «Свободной школы» («свободной» думать как они). При нынешнем составе Палаты депутатов боюсь, что они своего добьются. Я прочел недавно в «Канар аншене», что в каком-то департаменте во многих школах, которые считаются светскими, в классах висит распятие. Я вижу в этом вопиющее посягательство на свободу совести детей. Во что вес это может вылиться? Горько думать об этом.

Дорогой мальчик, я исписал уже четыре страницы, извини, что так злоупотребляю твоим временем. У нас все хорошо. Кристиан, мой зять, начинает завтра 27-й месяц службы!

Помни, даже когда я не пишу, я часто думаю обо всех вас.

Мадам Жермен и я крепко целуем вас всех четверых. Сердечно ваш

Жермен Луи.

Я вспоминаю, как вы пришли ко мне, ты и твои товарищи по классу, после первого причастия. Ты был явно счастлив и горд своим костюмом и своим праздником. Я искренне радовался вашим сияющим лицам, считая, что раз вы принимаете причастие, значит, вы сами этого захотели? Ну что ж…

(a) Добавить геологическую безымянность пространства. Земля и море

(b) Сольферино.

(*) потрескавшимися от старости

(a) (или что-то вроде котелка?)

(b) в грубых башмаках

(*) Мальчик.

(a) Темно?

(a) Я воевал с марокканцами (двусмысленный взгляд) — дрянь люди.

(1) Противоречит с.10: «прижавшись к ней, спал четырехлетний мальчик».

(a) как некоторые клетки под микроскопом.

(a) С самого начала показать в Жаке чудовище

(*) тусклые

(a) Переход.

(b) Развить тему войны 14-го года.

(a) Глава, которую надо написать и выкинуть.

(1) Все эти три абзаца перечеркнуты.

(1) Я часто даю взаймы деньги, зная, что не получу их назад, совершенно безразличным мне людям. Но я делаю это потому, что не умею отказывать, хотя меня самого это бесит.

(a) Жак: Я пытался с детства, еще совсем ребенком, разобраться сам, что хорошо, а что дурно, ибо никто из окружающих не мог мне этого объяснить. А теперь я чувствую, что мне но на что опереться, что мне необходим кто-то, кто указывал бы мне путь, хвалил или порицал меня, но не по праву власти, а по праву своего авторитета, мне нужен отец.

Я думал, что знаю и могу сам направлять себя, но я все еще не [знаю?].

(a) Лет в десять.

(b) Толстые книги на газетной бумаге с грубо размалеванными обложками, на которых цена была напечатана крупнее, чем название и фамилия автора.

(c) Безукоризненная чистота Шкаф, деревянный туалетный столик с мраморной столешницей Перед кроватью коврик с переплетающимся узором, потертый, грязный, истрепавшийся по краям. И большой сундук в углу, покрытый старым арабским ковром с кистями и шишечками.

(a) Пьер, тоже сын солдатской вдовы, работавшей на почте, был его другом

(1) См далее объяснение автора.

(a) ловкий защитник — в единственном числе.

(a) Здесь, на зеленом поле, происходили и «сшибки»

(b) Омар — сын этой пары, его отец — дворник.

(a) На три лежащих рядом абрикосовых косточки укладывалась четвертая. Надо было с определенного расстояния разбить эту горку, бросив пятую косточку. Тот, кому это удавалось, забирал вес косточки себе. Если он промахивался, то его косточка вместе с остальными четырьмя доставалась следующему игроку, более удачливому.

(b) Галуфа

(*) великолепными.

(a) дать названия деревьев.

(a) 2 су.

(a) Смотри, утонешь — мать тебя прибьет! — Ай-яй-яй, у тебя все видно, вот бесстыдник! И куда только твоя мать смотрит!

(a) брат

(a) воскресенье.

(1) Будет дальше Эрнестом.

(b) переход.

(1) Два неразборчивых знака.

(a) Четко очерченные и гладкие надбровные дуги, под которыми блестят черные глаза.

(1) Отец — расспросы — война 14-го года — Взрыв.

(a) 14

(b) что с ним околеть, что без него, один черт, сказал сержант

(a) алжирские газеты за 1814 г. [Sic].

(*) Август.

(b) Он никогда не видел Францию. Увидел ее и погиб.

(a) развить

(1) она считает, что осколки снарядов — это какое-то самостоятельное оружие.

(a) перемены в квартире.

(a) — Он его видел до прихода к матери?

— Переделать в третьей части покушение Кессуса, и тогда здесь о взрыве только упомянуть.

— Дальше.